Исправление повесы - Джордж Кэтрин - Страница 12

• Предыдущая
• 12/40
• Следующая

— Мы захватили продукты. Жареный цыпленок, чипсы и всякая всячина. В дверях возник Адам.

— Я выложил все на кухне, на столе. Ты со всем там разберешься, Лаури? — Он наклонился к Эмили. — Привет, куколка, не хочешь цыпленка?

Эмили отрицательно покачала головой.

— Нет. Спасибо, — спохватившись, добавила она.

— Неужели ты не голодна, мой ангел? Эмили посмотрела на него и прижалась к Лаури.

— Я не ангел, — всхлипнула она.

— Нет, конечно, солнышко, — спохватился Адам, подмигнув Лаури. — Может, я пойду включу плиту, чтобы согреть еду?

Лаури быстро успокоила Эмили, жестом руки предложила Адаму сесть рядом и передала девочку ему на колени.

— Ты посиди с Эмили, а мы с Домиником приготовим все что надо. Ужинать будем здесь. Пусть у нас будет праздник.

Адам прибегнул ко всем своим чарам, и вскоре девочка уже смеялась у него на коленях, хотя есть почти не стала — здорово переутомилась.

— Пожалуй, пора нашу юную леди доставить в постельку, — вскоре заявила Лаури. — Доминик, там мороженое, если хотите, пудинг, возьмите торт, есть еще сыр, если ты хочешь, Адам.

Адам вскочил со своего места, чтобы взять на руки Эмили.

— Я отнесу ее.

— Спасибо. — Лаури поспешила наверх по красиво изгибающейся лестнице в прелестную комнатку Эмили и взяла засыпающую девочку из рук Адама. — Думаю, без ванны мы сегодня обойдемся. — К немалому ее удивлению, Адам захотел остаться наверху и помочь ей раздеть девочку; он держал ее на коленях, пока Лаури протерла ей губкой мордашку, и потом с интересом следил за тем, как она укладывала ее.

— Ну прямо ангелочек, — шепнул он. Лаури покачала головой и приложила палец к губам, выходя впереди него из комнаты.

— Никогда больше не употребляй слово «ангел», ради Бога. Эмили вбила себе в голову, что, прежде чем стать ангелом, надо умереть, на это она решительно не согласна, особенно до возвращения матери.

— Уф! — виновато выдохнул Адам. — Ничего-то я в детях не понимаю. Обязательно наломаю дров.

— Твои всем известные чары быстро успокоили ее, — насмешливо бросила Лаури. — Пожалуй, соберу со стола остатки ужина, за который, кстати, я не успела поблагодарить тебя.

Он с самодовольным видом посмотрел на нее.

— Я же говорил, что ты все равно пообедаешь со мной, забыла? Я, конечно, не мог предвидеть, что осуществится это столь странным образом.

— Как-никак разнообразие для тебя, — бросила Лаури с кривоватой усмешкой и вошла в гостиную, где Доминик приклеился к телевизору среди остатков импровизированного ужина.

Доминик виновато вскочил, но Адам махнул ему рукой, чтобы сидел.

— Моя очередь помогать Лаури, старик. — И улыбнулся нескрываемой радости мальчика, который тут же вновь уставился на экран.

Убрать остатки их нехитрого пира было не очень сложно, и, как только кухня Сары вновь засияла девственной чистотой, Адам предложил свои услуги, чтобы приготовить кофе, пока Лаури проверит, все ли в порядке с ее подопечными.

Когда она вернулась, у Адама уже были готовы чашки растворимого кофе, хотя Лаури предпочла бы великолепный «Блю-маунтин» из Сариных запасов. Тем не менее она была очень признательна Адаму и с радостью выпила свою чашку, только сейчас почувствовав, что еле на ногах держится от усталости.

— Итак. — Словно невидимая рука стерла добродушие с лица Адама. На Лаури смотрели твердые как сталь глаза. — Теперь, когда мне удалось наконец остаться с тобой наедине, Лаури, скажи мне правду. Почему ты отшила меня?

Она с подчеркнутым удивлением посмотрела на него.

— Следует ли это понимать так, что я первая и этого никто никогда не делал?

Адам задумался, затем покачал головой.

— Что-то не припомню, — искренне признался он.

Лаури решила открыть ему половину правды.

— Дело в том, Адам, что я никак не могу понять, что нашел такой человек, как ты, в такой девушке, как я?

— Чего же тут непонятного? — с изумлением переспросил он.

— Да очень просто, — с горечью проговорила она. — Лично я видела только двух, но Сара утверждает, что все твои подружки одного типа, все как на подбор.

