Теотль Сухоруков (СИ) - Кленин Василий - Страница 8

— А медник что с вами делает? — шепотом спросил я у Серого, который, конечно, сидел рядом. — Я думал, вы только лучших бойцов взяли.

— Попробуй его не возьми, — вздохнул Вапачиро. — Уперся: буду их убивать. И всё. Вообще, парень крепкий. И досталось ему. Он же с Коатеки в одиночку выбирался. С одним ножом. Сначала до Базы, а когда увидел ее захваченную, в плен не дался и догадался в Йоо-Паа идти. Кремень-парень. Да ладно он! С нами из мастеров еще этот сапотек — Хадани!

Я сразу вспомнил нашего «Индиану Джонса», затеявшего массовые грабежи гробниц в Золотом Городе.

— Тоже зарядил: я должен служить Змею. Ну, конечно, его подельнички тут же за парня вступились. Уговорили взять. Но и он обузой не стал.

— А где он?

— За дровами ушел… А нет, уже возвращается.

Хадани, действительно, выскочил из-за горки и несся к лагерю, роняя хворост и неистово размахивая свободной рукой.

— Увидел что-то. Я пойду, узнаю, владыка?

— Иди.

Я остался один и сразу постарался выглядеть как можно незаметнее. Полегчало. На меня почти перестали посматривать, так как общее внимание привлек Хадани. Он толком не успел еще рассказать, а причина его волнения объяснилась сама: в нашу ложбинку спускались чужие воины.

Как я позже узнал — шикаланки.

… — Ты со своими людьми прошел от устья Мезкалы до Страны Облаков? — потрясенно переспросил меня Ичтакауэка, еще шире распахнув свои и без того широкие глаза.

Он сразу расположил к себе. Я понимал, почему и Черный Хвост, и Вапачиро так тепло о нем отзываются. Широкой души человек, сгусток эмоций, сердце открытое, душа нараспашку. Если он еще и удаль в бою проявляет, то воины его просто обожают. Правда, долго такие вожди не живут. И чаще таких убивают свои же — в неприкрытую доверчивую спину.

Но княжич — парень приятный. Я-то думал, что ему тлатоани из Атлишко поручил меня старательно допросить, а он просто любопытство утолить хотел!

— А ты знаешь, Хуакумитла, что Мезкала берет начало именно в нашей долине?

— Да, ладно? — княжич смог меня удивить.

— Начинается на севере, в тлашкальтекских горах, протекает мимо моего города и дальше — через кучу стран и земель. Получается, мы с тобой на одной реке живем, владыка!

Весело так заявил, радостно. Уже записал меня в свои. Скажу прямо: я этим воспользовался. Потому что недавние события и рассказы моих спасителей посеяли в голове множество вопросов. Так что, рассказывая Ичтакауэке о своей судьбинушке, я постоянно его расспрашивал про странную долину, свободную от астеков, и про странные войны без завоеваний.

В общем, есть две долины. Западная — с большими озерами. Восточная — без. Долины разделяют три великих вулкана — Попокатепетль, Истасиуатль и Тлалок. В западной давным-давно три города-альтепетля объединились и создали нынешнюю империю астеков. А в восточной — три великих города-альтепетля тоже есть: Чололлан, Уэшотцинго и Тлашкала. Но единства нет.

— Потому что единства нет в каждом городе, — с жаром пояснял Ичтакауэка. — Тлашкала — это вообще четыре отдельных альтепетля, каждый со своим тлатоани. Все они равны и враждуют друг с другом. В Уэшотцинго идет вечная скрытая война между тлатоани и жрецами. Мой город Чололлан — самый великий. Но и у нас та же проблема. Вся власть в руках жрецов двух храмов: Кетцалькоатля и Тлалока. И они сильны, потому что город разобщен. В нем есть большие общины чололтеков, тлашкальтеков и шикаланков. Благородные дома всех трех общин могут претендовать на титул тлатоани, а в итоге решают жрецы.

Как я узнал, Ичтакауэка как раз и был таким претендентом от шикаланков. Только вот его племя в этом городе сейчас было не в чести.

Ладно, вернемся к двум долинам. Княжич рассказал мне, что поначалу — еще лет сто назад — восток давал уверенный отпор астекам и их союзникам. Однако те захватывали земли вокруг, так что рано или поздно добрались бы и до них.

Но вмешались боги.

