Месть под расчет - Джордж Элизабет - Страница 25

• Предыдущая
• 25/88
• Следующая

– Я и сам с усам, – ответил констебль. – Инспектор Боскован послал меня вперед, чтобы я охранял место преступления. Он будет, как только оденется. Не беспокойтесь. Ну, что тут у нас? – Он взглянул на труп и стал быстрее жевать резинку. – Кто это так разделался с малым?

Сказав это, он принялся осматривать комнату и, не надев перчатки, стал перебирать бумаги на столе.

– Черт возьми, ничего не трогайте, – разозлился Линли. – Оставьте это для специалистов.

– Ограбление, – объявил Паркер, делая вид, будто не слышал Линли. – Грабителя застукали на месте. Началась драка. Потом над трупом поиздевались.

– Послушайте, черт бы вас побрал. Вы не можете…

Паркер погрозил ему пальцем:

– Мистер, это работа полиции. И я был бы вам благодарен, если бы вы ушли в коридор.

– Где твоя карточка? – спросил Сент-Джеймс у Линли. – Он тут бог знает что натворит, если ты его не остановишь.

– Не могу, Сент-Джеймс. У меня нет прав.

Пока они переговаривались, Тренэр-роу спустился по лестнице. Паркер повернулся к двери, заметил чемоданчик доктора и улыбнулся.

– У нас тут ужас что, док, – сказал он. – Вы видели что-нибудь подобное? Взгляните, коли пришли.

– Констебль, – произнес Линли, стараясь сохранять терпение и благоразумие.

Похоже, Тренэр-роу сообразил, насколько нелепым было предложение констебля, поэтому тихо сказал Линли:

– Может быть, мне удастся предотвратить худшее?

И шагнул к трупу. Опустившись на колени, он быстро осмотрел его, пощупал пульс, измерил температуру, поднял руку, чтобы проверить степень окоченения. Потом он повернул тело, чтобы получше осмотреть ранения.

– Мясник работал, – прошептал он и поднял голову. – Нашли орудие убийства?

Он огляделся, похлопал по бумагам, что лежали кругом.

Сент-Джеймс пожал плечами, видя чудовищное обращение с местом преступления. Линли выругался. Паркер промолчал.

Тренэр-роу кивнул в сторону кочерги, которая лежала возле камина:

– Может быть, это?

Констебль Паркер усмехнулся, и жевательная резинка выдулась у него изо рта аккуратным шариком. Когда Тренэр-роу поднялся, констебль издал короткий смешок:

– Для такого дела, пожалуй, она не очень-то острая.

Тренэр-роу не изменился в лице:

– Я имел в виду орудие убийства. Кэмбри умер не от кастрации, констебль. Любому дураку это ясно.

Паркер, похоже, не обиделся:

– Не от кастрации, говорите? Хорошо. Хотите сказать, он потом это сделал?

Тренэр-роу с трудом сдерживался, чтобы не отругать мальчишку.

– Давно он умер? – миролюбиво спросил констебль.

– Думаю, два-три часа назад. Однако вам надо установить поточнее.

– Ну да. Инспектор приедет, – сказал констебль, – вместе с другими из отдела убийств. – Он покачался на каблуках, еще раз выдул изо рта резиновый шарик и посмотрел на часы. – Два-три часа, говорите? Это значит… В пол овине девятого или в половине десятого. Что ж. – Он вздохнул и с удовольствием потер руки. – С этого и начнем. Надо же с чего-то начинать.

С той минуты, как в четверть третьего ночи они остановились перед охотничьим домиком в Ховенстоу, события стали налезать одно на другое. И дело не в том, что до тех пор их не хватало и они не приводили всех в недоумение. В Галл-коттедж приехал инспектор Боскован, а за ним буквально через пару минут – сотрудники отдела убийств.

Инспектору хватило одного взгляда на констебля Паркера, развалившегося в кресле в четырех футах от трупа Мики Кэмбри, после чего он взял на себя труд посмотреть на Сент-Джеймса, Тренэр-роу и Линли в узком коридоре, на Дебору – в кухне, на леди Хелен и Нэнси Кэмбри наверху, на малышку в кроватке, и его лицо из белого стало багровым. Когда он наконец заговорил, его слова были обращены к констеблю. Произносил он их с такой тщательностью, что его ярость была очевидна, и ничего другого не требовалось для ее подтверждения.

