Выход воспрещен (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 17

— То есть, товарищ Салиновский, суммирую — ты сейчас адекватен, потому что давно не жрал свою лаврушку. Так? Без неё ты еле стоящий на ногах доходяга, которого ненавидит половина Стакомска за поиметых девок. С ней, если дать тебе сожрать пару листиков, ты становишься ушибленным на всю голову бесстрашным альфа-самцом. Сильным, ловким, хитрым и обаятельным, но с полностью убитым критическим мышлением, так?

— Так… А может, и нет. Что такое критическое мышление?

— Это…, — пустился в пространные объяснения, отвечая на вопрос.

Ох беда, беда, огорчение. Взрослый циничный разум мой буквально орёт «брось каку! Этот трахарь-террорист — крайне токсичный и опасный актив! Стоит ему хлебнуть где-нибудь простого советского супу, в который простой советский повар сунул простой советский лавровый лист, как чердак у Паши накренится и все твои возможные старания полетят в дупу! Ты до этого как-то жил, проживешь и без такого напарника! Даже тут!». Логично орёт, сучка эдакая. Только вот психика у меня не железная и, прожив почти 18 лет рядом с человеческим обществом, я по нему, по обществу, соскучился. Настолько, что волей-неволей прорабатываю возможную схему реабилитации этого горе-неосапа вне зависимости от того, насколько он будет мне полезен. Да и банальное сочувствие имеет место быть, всё-таки, корень проблем у нас с ним очень похож, только вектора разные, а я еще и самоконтроля не теряю.

— Прекрати смотреть на меня, хуже будет, — пресек я попытки Паши привыкнуть к моей незаурядной внешности, — Чем дольше ты на меня смотришь, тем быстрее приснится первый кошмар, понял, Паш? С моим участием. А потом всё будет хуже и хуже. Просто смотри в другую сторону.

— Как ты с этим живешь…, — пробормотал белобрысый, следуя совету.

— Завидуя тебе, — спокойно ответил я, аккуратно выбрасывая затушенный бычок в урну, — Тебе вот можно просто отожраться, подкачаться, да жить себе как нормальный человек. Этим ты, кстати, и займешься прямо с сейчас. Разрешаю распотрошить мои баулы на всё съедобное. А я пошёл на лекции.

Топая по дороге с маской на роже, решил прикинуть баланс. Итак, я в Стакомске, где много-много диких обезьян. Это минус. Но обезьяны, по оговоркам Паши, здесь довольно приличные в своем абсолютном большинстве и способности направо и налево не используют. Почему так? Потому что иначе отсюда не выйдешь. Сменить место жительства для неосапианта отсюда куда-нибудь туда можно, лишь пройдя специальную и строгую комиссию, а следовательно, все, кто не хотят куковать в этом городе и по закрытым объектам, стараются тщательно контролировать себя, не используя способности без необходимости. Мои страхи насчет выживания среди кучи маньяков с сверхсилами были преувеличены процентов на 75. Вратарская маска режет это значение еще процентов на 60, уводя в минус.

Куча монстров? Кучка. Неогенов мало. Принимаем за факт, что их, на всю нашу необъятную Родину, порядка 50-ти тысяч. Из этого полтинника больше половины представляют из себя обычных граждан, умеющих менять цвет на ногтях, создавать теплый ветерок (не из того места!) или еще какую-нибудь ерунду в таком духе. Везунчики хреновы! Остальные делятся на тех, кто уже на службе и тех, кто учится. То есть, таких полудурков как мы с Пашей, на весь четырехмиллионный Стакомск тысяч 10-12 от силы, причем мы еще и расселены на районы. Паша обещал потом рассказать больше.

Едем дальше. У меня есть очень даже неплохой угол, где прикорнуть, новые шмотки, относительно адекватный сосед, построенная комендантша (не знаю зачем, но пригодится). Это в плюс. Будущая активация (от которой 1.3 процента неосапов 2-го поколения взрываются или дохнут иным способом) — минус. Титановый суперлегкий экзоскелет КАПНИМ-5? Неудобно, особенно сейчас, когда я проспался и не испытываю похмелья, но штука полезная. Тоже в плюс. Должность при КГБ, паспорт с отметкой сиротского дома, спокойная жизнь? Это уже под вопросом.