Примерно полвека назад, на западную долину навалились бедствия: то голод, то потоп, то болезнь. Оказалось, близился конец 52-летнего цикла. А всем известно, что именно в конце такого цикла может наступить конец света.

— Наше Солнце погибнет. Уже четыре их было, и все погибли по разным причинам, — пояснял княжич. — Сейчас нас согревает Пятое.

Стоп! А это мне уже знакомо. С трудом, но я вспомнил, как еще в Излучном царев племянник Пятая Трава рассказывал о гибели Солнца и о том, как астеки его спасают.

— И для спасения нужно больше жертв, — договорил я мысль за Ичтакауэку. — Больше крови богам, чтобы тем сил хватило.

— Верно! — улыбнулся предводитель шикаланков. — Когда война — хорошо. Пленников много — жертвы богатые. А если нет войны? Вот тогда правители Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана договорились с нашими правителями. Восточную долину не будут завоевывать. Но за это мы должны регулярно вести священную войну — Шочияойотль.

— Как-как?

— Цветочная война. Она должна заранее объявляться и вестись строго по правилам. Города могут встречаться на поле боя по одному или все вместе. Никаких атлатлей и пращей. Говорят, раньше это были восхитительные сражения. Благородные воины выходили вперед и вызывали друг друга на поединки. А сейчас — сейчас больше всего похоже на то, что нас превращают в рынок для поставки пленников для постоянных жертвоприношений. Особенно, страдают в Уэшотцинко — этот город ближе всех к западной долине.

— А разве не для этого всё и задумано? — удивился я. — Вам подарили независимость в обмен на пленников для жертвоприношений.

— Нет! — ноздри шикаланка гневно раздулись. — Это был договор равных и свободных. Нам никто ничего не дарил. И война подразумевала, что победить могла любая сторона. Победить и принести пленников на родные алтари.

— Но теперь это не так? — попытался снова угадать я.

— Да. Иногда наши воины побеждают. Но, обычно, астеки или аколуа приходят огромной силой и уводят сотни пленных воинов.

— И так же чуть не случилось в Атлишко? — кажется, я уловил суть конфликта.

— Хуже! — хлопнул себя кулаком по бедру Ичтакауэка. — Намного хуже! Атлишко — самый южный наш город. Здесь живут почти одни шикаланки — мои соплеменники. И он входит в число шести городов, с которыми ведутся Цветочные войны. Но на этот раз ее даже не объявили. Поговаривают, что племянник Ауисотля Тлакауэпан завидовал своим старшим братьям Макуильмалиналли и Мотекусоме, которые уже захватывали целые страны. Он уговорил уэйтлатоани отпустить его в свой собственный поход. На благородную Цветочную войну. Ауисотль согласился, только войск дал совсем мало. Хватило бы на небольшую стычку в поле. Но Тлакауэпан хотел великой славы. И он пошел по южным городам — Чалько, Шочимилько, Мишкику и другим — собрал там всякий сброд. Зато очень большое войско. И оно хотело не только войны за пленников. Оно хотело грабить. К тому же, у южных городов всегда были торговые споры с Атлишко. Вот и пошел Тлакауэпан на этот город. Не просто на битву. Он хотел захватить Атлишко!

Тлатоани города — брат моей матери — был возмущен такими нарушениями и обратился к прочим городам за помощью. Уэшотцинки прислали большое войско. Из Чололлана пришел только я. Но и этого хватило с лихвой, чтобы мы расколотили наголову это сборище. Тлакауэпан и два его брата бились, как благородные воины — в первых рядах. Мы взяли их в плен. Тлакауэпан увидел, каким позором закончилась его выходка — и сам попросил убить его прямо на поле битвы. И это правильно. Как жить после такого! Вот Макуильмалиналли я отпустил. Он благородный воин.

— Отпустил?!

Всё, что я мог теперь делать — это смотреть на перевалы гор вокруг нашей ложбинки. Смотреть и ждать, когда оттуда появятся кровожадные астеки и начнут меня пытать. Я дергался на каждый шорох, потому что твердо знал: Макуильмалиналли придет за мной. Если он жив — обязательно придет.

— Владыка, успокойся! — Серый заботливо придерживал меня за плечо, чем только сильнее заставлял нервничать. — Нас с шикаланками тут больше трехсот, а астеков еще до боя полторы сотни было… Они не сунутся сюда.