Десять тысяч часов (СИ) - Грэнди С - Страница 10

— Кто бы мог подумать, что это и станет моей отправной точкой. Ушли годы на то, чтобы только понять сообщение, — Пулат медленно раскачивался, а Сабира еле сдерживалась, чтобы не накричать на него из-за скрипа. — Есть такая игра, скрытая от глаз обычных пользователей. Знают о ней лишь некоторые топовые игроки. Некоторые из них известные, некоторые — нет. Она даёт безграничную свободу в управлении всем миром… это как код реальной жизни, понимаешь?

— Не очень.

— Через неё ты можешь делать всё, что угодно. У одних забрать дома и отдать их другим, переделав документы. Ты можешь изменить структуру любого предмета. И ещё…то, что тебя сейчас заинтересует — ты можешь перепрограммировать ДНК человека. Ведь организм — это тоже программа, состоящая из чисел. В общем, это не просто игра, это скрипт самого Бога.

Ком подступил к горлу Сабиры. В груди забилась надежда. Что если с помощью этой игры можно заменить часть гена Нозии, которая несовместима с чипом? Тогда проблема решится сама собой, и девочка сможет выжить.

— Ты думаешь, что это больше, чем просто сказки?

— Да, я точно это знаю. Карта, которую я нашёл в кубике — один из шести ключей.

— Только не говори, что нужно каким-то волшебным образом найти ещё пять, — Пулат пожал плечами. — И ты, конечно, не знаешь, где они находятся… — парень повторил жест. — А хотя бы как называется игра, ты знаешь?

— «Десять тысяч часов». У меня есть несколько зацепок, но для этого нам нужно в Москву. Я знаю… одного человека, который был с отцом в игре.

— Подожди, что? Твой отец был в игре?

— Сабира, это же очевидно. Он оставил мне один из ключей. А ещё он пропал. Пропал так, словно его стёрли. Хотя никаких «словно» не нужно. Его имя стёрли. Стёрлись и все воспоминания о нём. И я, возможно, знаю, кто это сделал. Мне нужно найти этого человека.

— Ты хочешь отомстить?

— Ты всегда используешь эти слишком эмоциональный слова? — выражение на лице Пулата стало таким усталым, словно он несколько часов таскал камни, он за неделю не произносил столько слов, сколько за этот день. — Я хочу найти отца. Он смог пробраться к тебе на сервер, значит, он жив. А там посмотрим.

Сабира крепко сжала перила.

— То есть эта игра способна на то, чтобы стереть целого человека. Но ты точно уверен, что она способна помочь Нозии?

— Более чем. Я точно знаю, что игра существует. Не спорю, что мне просто повезло узнать это. Но я не сомневаюсь. Проблема лишь в том, что она пропала 20 лет назад, как и мой отец. Раньше она переходила по наследству ума. В неё нельзя зайти больше одного раза, после чего свой ключ нужно передать другому. Ключи всё ещё раскиданы по миру, но самой коробки, куда их вставлять больше нет. Кто-то из последнего поколения игроков спрятал её.

— Зачем, если в игру можно зайти всего раз?

— Это мы узнаем, если найдём игру.

— Мы… Вот что мне сейчас непонятно. Зачем ты рассказываешь обо всём мне? Думаю, я не очень-то нужна тебе как партнёр. У меня ведь «эмоциональные слова», — Сабира скрестила руки на груди, но Пулат предпочёл не обратить внимание на её раздражение.

— Очевидно, я социопат. И также очевидно, что ты нравишься всем. Некоторые вопросы невозможно решить только с помощью ума. Если ты хочешь правду, то вот она — я просто использую тебя для достижения «эгоистичных» целей, — на слове «эгоистичный» Пулат покорёжился. — Я не смогу найти лучшего союзника. Ты талантливый геймер, ты умна, легко втираешься в доверие из-за своей вспыльчивости. Ты — раскрытая книга, поэтому нравишься людям.

— Эй!

— Ты хочешь пререкаться или мы продолжим обсуждать? Да, нам будет тяжело… — парень вздохнул. — В общем, нам обоим предлагают поехать в Москву. Также мой отец уже имеет доступ к твоему серверу, а значит, он может ещё раз с тобой связаться и дать важную подсказку.