— Какого такого типа?

— Ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду! Туалеты, происхождение, лоск — ничего этого у меня нет. Абсолютно. Я провинциалка из забытого Богом городишка, без этой столичной утонченности, да к тому же намного моложе тех женщин, с которыми ты привык иметь дело. Так что же здесь удивительного, если я стараюсь держаться подальше от столь опытного сердцееда, как ты? Адам уставился на нее с явной неприязнью.

— Сердцеед! Да что, черт возьми, ты несешь! Лаури вздохнула.

— Увы! Это так! Ты сам не ведаешь, что творишь. Ты улыбаешься женщине своей неотразимой улыбкой, ты смотришь на нее так, что она чувствует себя единственной женщиной в мире, плетешь какие-нибудь милые глупости этим своим суперсексуальным бархатным голосом, а когда несчастная становится глиной в твоих руках, ты отбрасываешь ее и отправляешься на поиск новых жертв. У тебя на лбу надо написать предостережение «Опасно для здоровья!», Адам Хокридж!

Кровь хлынула в лицо Адама, но тут же отлила, и он стал белее полотна.

— Здесь ты ошибаешься! — с мрачной решительностью возразил он. — Я о своем здоровье еще как забочусь. Во всех отношениях. Я, может, и развлекаюсь в компании женщин, но ни одной из них я не опасен для здоровья. В том числе и тебе.

Лаури покраснела до корней волос, глаза ее вспыхнули от негодования.

— Я не хотела… то есть я хочу сказать, что насчет здоровья это была шутка, я имела в виду твое легкомыслие. Сердца, которые ты разбиваешь, и ничего больше!

— Ax вот оно что, — ехидно ухмыльнулся он. — Пора уже повзрослеть, милая Лаури. Сердца не разбиваются. И я в жизни не ввел в заблуждение ни одну женщину. Не отрицаю, я люблю общество противоположного пола, пользуюсь всеми привилегиями, которые мне предоставляют — а уж поверь, предоставляют, — но всегда по четкой договоренности, что отношения сугубо временные. Никаких пут и никаких самообольщений — таковы правила игры. Постоянство не про меня. По крайней мере еще пару лет. — Глаза его сузились. — Видишь ли, Лаури, если ты ожидаешь верности от первого встречного мужчины, который ищет твоего общества, тебе грозит вечное одиночество.

— Не такая уж я дура!

Адам задумчиво посмотрел на нее. Взгляд его был полон любопытства.

— Знаешь, будь на твоем месте любая другая женщина, я заподозрил бы ее в коварном умысле.

— Это что еще такое? — насторожилась Лаури.

— Честное слово, я бы решил, что это хитрая уловка, чтобы возбудить мой интерес, а то и заставить меня переменить взгляды.

— Мечтай, мечтай! — презрительно фыркнула она.

Искорки любопытства погасли.

— Но в таком случае в чем дело, Лаури? Почему ты не хочешь проводить со мной время? Она снисходительно улыбнулась.

— Так трудно представить, что мне просто не хочется, да?

— Не правда, — возразил он. — Вспомни пикник. Тебе было хорошо со мной.

— Конечно, хорошо. — Лаури встала и собрала со стола кофейные чашки. — Но я не считаю, что это обязывает меня — прости уж на слове — бежать сломя голову по первому твоему звонку, как только тебе не с кем провести вечер.

Что-то промелькнуло в глазах Адама.

— Так вот оно что! Наконец-то правда! Ты взбесилась из-за того, что я свалился со своим предложением как снег на голову, не предупредив заранее?

— Именно так, — горячо подтвердила Лаури, довольная, что он принял ее объяснение с такой легкостью. — У тебя, наверное, полно дел сегодня. Спасибо за поход в кино, Адам, — и она вежливо протянула ему руку. — Попрощайся с Домиником по пути. А я прощусь с тобой здесь.

Адам посмотрел на ее протянутую руку, затем привлек девушку к себе и, крепко обняв, поцеловал в ее открытые губы. Сначала Лаури инстинктивно сопротивлялась, однако очень скоро признала, что Адам не чета Гаю Сетону. Адам был выше, сильнее и приятнее, и даже настойчивее, чем тот. Но главное, что удовольствие, которое она испытывает, так велико, что грех от него отказываться. И она уступила, чем Адам не преминул воспользоваться. Он не отпускал ее до тех пор, пока оба чуть не задохнулись и с трудом сдерживали дрожь.

• Предыдущая
• 12/40
• Следующая