Последнее: я могу выбрать, на кого учиться. Если для обычных и необычных молодых людёв это крайне важно, то для меня важно жизненно, потому как если я останусь на всю жизнь с способностью вызывать у окружающих антипатию (Паша не в счет, Паше жить настолько хреново, что он даже меня по-человечески воспринимает), то единственное адекватное решение — учиться на программиста, эникейщика, дизайнера. То есть сидящую в интернете и затворничестве персону, которая, к тому же, может хорошо зарабатывать. А электронно-вычислительный мир тут наступает семимильными шагами. За рубежом так вообще, а вот у нас пока больше в оборонку, если смотреть на часы у меня на руке.

Кроме того, что крайне немаловажно, ноутбуки и компьютеры уже существуют, но никаких полноценных обучающих курсов и специализаций в вузах пока нет. Молодые инженеры, видящие своё будущее рядом с высокой техникой, занимаются самообучением, либо летают заграницу, где пока с высокой культурой топтания по клавишам все тоже довольно грустно. Так что перспектива хорошая, плюс целиком отвечает курсу некоторых моих бесед с Радиным, случившимся уже довольно давно. Кроме того, я вполне могу добыть нужные учебники, литературу, даже технику, уйдя в глубокое самообучение. И получив, тем самым, возможность довольно свободно распоряжаться своим временем.

Общие выводы? А хрен его знает. Во всяком случае — жить стало лучше, жить стало веселее. Или, если смотреть правде в её отвратительную, гнусную и наглую рожу, то жить я смогу. Без риска сдохнуть от какой-нибудь смертельной способности перепуганного моей физией молокососа.

С этими позитивными мыслями я и вписался на повороте к главному входу в Институт… в попу. Вполне такую обширную, но очень упругую и вообще. Маской, причем вписался, именно той, к которой я нифига еще не привык, как и к ограничению своего поля зрения. Попа, удивленно ойкнув надстройкой, слегка отскочила, а я, поправляя маску, начал искать взглядом, откуда она эта сказала и что такое творится вообще.

А творилась девочка лет 14-ти, очень даже симпатичная. Но трехметровая. В юбочке до круглых коленок, в рубашечке, пиджачке, круглолицая и курносая. Очень милая такая крепышечка в самом расцвете юности. Трехметровая.

— Вот те раз! — прогундосил я сквозь маску.

— Извините! — вежливо сказала девочка, отходя с проходной части.

Хорошая девочка, точно говорю. Но трехметровая.

— Это…, — красноречиво сказал я, подходя к ней, — Дай сюда ухо.

— А? — впала в легкий шок большая девочка.

— Наклонись, блин, слегка. Я тебе кое-что на ухо прошепчу!

Точно хорошая. Потому что взяла и наклонилась. К подозрительному парню в черной кожаной куртке и со зловещей хоккейной маской на морде. Ну а я взял и нашептал, сделав девочке круглые и непонимающие глаза.

— В общем, просто запомни это все. Несложно же, да? А пригодится, точно тебе говорю.

В след мне раздалось неуверенное «спасибо». Оценит, точно оценит. Но позже. Ничего особо-то секретного я ей не рассказал, всего лишь посоветовал одну вопиющую мерзость из моего мира, выдав за свою гениальную идею. А мерзость эта была такого рода — шьются, значит, шорты, да? А потом на эти шорты сверху нашивается юбка чуть длиннее штанин этих шорт. Смотришь издали: юбка как юбка, а вот если носительница наклонится там, или ветер взыграет, то испытываешь полное разочарование и облом. Зато сама владельца и её непорочность — в полном порядке! Для трехметровых девочек то, что доктор прописал. Ей еще расти и расти! А мужика и так будет искать сложно, в отличие от извращенцев. Знаю о чем говорю, всякое видел в прошлой жизни.