Враги за рубежом (ЛП) - Грей Р. С. - Страница 17

Однако этот список насмехается надо мной. Я почти испытываю искушение вытащить его и просмотреть еще раз.

«Откуда эти дети берут такие вещи?!»

Когда я была в их возрасте, я уверена, что все еще играла с Полли Покет¹⁴. И если бы я оценивала парней по шкале сексуальности, то это были бы участники группы NSYNC, а не мои учителя. Хотя, если честно, у меня никогда не было учителей, похожих на Ноя или Лоренцо…

Но это не имеет значения. Их список бессмыслен. Во-первых, мне не интересно сравнивать Лоренцо и Ноя. Во-вторых, Милли и Кайли даже не сделали это правильно. Здесь нет категории для личности, и по шкале от одного до десяти Ной получил бы — пять. Его общий балл никогда не сможет восстановиться. Дело закрыто.

В тот вечер я разговариваю по телефону с мамой. Она хотела бы, чтобы я звонила ей дважды в день, пока нахожусь в Риме. Мы договорились, что я буду звонить, когда вспомню.

Пока что мы обсудили следующие темы: как я думаю, постирали ли в Святой Сесилии мое постельное белье до моего приезда (клопы распространены в Европе, разве я не знала?), как там еда, где я оставила пульт от видеомагнитофона, когда была у них в последний раз, видела ли я Колизей, и почему ее компьютер перестал работать после того, как она стала миллионным посетителем солидного сайта по вышиванию крестиком. Они теперь отправят мой приз по почте или как?

Ее мозг обладает удивительной способностью перескакивать с темы на тему, какой бы необычной она ни была.

— Я смотрела «60 минут», — говорит она мне, — и Лесли Шталь сделала увлекательный репортаж о микробах, которые можно найти на любой обычной дверной ручке! Я действительно думаю, что тебе следует протереть все поверхности в своей комнате. Я не хочу, чтобы ты вернулась домой с вирусом Зика¹⁵.

— Разве он не передается комарами?

— О, а в Италии нет комаров? Просто скажи мне адрес, где ты остановилась, и я пришлю целую кучу салфеток «Клорокс».

Я уже собираюсь назвать свой адрес — о чем, несомненно, потом сильно пожалею, — как вдруг мой телефон разряжается.

Я не удивлена. Я использовала его весь день, чтобы фотографировать окрестности Рима.

Я ставлю его на зарядку и, зная, что моя мама уже крутит хвостом от ужасных мыслей о том, что могло со мной случиться — «Схваченная» наверняка проигрывается в ее голове сцена за сценой в формате Full HD — иду через холл, чтобы постучать в дверь Ноя.

— Открой.

— Что тебе нужно? — говорит он сквозь дерево.

— Мой телефон разрядился, и я разговаривала с мамой. Она, наверное, уже сообщила в полицию и написала заявление о пропаже человека.

— Это не моя проблема.

— Ной… дай мне воспользоваться твоим телефоном, — затем, хотя мне больно это делать, я наклоняюсь ближе к двери и очень тихо говорю: — Пожалуйста.

К моему облегчению, дверь открывается секундой позже. Ной стоит там без рубашки, загорелый и мускулистый.

Мои глаза вылезают из орбит. А потом, осознав, что я пялюсь, зажмуриваюсь.

— Господи! Ты мог бы надеть рубашку.

Изображение его точеного живота выжжено в моей сетчатке.

— Это моя комната, — сухо замечает он.

— Ты практически голый.

— На мне треники. И эй, смотри сюда.

Вот черт. Моему взгляду нельзя доверять. Я отворачиваюсь, проталкиваясь мимо него и шагая в его комнату.

— Извини, я посмотрю сюда, только дай мне свой телефон.

Я завожу руку за спину, шевеля пальцами в воздухе, ожидая, что он сделает, как я сказала.

Он сует мне в руку свой Айфон, и я поворачиваюсь, чтобы уйти, страстно желая убраться из этой комнаты, но он преграждает мне путь.

— Сиди. Ты не уйдешь отсюда с моим телефоном.

— Я ничего с ним не сделаю.

Ной мне не верит.

Моя задница ударяется о его стул, и я внезапно оказываюсь в центре порнофильма, вдохновленного «Супер Майком». Я послушно сажусь, а Ной стоит передо мной, без рубашки, подтянутый и раздраженный. Приватный танец вот-вот начнется.

