Авиатор: назад в СССР (СИ) - Дорин Михаил - Страница 1

Такая прекрасная вещь, как наш мир, должен быть наполнен щебетаньем птиц, дуновеньем тёплого ветра, снегом и дождем, сопением ребёнка, спящего в кроватке, улыбками девушек… А на деле?

Сейчас роль этого ребëнка исполняет Пëтр Васильевич — один из моих подчинëнных. Прапорщик, заставший ещё времена «лихих» девяностых со всеми конфликтами и войнами. Не знаю, что сейчас больше раздражает — его заливистый храп или мой насморк.

На фоне всего хаоса вокруг нас, баланс душевного равновесия, стоит ловить постоянно. Однако, грязные волосы под шлемом уже напоминают иголки, превращая голову в кактус.

— Почему я не лысый из Brazzers, — сказал Леха с позывным «Тунгус». — И волосы бы не чесались, и деньги бы зарабатывал без вреда здоровью.

Круглолицый «Тунгус» был уроженцем Забайкалья. Выделялся спокойным характером и полным отсутствием комплексов. Хотя, как может комплексовать человек, в одиночку ходивший в юности на медведей.

— Ага. Кем этот лысый только не был — военный, врач, космонавт. И везде ему дают. Иногда не раз и не одна, — усмехнулся Пашка «Моряк», прикомандированный к нам из бригады морской пехоты.

Я нехотя открыл глаза и поправил свой бронежилет. Как будто чувствовал, что вовремя проснулся.

По ушам ударил новый ансамбль песни и пляски со своим набором "традиционных инструментов". Зазвучали иные аккорды — треск автоматов, бас пулемëтных очередей, вой противотанковых ракет и бесконечный свист и рокот, которые издают вертолëты.

— Как в кино, да товарищ капитан? — спросил Паша, не переставая работать по лесопосадке из пулемёта.

— Ага, кино и немцы. Сейчас артиллерия работать начнëт. Вообще не вздремнуть, — жаловался Васильевич, протирая глаза после непродолжительного сна. Прожжëнный прапорщик, получивший за своë реноме наставника позывной «Черномор», рванул к своей огневой точке.

— На том свете отоспимся, батя, — сказал я и достал бинокль.

Просто так нам эту воздушную гавань не отдадут. Накрывать будут всеми имеющимися средствами.

— Пустой! — крикнул «Моряк», чей пулемёт сухо клацнул в отсутствии патронов в ленте.

«Тунгус» сменил Пашку, достав заряженный «аппарат для разматывания пехоты». Взявшийся продолжить дело, начатое несколько часов назад, боец, яростно вбивал очереди в огрызающихся «зверят» из небольшого лесного массива.

Один из боевых вертолëтов полностью разгрузил весь боезапас, прежде чем принять в правый борт зенитную ракету. А десант продолжал сыпаться на бетон в километре позади нас, выпрыгивая из грузовых кабин Ми-8. В воздухе, словно золотистые цветы, веером сыпались тепловые ловушки.

— Родя, тебя обходят! — слышал я подсказки своих соседей из второй группы, которая оберегала левый фланг.

— Справа! Справа! — раздался крик одного из моих бойцов.

И вновь вокруг всë закрутилось. Звон в ушах пробил нос, сняв с него заложенность. Гироскоп в моей голове закрутился со страшной силой, но вестибулярный аппарат помог восстановить ориентировку. Не зря хотел быть лëтчиком!

— Сергеич, вставай! Вставай! — толкал меня кто-то в спину, но я совершенно не желал отрываться от столь мягкой груды бетона и дерева, куда меня отбросило.

— Капитан! — в очередной раз окрикнули меня. Вот знает Василич, как разбудить человека. Силы вернулись, и получилось подняться.

— Мощно прилетело, — крикнул я, восстанавливаясь после временного оглушения. Вокруг клубы пыли и осыпающаяся побелка.

Очередная наступающая группа противника рассредоточилась в ближайшей лесопосадке. Одним нашим прицельным огнëм их было не достать.

Вход разворотило полностью. Танковый снаряд не оставил шансов на восстановление фасада этого здания.

Я продолжал оценивать обстановку и в голове рассчитывал порядок вывода на цель авиации. Вдалеке уже приближались танки и артиллерия противника, дабы смять нас.