– Пришел на чаек, констебль? Что бы ты там о себе ни думал, на Хэттера ты не похож. Тебе еще никто об этом не говорил? – Констебль нерешительно улыбнулся в ответ. – Здесь место преступления, – продолжал Боскован. – Какого черта все эти люди делают в доме?

– Они были тут, когда я пришел, – ответил Паркер.

– Были? – растянул губы в усмешке Боскован и дождался, когда Паркер улыбнется в ответ, приняв усмешку за добрый знак. – Ну так выгони их! Не знаешь, что положено делать в первую очередь?

Линли и сам это знал. И знал, что Сент-Джеймс знает это не хуже его. И все нее, взбаламученные истерикой Нэнси, хаосом в гостиной и видом Кэмбри, они непонятным образом забыли или не захотели вспоминать об основных принципах полицейской работы. В первую очередь не опечатали место преступления. Пусть даже они ничего не трогали, но в комнату заходили и Тренэр-роу впустили, не говоря уж о Хелен, Деборе и Нэнси, побывавших в кухне и в спальне. А теперь повсюду нитки с одежды, волосы, отпечатки пальцев. Для судебных экспертов хуже не придумаешь. И ответственен за это Линли, полицейский. Во всяком случае, он ничего не сделал, чтобы предотвратить безобразие. В его поведении очевидна непростительная некомпетентность; и ему даже нельзя отговориться знакомством с вовлеченными в преступление людьми. Ведь раньше тоже такое бывало, но он никогда не терял головы. Что же на сей раз? На сей раз он обо всем забыл, стоило Сент-Джеймсу позвать Дебору.

Боскован больше ничего не сказал. Он лишь взял у присутствующих отпечатки пальцев и отправил всех в кухню, а сам с сержантом пошел наверх, чтобы поговорить с Нэнси, пока остальная команда работала в гостиной. У Нэнси он пробыл около часа, терпеливо задавая наводящие вопросы. Когда он понял, что большего от нее не добиться, то под присмотром Линли отправил ее домой к отцу.

Так Линли оказался перед охотничьим домиком. Входная дверь была заперта, окна закрыты, занавески задернуты. Внутри было темно, да и снаружи красные розы на шпалерах выглядели как чернильные пятна.

– Я пойду с тобой, – сказал Линли, – если твоего отца нет дома.

Сидя в машине между леди Хелен и Сент-Джеймсом и держа на руках дочь, Нэнси поерзала. Доктор Тренэр-роу дал ей легкое успокоительное, и на какое-то время лекарство избавило ее от страданий.

– Папа спит, – прошептала она, прижимаясь щекой к головке Молли. – Я разговаривала с ним после антракта. Там, в школе. Он собирался спать.

– В половине первого его не было дома, – отозвался Линли. – Не исключено, что его и теперь нет. А если так, то я бы предпочел отвезти тебя с Молли к нам, чтобы ты не была тут одна. А ему оставим записку.

– Он спит. Телефон в гостиной. А спальня наверху. Наверно, он не слышал.

– А Марк?

– Марк? – Нэнси помедлила. Было очевидно, что она не вспоминала о брате. – Марк тоже. Он крепко спит. Иногда слушает музыку. Он тоже мог не слышать. Но они оба наверху. Я уверена. – Она опять поерзала, собираясь выйти из автомобиля. Сент-Джеймс открыл дверцу. – Я пойду. Спасибо. Даже подумать страшно, что со мной было бы, если бы я не нашла вас на Пол-лейн.

Нэнси произносила слова все более сонно. Линли вышел из машины и вместе с Сент-Джеймсом помог Нэнси встать на ноги. Несмотря на ее уверения, будто отец и брат крепко спят в своих спальнях, Линли собирался удостовериться, что так оно и есть.

В голосе Нэнси он слышал настойчивые ноты, безошибочно свидетельствующие о желании солгать. Вполне возможно, что она говорила с отцом по телефону. Однако его не было дома, когда полтора часа назад Линли звонил из Галл-коттедж, и заявление Нэнси, будто отец и ее брат спят и не слышат звонок, было совершенно неправдоподобным, она словно пыталась что-то скрыть.

Взяв Нэнси под руку, Линли повел ее по выложенной булыжниками тропинке, поднялся с нею вместе на крыльцо, где приятно пахло розами. Оказавшись в доме, он мгновенно утвердился в своих подозрениях. Дом был пуст. Когда Нэнси ушла в гостиную и, сев в плетеное кресло-качалку, стала что-то монотонно напевать дочери, Линли вернулся на крыльцо.

• Предыдущая
• 25/88
• Следующая