Он закатывает глаза и подходит к своему шкафу, чтобы снять футболку с вешалки.

— Такое впечатление, что ты никогда раньше не видела мужской торс. Ты выглядишь так, будто вот-вот упадешь в обморок.

Мое ответное замечание замирает на языке, когда я смотрю, как он надевает футболку через голову. Мышцы его спины напрягаются, проступая под теплой оливковой кожей. Я вот-вот описаюсь.

— Может, хватит?

— Я… не могу.

Я буду корить себя за это позже. В постели, когда буду проигрывать этот мучительный момент взаимодействия за моментом, я буду проклинать себя за то, что не взяла себя в руки. Никогда не показывай слабость, Одри.

— Позвони своей маме, — говорит он, качая головой.

Точно.

Я набираю ее номер на телефоне Ноя и поворачиваюсь лицом к окну. Думаю, это поможет, но на улице кромешная тьма, и Ной отражается в стекле. Он смотрит на меня с ворчливым выражением лица, уперев руки в бедра.

Мама отвечает с первого звонка.

— Алло? Кто это? — ее тон становится угрожающим. — Если у вас моя дочь…

— Мама, это я. Расслабься. Мой телефон сдох.

— О, слава богу, — затем она зовет моего отца: — Питер, ты можешь повесить трубку шерифа! Я нашла ее!

— Пожалуйста, скажи мне, что ты на самом деле не…

— Чей это телефон? Я не узнаю номер.

— Моего коллеги.

Я пытаюсь оставить все как есть, но моя мама — дипломированный сыщик.

— О, Ной? Ной Петерсон? Как он?

— Отлично.

— Такой же красивый, как всегда? — она свистит, как строитель, подзывающий на тротуаре. — Если бы я была на двадцать лет моложе, а твой отец умер…

Я оглядываю стол Ноя в поисках острого предмета, которым можно было бы себя проткнуть.

— Да, мам. Паста здесь действительно лучше.

Ной смеется позади меня.

— Передай маме привет.

Я кручусь на своем стуле.

— Хватит слушать!

Он невозмутимо пожимает плечами.

— Ничего не поделаешь. В комнате тихо, а твоя мама говорит довольно громко.

— О, это он?! — моя мама говорит с восторгом. Как будто со мной здесь Джордж Клуни. — Дай его! Дай его!

— Нет. Мам, я не…

Ной вырывает телефон у меня из рук, и не успеваю я опомниться, как они уже разговаривают тет-а-тет.

Возможно, она раскрывает все мои глубокие темные секреты. Я не знаю, потому что не слышу ни слова из того, что она говорит. В отличие от Ноя, у меня нет сверхзвукового слуха.

— Здравствуйте, миссис Коэн. Рад наконец-то познакомиться с вами, — говорит Ной моей маме.

А потом:

— Я полностью согласен.

Он дьявольски ухмыляется мне, в то время как моя мама продолжает говорить. Что она может говорить?!

Я встаю и пытаюсь подойти ближе, но Ной прижимает меня рукой к груди.

— Включи громкую связь, — требую я сквозь стиснутые зубы.

Он игнорирует меня.

— Знаете, я как раз думал о том же. Вы так проницательны, миссис Коэн.

Я слышу ее кокетливое хихиканье на другом конце линии.

— Прекрати флиртовать с моей мамой! — шепчу я.

— Правда?! — восклицает он, словно никогда в жизни не слышал ничего более интересного. — Миллионный посетитель? Вы, должно быть, счастливица.

— Мама! ПОЛОЖИ ТРУБКУ! СЕЙЧАС!

— О, вам нужно пойти и начать готовить ужин? Я отпущу вас. Хотите, чтобы я сначала вернул вам Одри? Нет? Хорошо, я передам ей.

Как только звонок заканчивается, его улыбка исчезает, и он отходит от меня. Все это очарование исчезло в мгновение ока.

— Твоя мама сказала «пока», — говорит он категорично.

— Она не сказала, что любит меня?

— Странно. Наверное, она забыла.

Я прыгаю к нему и поднимаю руки, словно душа воздух. Даже с раздраженным «Аргх!» это не удовлетворяет мое желание убивать. Ной выглядит так, будто стоит перед маленькой разъяренной мышкой, которую может раздавить своим ботинком. Он поднимает одну бровь, прежде чем взять мои руки и поднять их к своей шее. Столько мускулов на кончиках моих пальцев.