По любви (СИ) - Резник Юлия - Страница 13

– Чем глубже, тем лучше, – повторяю, не узнавая свой голос. Нина зажмуривается и со стоном принимается за меня всерьез. Салон машины заполняют пошлые звуки, с которыми она берет меня и выпускает. Наше свистящее дыхание, надсадные хрипы, тихие стоны. Ее руки скользят по моим ногам, голова поднимается и опускается, поднимается и опускается. Я ей навстречу с остервенением толкаюсь, утратив необходимость сдерживаться. Или просто не в силах сдержаться. Пальцы тянут волосы. Сжимают затылок. Еще… Еще. Пожалуйста. Нина тоже не на шутку завелась. Ласкает меня, а сама тащится… И кажется, даже кончает, когда я выплескиваюсь ей в рот.

Нина

– Горько! Горько! Горько!

Удивленно гляжу на выскочивших нас встречать коллег. Откуда они узнали?! Шарю взглядом по лицам. В толпе замечаю Азарова. Ах, вот в чем дело. Это все объясняет. Ладно.

– Ну что застыли, партизаны?! Горько! – потирает руки финдир. Не зная, что делать, оборачиваюсь к Ставросу. Не могу отделаться от мысли, что после всего случившегося в машине целовать ему меня не захочется. Но мой муж доказывает, что я совершенно его не знаю. Улыбаясь на все тридцать два, притягивает меня к себе и целует. С чувством, с толком, с расстановкой… С языком! Наверняка ощущая свой вкус, и ни капельки им не брезгуя.

Коллеги аплодируют, похабно свистят и раздают советы, о которых их не просили. Мои щеки горят, хоть прикуривай. В трусиках давно мокро. Я немного оглушена тем, что произошло. Понятия не имею, как к этому относиться. С одной стороны, наверное, ни одна женщина не позволила бы так с собой обращаться, считай, в первый раз. С другой… Боже! Лично мне еще никогда в жизни не было так хорошо. Стыдно, да. Мучительно стыдно. Но и хорошо в то же время… мучительно.

– Как вам удавалось так долго шифроваться?!

– Это все Нина Васильевна. Я ни при чем, – Ставрос выставляет перед собой ладони в нарочито защитном жесте: – Сказала, пока не женюсь, не о чем и говорить. Она женщина серьезная. Вы в курсе. Ну, я и женился. Теперь вот говорим, – широко растягивает губы в белоснежной улыбке. Она ему ужасно идет. Мой муженек выглядит расслабленным и как будто помолодевшим.

– А проставляться кто будет? – возмущается финдир.

– Пока Нину Васильевну не пропьем, считайте, никакой свадьбы не было! – поддакивает ему кто-то из инженеров.

– Обижаете. Все будет в лучшем виде, – Ставрос глядит на часы. – К трем, ага? Пока работы уйма. Нин… – оборачивается ко мне, – там счета…

– Бегу.

К счастью, рефлексировать и правда некогда. Трудимся не покладая рук. Работа идет медленнее обычного. Хочется верить, что виной всему предновогодняя лень, а не недоумение подчиненных по поводу выбора шефа. Я-то знаю, что по Николоу бабы в офисе сохнут о-йо-йо как. Чего далеко ходить? Я и сама еще недавно по нему сохла. Нестарый, богатый, симпатичный, холостой – не мужик, а мечта для любой женщины! Теперь каждая из них гадает, что он во мне нашел, и как так вообще вышло, что я их обставила. Коллектив у нас неплохой, но женская конкуренция – жуткая штука.

– Нина! – Ставрос заглядывает ко мне в кабинет непривычно дерганый.

– Что? Уже все готово? – встаю. – Извини, сейчас еще пара проводок, и…

– Да нет же. Я заскочил предупредить, что уеду. А вы, конечно, празднуйте.

– Праздновать свадьбу без жениха? – удивленно приподнимаю брови.

– Вика в больнице. Я не могу остаться.

– Что-то серьезное? – обеспокоенно подкидываюсь. Мне все еще ужасно неловко, хоть Ставросу сейчас до меня нет вообще никакого дела.

– Без понятия. Может быть аппендицит.

– Хочешь, я поеду с тобой?

– Нет уж. Тут отдувайся.

– Ладно…

Последняя фраза летит Ставросу в спину. Чувствуя себя непривычно беспомощной, смотрю на закрывшуюся за ним дверь. Через пару минут в нее опять заглядывают.

– Нина Васильевна! Все готово. Ждем только вас с женихом!

– Ставрос поехал в больницу к дочке.

– А что с ней?

– Пока непонятно. Подозрение на аппендицит.

– Не смертельно, но приятного мало.

– Да уж.

– Ну… Вы все-таки поторопитесь. Все ж домой хотят. Дел перед Новым годом столько, что мама дорогая. А на улице настоящий Армагеддон! Вы видели? Даже в аэропорту рейсы отменили. Не знаете, Виктор Ренатыч не сегодня возвращается?

