Симеон (СИ) - "Мархуз" - Страница 4

— Мистер Саймон сказал что нельзя, значит нельзя!

Да и как доверять представителю страны, где такой бардак творится. Страной правят и король, и Национальное Собрание, а законы меняются чуть ли не каждую неделю. И где гарантия того, что завтра короля не свергнут, а дворянство не ограбят?

Впрочем, крупно проигрались ещё два английских купца, уж очень большие куши под утро разыгрывались. Один из них умудрился профукать двести тонн кофе и чая, благо они имелись на корабле, стоящем в порту.

Зато выиграл как раз-таки голландец, оставшийся в наваре впервые в жизни. Он и обменял накопившийся разнокалиберный "чьотр" на английские гинеи, которые отправил нам со слугой под охраной двух своих мордоворотов, вооружённых до зубов.

— Поразительно, но вы, не играя, выиграли достойную сумму, — рассмеялся наставник, — кстати, мне надлежит явиться во дворец к семи вечера и пояснить правила игры. Будьте любезны объяснить их как можно подробнее.

Пришлось потратить почти час, чтобы довести нюансы и показать кое-какие расклады. Плюс, Александр Васильевич не утерпел и стырил с кухни пакет с полуфунтом нашей "кофейной" смеси в чём признался лишь на следующий день.

— Вы не поверите, Семён Афанасьевич, но я выиграл солидные деньги. Демонстрацию решили провести, играя по-малому, по четыре рубля с каждого, будучи вшестером. Однако, все так страстно блефовали с самого начала, что размер куша увеличивался быстро. Два раза округляли, добавляя до круглой цифры, а через час куш составил десять тысяч рублей.

Довольный Храповицкий, хоть и вернулся под утро, но недолго поспал, желая поделиться радостью, и вышел из спальни часов в одиннадцать утра.

— Как вы и советовали, я не рисковал и ждал верной карты, а вот Зубов объявил на десяти тыщах "храппе" на голом тузе, как потом выяснилось. В результате ему пришлось выложить уже двадцать тысяч.

Прасковья Ивановна ничего не понимала в этой абракадабре, но исправно кивала, соглашаясь с любимым.

— Тут-то ко мне пришёл туз с королём в бубнах и они же оказались козырем на моё счастье. Я объявил "храппе", а Салтыков вистанул. Когда сменили ненужные карты мне пришла ещё и козырная десятка.

Получилось, что Храаповицкий взял три взятки, а Салтыков одну и куш разошёлся без штрафов. Начинать заново с четырёх рублей с носа никто не захотел и игру прекратили.

— Семён Афанасьевич, благодаря вам я выиграл пятнадцать тысяч рублей. Прошу вас принять из них пять тысяч в знак моей признательности.

— Спасибо, Александр Васильевич, приму и пущу их на полезные дела.

Ассигнации ещё пока не скурвились в девальвационном порыве, поэтому недовольную рожу я не скорчил. Это с годами люди будут кривиться, предпочитая серебро бумаге.

— А затем государыня пригласила меня побеседовать тет-а-тет, пока другие пошли знакомить придворных с новой карточной игрой. Там-то я и преподнёс ей пакет с нашим кофе для пробы. Каюсь, взял тайком полфунта смеси, не утерпел.

— Ничего страшного, не переживайте, лишь бы понравилось императрице.

— Она была несказанно удивлена и не до конца верит. Вкус почти такой же, а горечи нет. Рассмеялась, мол, теперь на сахаре тоже можно будет экономить.

Тут-то наставник и врезал царице под дых, сказав на полном серьёзе о том, что развив в стране выращивание сего цикория можно будет на треть сократить закуп заморского кофея.

— Вы так думаете?

— Я так считаю, ваше величество, а вот Семён Афанасьевич абсолютно уверен. И к тому же обстоятелен в суждениях.

Это радует, Александр Васильевич, видимо потеря памяти ему на пользу пошла. Может и с сахаром он прав?

Храповицкий рассказал о белой свекле и о том, что можно её купить и сделать уже сейчас немного сахара. Но процентное содержание слишком мало и сахар будет слишком дорог.

— Хорошо, пусть дерзает, как считает нужным. Буду приятно удивлена, если ещё одно чудо сотворит, ибо с кофе вы меня убедили. Может в будущем из него хороший сановник получится.

Государыня, Семён скорее розмысел, чем чиновник, — улыбнулся своей же мысли, пришедшей на ум, — он предпочитает сам сначала сделать и лишь по результату рапортовать.