— Зацепило, — проговорил я и попробовал встать, но вышло не очень. Колено тоже было перебито. Наколенники от пули естественно не спасли. Для самоуспокоения надевал и чтоб штаны не протереть!

Троим бойцам противника удалось подойти вплотную. Разобрав их по частям, я заметил обильное количество неиспользованных шприцов с прозрачной жидкостью, выпавших у одного из аптечки на поясе. Куда только проклятая ВАДА смотрит? Не там допинг ищут.

Василич на секунду оторвался от стрельбы и перекатился ко мне. Он заметил, что автоматная очередь прошла рядом со мной. Адреналин отступил быстро, позволяя мне почувствовать жгучую боль в боку.

— Дай, Сергеич гляну, — сказал он.

— Чё смотреть? Течëт, батя, течёт, — сказал я и скатился по стене, оставив красный след на ней.

— Родя, сейчас «грачи» отработают. Отходи назад! — давал указание по связи старший, сидевший в здании командно-диспетчерского пункта аэродрома.

— А управлять, кто ими будет? Мои отходят — я прикрываю, — ответил я и жестом показал подчинëнным направление выдвижения.

— Капитан, у нас приказ вас прикрывать. Авианаводчиками рисковать не принято, — сказал Леха «Тунгус» и вновь занял позицию для стрельбы.

И правда — в лучший мир не тороплюсь, но риски осознаю. Бежать не смогу, нога совсем нерабочая.

— Новых страна нарожает. Я не собираюсь умирать. Живо, сказал! — повысил я голос, но движение не началось.Василич ещё раз посмотрел на меня и все понял.

— Чё застыли? А ну к стене и в пролом! — крикнул прапорщик на «Тунгуса» и «Моряка».

Батя решил не рассусоливать и прервал героические возгласы молодых ребят, отшвырнув каждого к задней стене. Через небольшой пролом была прямая дорога до второго эшелона обороны.

«Сейчас наведëмся и поковыляем домой», — подумал я, прижавшись к стене и усаживаясь поудобнее.

Бойцы отошли уже далеко, отслеживать их дальше смысла не было. Стрельба с противоположной стороны стала затихать. А потом стало понятно почему.

Земля начала вибрировать и ходить ходуном. Многочисленные взрывы тяжëлых снарядов и ракет слились воедино. Вокруг горело всё — воздух, земля, бронетехника. «Чугуний» безжалостно продолжал сыпаться с небес.

— «Родник», я 363й. С напарником к вам для работы. Дайте целеуказание, — сквозь шипение своей радиостанции, я, наконец, услышал позывной командира штурмовиков.

— 363й, цель лесопосадка. Отправляю посылку, — прохрипел я и ввёл несколько цифр в планшете.

— «Родник», цифры получил. Работаю.

Сознание погружалось в темноту. Кровь не остановить, да и нечем. Промидоловые «витаминки» закончились и сейчас бесполезны. Слишком много пробоин получил корабль, под названием «моë тело». А сквозь серые облака неожиданно пробилось солнце. Никогда так не радовался его ослепляющему свету.

Когда сознание вынырнуло из темного омута в окружающую действительность, всё вокруг уже горело.

А перед глазами странный узор из различных треугольников, овалов и лепестков. Неужели в ином мире всë в цветах советских настенных ковров?

— Сергей, опоздаешь на занятия. Вставай, — где-то вдалеке услышал я женский голос.

Голова немного кружилась, но фокус уже настраивался. Живой! Мать вашу, я живой! Удалось, все-таки, вытащить меня с того света нашим военным специалистам скальпеля и зажима.

При встрече каждого врача и медсестричку расцелую!

Кстати, где они? И почему в больнице пахнет сырниками, а не лекарствами? Живот громко заурчал на запах вкусностей, которые я ел крайний раз... а хрен его знает когда. Давно это было.

Пока единственное, что было мне знакомо — головная боль. Отключился с ней и очнулся тоже с ней. Однако шишка, которую я обнаружил в волосах, была крупная.— Волосы? — вновь удивился я, попытался попробовать оторвать парик с моей роскошной лысины. Ни в какую!

На «Суперклей Момент» что ли додумались приклеить? Хотел бы я посмотреть на того смельчака, которому пришла идея так надо мной подшутить. Увесистый шмоток прилепили! Целую копну! С юмором у меня бойцы в отряде.