– Самойлов? Без понятия. А что?

– Да у меня слетели пароли, а доступ к ним есть только у него.

– Уточни в отделе кадров.

– Ага. Но не сегодня, – смеется Алла. – Вам это платье очень идет, Нина Васильевна. Вы сегодня вообще красавица.

– Спасибо.

Искусству принимать комплименты я училась у психолога. Еще несколько лет назад в ответ на похвалу я бы страшно смутилась и стала невнятно блеять: «Да бросьте, да все как обычно…». Спасибо маме, в терапию я пришла с самооценкой ниже плинтуса. Спасибо психологу, ушла я от него гораздо более уверенной в себе. Да, не сказать, что мои проблемы и мои комплексы пропали вовсе. Но за несколько лет самоанализа я, по крайней мере, поняла, что мной движет, какие установки мешают мне быть счастливой, и как с этим дерьмом бороться.

Без Ставроса праздник выходит странным. Я, конечно, держу лицо. Вновь и вновь рассказываю, что мой муж сейчас вместе с дочерью, а я вот, за двоих.

– Тогда и пей за двоих! Чего уж! – смеется Азаров, сунув мне в руки два стаканчика сразу. Я улыбаюсь, хотя и крепко переживаю о том, как там Николоу. Знаю, это глупо. Он взрослый самостоятельный мужик. Он знает, что делать. И то, что мы женаты, ничего не меняет. Потому что это всего лишь фиктивный брак. Проблемы Николоу с дочерью меня даже по касательной не должны трогать. Но я почему-то не могу в них не погружаться. Я все время думаю про эту девочку. Про то, что ей плохо и страшно. И что рядом с ней в такие моменты нет мамы. Я жалею ее всей душой, всем сердцем, хотя видела Вику всего несколько раз. Она нечастый гость в отцовском офисе, а больше нам негде было встретиться. Темноволосая, крепенькая (не в отца), кареглазая… В день нашей последней встречи на ней было светлое платье, все сплошь в пятнах от подтаявшего мороженого.

Есть ли у меня шанс с ней подружиться? Насколько мне этот шанс нужен? Ведь не только она ко мне привязаться может. Но и я к ней всей душой прикипеть. В последние годы материнский инстинкт встал передо мной в полный рост.

Пока народ сметает закуски со стола, отхожу в сторонку.

– Ты видела? Она ничего не пила. Говорю ж – беременная.

– Ну не знаю…

– Да сама посуди, что еще заставило бы Николоу на ней жениться?

– Ой, девочки! Злые вы. А Ниночка симпатичная, умная…

– Как будто у нас тут посимпатичнее нет! Он вообще другой типаж предпочитает. Вы что, его баб не видели?

– Так те бабы только для потрахушек годятся. На таких не женятся, тебе ли не знать?

– А на таких, как Зайка, значит, женятся? Что ж она до сих пор замужем не была, а? Говорю вам, залетела она от нашего грека. Туда-сюда, и уйдет в декрет.

– И что тогда будет? Я уже с Ниной как-то сработалась. Не дай бог на ее место возьмут какую-то мымру!

– А мне кажется, Ставрос ее никуда не отпустит. Он только вокруг нее и бегает. Нина Васильевна то, Нина Васильевна это… Как мы не замечали, что они вместе?! Это же очевидно.

– Интересно, он ее и в постели зовет по имени отчеству?

Вопросу Светы из отдела маркетинга вторит смех собравшихся. Даже Ирочки, что меня защищала.

– Как представлю! Нина Васильевна, не соизволите ли вы часом совокупиться?

Я тоже улыбаюсь. Да, где-то горько. Но ведь ничего нового я не узнала. Ни о себе, ни о женском племени в целом.

– Нет, все немного не так… Света, кажется? – интересуюсь, показываясь из своей нычки. Дамы испуганно замирают. Собственно, такого эффекта я и ждала, затевая эту совершенно детскую выходку: – Знаете ли, Ставрос не из тех мужчин, которые спрашивают. Он просто берет и делает. Чего его душенька пожелает.

Выдав свою речь, отхожу. Беру стаканчик и, чтобы снять с себя все подозрения сразу, осушаю тот махом. Дыхания не хватает буквально на последний глоток. Стираю пальцами с губ золотистые капли. Офисные сплетницы наблюдают за мной, раскрыв рты. Интересно, что бы сказал Ставрос о моей выходке? Лично мне так хорошо, как давно уже не было. Я – пацифист. Но иногда обидчикам все же стоит дать по зубам. Почему я никогда не делала этого раньше? И с какого перепуга осмелилась это сделать теперь? Не потому ли, что его за своей спиною почувствовала? Да, пусть не взаправду, но в глазах окружающих Ставрос – моя защита.