— Так вот зачем всё это, — Сабира вскипела. — Ты такой добрый сегодня, потому что я тебе нужна! Используешь. Я уже было подумала, что ты нормальный человек. Всё это может оказаться обыкновенной брехнёй!

Пулат снова тяжело вздохнул.

— Сабира, я не монстр. Я не могу сказать, что Лоик мне друг, но он неплохой парень. И мне жаль его. Донести его до комнаты было сочувствующим жестом, а не желанием набиться к тебе в друзья. Если ты не хочешь, то можешь не ехать и не верить мне. Я лишь предложил тебе. У тебя есть своя дополнительная, «благородная» мотивация. Мы нужны друг другу. Если ты хочешь вылечить Нозию, то согласиться на предложение боссов — шанс. Опасно ли это? Безусловно. Есть ли вероятность, что мы умрём? Да. Но если мы хотим добиться своих целей, то это надёжный вариант. Нам следует найти игру «Десять тысяч часов».

Пулат замолчал. Сабира напряженно думала. Ей не нравилось бежать за призрачной надеждой, потому что она не знала историй, чтобы это заканчивалось хорошо. Бросив «я подумаю», девушка вернулась домой. Но это «я подумаю» совершенно ничего не значило. Внутри Сабиры кипело столько эмоций, что она даже не могла разобрать своих настоящих мыслей. Сабира злилась на мир за то, что маленькая девочка вынуждена страдать. Однако при этом Сабира радовалась новому открытию. «Скрипт Бога» звучит вычурно и бессмысленно, но ощущение огромности тайны, в которую девушку посвятили, захватывало дух. Ещё Сабира испытывала горечь. Оставлять Нозию и Лоика в такой тяжёлый для них период? Бросать дом и ехать в бездушную и заборную Москву? Прощаться с домом не хочется. И из-за того, что Сабира так много думала о себе, её мучило чувство вины.

Сабира плюхнулась на кровать. Чёрт, подушка колется. А в Москве ведь могут дать хорошее постельное. Но будет ли спокойно на нём спаться?

Темнота обрушилась очень резко. Девушка перевернулась на спину. Прежде чем уснуть, нужно упаковать лампу и поставить рядом со входом, чтобы не забыть завтра захватить с собой в больницу. Сабира лежала без света и казалось, что потолок кружится.

Заснуть так и не удалось, потому что мозг облюбовали муравьи страхов и сомнений. Никто бы не осудил Сабиру, чтобы она ни выбрала. Пустись искать «Десять тысяч часов» — повод восхититься смелостью девушки. Останься дома и продолжай работать свибером — не каждый же должен покорять Эверест. Но сложно отказаться лезть на эту чертову гору, когда тебя просит товарищ и долг.

Пулат был надёжен, потому что честен. Он либо не говорил ничего, либо говорил правду. И с ним можно было отправиться в любое приключение. Ведь парень чётко знал, чего хочет и как этого достичь. Или же был обыкновенным городским сумасшедшим, который верит в сказки. Так что с таким товарищем пан или пропал. Но что из этого — не будет ясно до самого конца.

Однако идти против московских кошельков — страшно. Они ведь не дураки, и проворачивать какие-то аферы за их спинами будет ой как не просто. И не сделает ли Сабира себе хуже, если попадется?

Девушка не знала, который сейчас час, потому что ночь смешалась с утром из-за лёгкой дремоты. Так что она решила — всё, баста. Пора вставать, даже если сейчас тёмная ночь. Сабира быстро привела себя в порядок и схватила замотанную лампу.

Судя по солнцу, был уже день. Оно нормально так палило, хотя жар не ощущался — в теньке под деревьями прохладно. Сабира никогда не была в других городах. Видела Москву только на фото и видео, но знала, что там таких приятных ощущений не будет. Москва под куполом. Москва не знает, что такое зелень, Москва — чужая.

Сабира добрела до больницы и взглянула на покосившееся здание с сочувствием. Если можно будет перекодировать его в игре «Десять тысяч часов», то она выровняет стены и побелит их, а ещё сделает небольшую парковую зону перед входом, чтобы больным дышалось легче.

Девушка вновь зашла в палату, где на койке лежала бледная Нозия. А рядом с ней, держа сестру за руку, сидел Лоик. Пулат стоял неподалеку и спокойно кивнул в знак приветствия.

— Почему вы не разбудили меня? — спросила девушка, распаковывая лампу.