Единственная и неповторимая - Джордж Мелани - Страница 25

• Предыдущая
• 25/56
• Следующая

Кейт не могла больше сердиться на него. Она понимала, что, если бы не Фалькон, дело могло бы обернуться гораздо хуже.

Взглянув на неподвижное тело нападавшего, она ткнула его руку носком своего ботинка. Тот не пошевелился.

– Он… мертв? – шепотом спросил Фалькон. Кейт опустилась на колени и осторожно приложила ухо ко рту лежащего мужчины.

– Нет, он жив.

Фалькон облегченно вздохнул. Кейт встала.

– Теперь я хочу, чтобы ты ушел. И никому не рассказывай о случившемся, даже Уизлу и Рету. Понял?

– Да.

– Хорошо. Теперь уходи. Скоро увидимся. Обещаю, – сказала она убедительным тоном, заметив, что Фалькон колеблется.

– Береги себя.

Кейт ласково улыбнулась.

– Постараюсь, – пообещала она. И Фалькон снова исчез в ночи.

Взглянув на мужчину в бессознательном состоянии, Кейт взмолилась:

– Пусть с ним все будет в порядке.

Потом, как и Фалькон, она шагнула во тьму, которая поглотила ее.

Алек облегченно вздохнул, когда наконец смог распрощаться с лордом и леди Резерфорд. Он немедленно отвез леди Гэмптон к ее родителям и, освободившись от нее, направился к себе домой.

– Добро пожаловать, милорд, – сказал Холмс, открывая ему дверь и принимая его пальто и перчатки. – Как прошел вечер?

– Он слишком затянулся. – Однако, несмотря на то что несколько минут назад Алек чувствовал себя очень усталым, сейчас он странным образом взбодрился. – А как здесь дела? Надеюсь, у тебя не было стычек с нашей гостьей?

– Нет, милорд. Вечер прошел удивительно спокойно. Я просто поражен.

Алек тоже удивился. Он был уверен, что, вернувшись, обнаружит осколки, разбросанные по всему полу, и Холмса, избитого Кейт. Однако, оглядевшись, он увидел, что в доме царит порядок.

– Где Кейт? – спросил он, устремив взгляд на лестницу и надеясь увидеть шаловливое личико своей гостьи, которое мысленно представлял весь вечер.

– Полагаю, она в своей комнате, милорд. – Тон Холмса явно говорил о том, что ему хотелось бы иного. – Может быть, прислать к вам Джефриса? – спросил он, имея в виду камердинера Алека.

– Нет. Я управлюсь сам, – сказал Алек, поднимаясь вверх по лестнице. – Спокойной ночи, Холмс.

Достигнув своей комнаты, Алек остановился и прислушался, не донесется ли из комнаты Кейт какой-нибудь звук, свидетельствующий, что она еще не спит. После назойливых женщин на балу у Резерфордов и глупой болтовни леди Гэмптон он почувствовал, что нуждается в глотке свежего воздуха.

И этим свежим воздухом была для него Кейт.

Алек решил проведать ее, не намереваясь будить, если она спит. Он хотел только взглянуть на нее и убедиться, что все в порядке, отказываясь признаться самому себе в какой-то другой мотивации.

У ее двери он остановился в нерешительности. Может быть, она возмутится его вторжением в такой поздний час. У него не было никакой уважительной причины навещать ее.

Пока он колебался, ему показалось, что из комнаты Кейт донесся легкий шум. Был ли он реальным или воображаемым, этого оказалось достаточно, чтобы Алек решительно открыл дверь и вошел.

– Кейт? – тихо позвал он.

Сначала Алек не мог разглядеть девушку в темноте комнаты, но потом легкое движение привлекло его внимание и он увидел ее. Она сидела на кровати спиной к нему, и он тотчас понял, что случилось что-то нехорошее.

– Кейт, в чем дело?

Не получив ответа, он приблизился к ней.

Она сидела, опустив голову и держа руки на коленях, крепко сжимая пальцами материал платья.

Алек опустился на колени рядом с кроватью. Щеки Кейт были испачканы грязью, а волосы растрепаны. Что же произошло? Он почувствовал тяжесть в груди.

– Кейт, – сказал Алек низким голосом, стараясь сохранять спокойствие. – Что это значит? Что случилось? – Он осторожно взял ее за подбородок и попытался поднять ее голову, но она сопротивлялась. – Пожалуйста, Кейт, не закрывайся от меня.