— Вот это очень хорошо, а то я уже устала от обещаний окружающих вельмож. Деньги на свои прожекты просят наперёд, а потом оправдываются почему не получилось.

Затем Екатерина прервала беседу, но повелела быть поблизости. Впрочем часа в три ночи Александра Васильевича отпустили на волю.

Что-то слишком быстро развиваются события, не по нраву мне такое. Я сторонник медленного раскладывания по полочкам, без спешки и вызываемых ей эксцессов. А ну Екатерина повелит накупить свеклы и нафигачить ей фунт сахара? Тогда всё планомерное внедрение придётся забросить, как и подготовку к переезду на деревню к дедушке.

Поэтому, пока излишних вводных не поступило, я убедил наставника помочь с разъездами по Петербургу, дабы выявить мастерскую, где мне ракеты смогут изготавливать. Простейшие, из самого простенького металла, лишь бы поджигали исправно всё, куда попадут.

— Дорого выйдет, господин капитан-лейтенант, — пояснил очередной мастер, — дело-то нехитрое, но незнакомое. Пробовать надо, а на то деньги потребны сами понимаете.

— Понимаю, уважаемый. Вот тебе деньги на первое время, вот картинки, вот примерное описание.

Местные простолюдины редко встречают господ, относящихся с уважением к их мастерству и умениям, а ещё реже тех, кто наперёд платит. Обычно сначала заказывают жилетку и лишь потом у них нужно оплату выклянчивать.

— Ежели нужен какой-нибудь дополнительный станок, Прохор Кузьмич, так ты сразу обращайся. У голландских или английских купцов закажу.

Странный непривычный клиент потешил самолюбие оружейника, найденного людьми Храповицкого. А мы начали серию встреч с небогатыми, но пытливыми субьектами университетской среды. А ещё объездили всё, где можно купить сельхозтехнику.

— Хочу, Александр Васильевич, провести в имении эксперимент по интенсификации крестьянского труда.

— Ну с плугами я понял, а что собираетесь делать с барщиной? Многие крепостные ропщут из-за её чрезмерности.

— Тут у меня эдакий социальный эксперимент намечается. На своих полях установлю постоянную барщину.

Наставник аж обомлел, так как до такого перегиба не дошли даже самые отъявленные помещики.

— Что же они есть будут и на что жить?

— Абсолютно в корень зрите, дорогой мой. Именно "что кушать и на что жить" и есть ответ на сей вопрос. Я таким установлю регулярный пищевой паёк для их семей и даже кое-какое жалованье буду регулярно выплачивать.

— А ежели заедятся и от работы отлынивать станут?

— И это не сложно. Буду дарить семьи нерадивых работников ближайшему монастырю.

Слышали бы меня дерьмократы, либерасты и прочие гуманисты из будущего. Стопудово предали бы суду шведской девочки-запевочки, хотя я вообще-то не природу порчу, а вношу вирус в систему крепостничества.

— А как поступите с землями, которые нарезаете своим крепостным? Или там тоже свеклу и цикорий будете выращивать? Тогда и без хлеба можно остаться.

— А сколько им того хлеба на год прокорма нужно? Судя по ценам, так мне проще его купить для своих крестьян. Кроме того, крепостным-арендаторам я заменю барщину вообще на оброк. Пусть проценты с урожая платят.

Храповицкий никак не мог догнать до сути моих инноваций, а мне не хватало мозгов, чтобы толком всё объяснить. Поэтому порешили, дабы не загружать друг друга, просто проверить всё в деле. Тем более, что получили отчёты управляющего поместьем за предыдущие годы из соответствующей канцелярии.

— Ох, красавец, чистый профессор, — восхищался я хитрожопостью немца, отныне моего сотрудника, — ни к одной цифре не придраться, всё аккуратненько подсчитано и разложено по полочкам. Даже увольнять будет жалко такого спеца!

Мой наставник воистину рояль в кустах, непонятно каким авторским произволом внедрённый в мою нынешнюю судьбу. Человек благожелательный и добродушный, к тому же покладистый и ненавязчивый. Вместе с партнёром недавно разгромил театральную мафию, пресёк хищения и даже управлял театрами, когда его фактически оторвали от высшего общества, навязав наседничать над совсем молодым субъектом, имеющим сомнительные планы и ни шиша не петрящего в текущей жизни.