Прошло несколько минут, прежде чем Алек увидел, что ее напряжение слегка спало. Он снова попытался увидеть ее лицо, заглянуть в ее глаза. Она в конце концов нерешительно уступила ему.

Алек с шумом втянул сквозь зубы воздух, увидев ее физиономию. Под левым глазом у нее красовался огромный синяк, а нижняя губа была рассечена и распухла.

Он осторожно прикоснулся пальцем к ее губе. Кейт вздрогнула и отстранилась.

– Не надо, – чуть слышно прошептала она.

– Ради Бога, Кейт, скажи мне, что случилось, – обратился к ней Алек в замешательстве.

Она снова опустила глаза, глядя на свои колени.

– Я упала, вот и все.

Алек не поверил ей, однако воздержался от комментария. Он все узнает, только не надо принуждать ее. Поднявшись, он подошел к комоду, на котором стоял графин с водой и чаша. Налив в чашу немного воды, он взял лежащую рядом салфетку и смочил ее. Потом слегка отжал и вернулся к кровати.

– Приложи это к лицу, – сказал он тихим, но твердым голосом, протягивая ей салфетку. – Холод поможет уменьшить опухоль.

Кейт взяла ее дрожащими пальцами. Через некоторое время она тихо сказала:

– Я действительно упала.

Алек подумал, кого она хочет убедить. Его? Или себя?

– Наверное, я очень неуклюжая и к тому же не заметила, куда иду.

Неуклюжая? Алек такого не сказал бы по отношению к Кейт. Она обладала великолепной осанкой, какую многие женщины стараются приобрести, тренируясь годами. Однако в отличие от этих женщин Кейт выросла на улице, где существовала большая вероятность изуродовать себя.

Наверное, она покинула дом без ведома Холмса? Если так, то почему? Может быть, она схватилась с кем-то на улице?

– Как ты себя чувствуешь? – ласково спросил Алек, сдерживая желание откинуть волосы с ее лица.

Кейт отстранила салфетку.

– Уже лучше, – тихо ответила она, хотя на самом деле это было не так. И не только травмы заставляли ее испытывать боль.

Ее пальцы онемели, крепко сжимая рваные края платья, но она продолжала скрывать разрыв, возникший в результате ее опрометчивых действий. Платье было безнадежно испорчено, и в этом виновата она.

Какое безумие овладело ею, заставив последовать за Алеком?

После того, что он сделал для нее сейчас, надо объясниться, однако она не могла заставить себя рассказать ему всю правду. Он непременно испытает отвращение к ней, если услышит, как она провела этот вечер, преследуя его, словно одурманенная школьница, и как Фалькон пристукнул толстяка, который напал на нее. Возможно, тот заслужил это, но власти едва ли поверят ей или Фалькону. Для них они были ничтожествами.

Что-то внутри Кейт восставало против того, как Алек смотрел на нее сейчас: с состраданием и еще каким-то непонятным чувством, отчего она вся начинала таять.

Внезапно ее нервы не выдержали и по щекам медленно потекли слезы, падая горячими каплями на руки. Кейт никогда раньше не плакала. Это было недопустимо, поскольку она стремилась поддерживать имидж стойкого лидера. Но сейчас она никак не могла сдержаться. Слезы текли сами по себе.

Алек взял ее руку.

– Не плачь, Кейт.

– Я не плачу, – возразила она, в то время как еще одна слезинка скатилась по щеке.

– Что бы ни случилось, мы все можем исправить, – пообещал Алек.

Кейт покачала головой, и слезы покатились еще быстрее.

– Этого никогда не исправишь. Алек сел рядом с ней на кровать.

– Я постараюсь, только скажи мне, в чем дело, Кейт.

Кейт нерешительно посмотрела на него. Она чувствовала тепло его руки, распространяющееся по всему ее телу, как медленно разгорающийся огонь, который в конце концов добрался до центра ее женского существа. Она испугалась, не понимая реакции своего тела в присутствии Алека. У нее возникло желание… желание чего? Чтобы такой человек, как его светлость, любил ее и, может быть, даже заботился о ней? Чтобы она могла стать женщиной, которую он уважал бы? Чтобы она была интересна ему? Чтобы она была здоровой, красивой, утонченной.

И аристократичной.

• Предыдущая
• 25/56
• Следующая