Повелитель Теней. Том 3 (СИ) - Модус Илья Сергеевич - Страница 31

Выскользнув из-под одеяла, Марина прислушалась к своим ощущениям.

Лагерь спал, и даже оставшийся дежурить у нового костра раб по имени Слуга, и тот задремал, повесив голову на грудь.

Гарпия огляделась и не нашла никого, кто бы мог ее заметить.

Далеко за полночь закончилась разгрузка сломанного фургона и перетаскивание вещей отряда Практика в их повозку.

После чего, пожевав вяленное мясо и напившись водой из озера, высказав немного сумасшедшей магичке Корделии все, что о ней думают, люди и нелюди стали готовиться ко сну.

Она не стала исключением.

Но, в отличие от остальных, не засыпала, выжидая удобного момента.

И он настал.

Выбравшись за территорию лагеря, Марина, оглядевшись и убедившись в безопасности, тряхнула плечами, разминая мышцы.

Ей предстояло совершить стремительный полет в Мунназ, чтобы рассказать Посреднику все то, что она слышала.

И пусть сестры на нее могут обидеться, но лучше поругаться с ними, чем потерять жизнь.

Их воспитали в служении Посреднику, а не для того, чтобы они были свободны.

Служить, а не сидеть у костра, слушать смешные истории из другого мира и сдерживать тошноту от сальных шуточек Вестницы Смерти, разговоры о броне и оружии Паладина и вампирши, несвязный бред Корделии и морщиться от того, как Практик в очередной раз силится дотронуться до своей души.

Посредник отпустил их с ним, но не для того, чтобы быть преданным собственными слугами.

Марина — единственная, кому он мог доверять, а потому именно она должна сообщать ему обо всем, что происходит в дороге.

Сейчас же она услышала достаточно, чтобы ее господин приказал прикончить их всех.

Кроме сестер.

Они поймут, что она делала все это им во благо.

Посредник точно знал, что сумасшедшая Корделия, чьи мозги перестали работать после того, как он сломил гордую и острую на язык магичку, а так же древняя вампирша предадут его, если будет такой шанс.

Они уже пытались.

И Магус явно отправил их с этим Практиком для того, чтобы испытать верность своих слуг.

Что ж, она расскажет что к чему.

И спасет сестер.

Девушка начала трансформацию, чувствуя, как начинается изменение ее скелета, растяжение мышц…

Без звука и обострения чувства опасности, характерного для гарпий-убийц, она почувствовала, как вокруг ее шеи стянулась петля, а процесс изменения тела не просто замер, а обратился вспять.

Девушка захрипела, попыталась подпрыгнуть, чтобы взлететь, но все тщетно — магия придавила ее к земле.

Невидимая хватка держала ее за горло, как это делал Посредник, когда юные гарпии не слушались хозяина.

Вот только следом не пришла боль.

Зато появилась высокая фигура женщина, закованной в чешуйчатый доспех.

В лучах лунного светила броня драконессы переливалась всеми цветами радуги, а ее глаза…

Глаза горели огнем.

— Собралась куда-то, крошка? — поинтересовался у нее за спиной голос человека, которого она хотела бы разорвать лично.

Крепкая рука перевернула Марину на спину, и она увидела, как рядом с ней стоит не только Практик, опустившийся на корточки и с любопытством рассматривающий ее потусторонним светом своих глаз.

Здесь были все.

Сестры, раб, оборотень, Паладин, эльфийская лучница, Вестница Смерти, магичка, даже вампирша — все они смотрели на нее.

Даже обычно не замолкающая Корделия — и у той в глазах было осуждение.

— Жаль, конечно, — сказал Практик, — что я оказался прав. Не люблю крыс. Даже если они дети по своей сути.

Марина хотело было лягнуть его ногой, или ударить кинжалом, но ее тело словно налилось свинцом и будто приросло к земле.

— Сожги ее, Эллибероут, — Практик поднялся на ноги, чтобы пойти прочь, отвернувшись от мычащей и пытающейся дергаться Марины.

— Глеб, — дорогу ему заслонила Милена. — Я прошу. Ради меня. Сохрани ей жизнь!

— Дорогуша, если бы она улетела или иллюзия нашей уважаемой драконессы не сработала бы, то, думается, в скором времени мы бы все здесь уже полегли. Рисковать второй раз я не намерен.

— Давайте я ей просто голову отрублю? — предложила Вестница Смерти. — Хотя, намного проще будет, если Глеб ее проткнет своим мечом… Нет, Корделия, не открывай рот. Я про «Пожиратель Душ».

— И то верно, — хмыкнул Практик, направляя в горло Марине острие своего клинка. — И магия, какая-никакая, и вместо гарпии — лишь горка пепла…

— Я тебя заклинаю! — голос Милены дрогнул, а она впилась в руку Практика так, что ногти начали трансформироваться в когти. — Пощади!

— Она — сестра, — загалдели Марика и Милана, подступив к мужчине с другой стороны. — Нельзя убивать. Мы присмотрим за ней!

— Она больше не сделает ничего плохого, — заверяла Милена, силясь отвести руку с мечом от тела сестры. — Я клянусь тебе!

— Мне от ваших клятв ни холодно, ни жарко, — поморщился человек. — Когда она нас сдаст, а она сдаст — посмотри на ее лицо — уже плевать мне будет на ваши клятвы. Проще убить…

— Нет! — взвизгнула Милена, переходя на звуковую атаку, но стоящая подле нее вампирша одним движением закрыла гарпии рот, а после попыток освободиться, так и вовсе схватила за шиворот и подвесила в воздухе, как продаваемую на базаре зверюшку.

— Еще одна потенциальная стукачка, — вздохнул Практик. — Да что ж мне с вами делать-то?

— А есть идея, — нарушила молчание эльфийка. — Не идеальное, но на некоторое время хватит.

— Лаврушка… А знаешь, жги!

— Рабское заклинание, — коротко ответила та. — Ни я, ни Лео не могли даже попытаться тебя предать — это сразу нас душило, стоило только подумать о причинении тебе вреда или помыслить об убийстве. Чем плохо применить их на гарпиях?

— Какое дельное предложение, — хмыкнул Практик, посмотрев по очереди своим зеленым взглядом на каждую из гарпий.

Потом проделал тоже самое с вампиршей и Корделией.

— Интересно… Рабских заклинаний я на вас не вижу. Неужто Магус настолько в себе уверен?

— Он не умеет их плести, — сказала Люция. — Он всегда либо шантажирует, либо держит на другом крючке. Рабские печати за него ставил Офилис, маг, которого ты сжег, когда встретился с малявками у себя в доме.

— Все интереснее и интереснее… — на лице Практика появилась полуулыбка, а Марина что есть сил попыталась сделать хоть что-то. — Милена, дитятко ты мое хвостато-сладкоежное, я не прикончу твою сестренку, но в обмен на ее жизнь, ты и твои сестры будете носить мои рабские печати. Согласна?

— А можно и мне одну? — загорелась Корделия, но ее, без лишних церемоний подхватила и закинула на плечи Вестница Смерти, унося прочь. — Ну пожа-а-а-алуйста! Ай! Кусаться вздумала?! Кусни еще! Сильней! Да что ты как не родная-то, а?! Делай кусь! Что значит не знаешь? Спроси у оборотня как!

— Кхэм, — Практик кашлянул в кулак. — Ну так что? Мочим или в рабство?

Милена посмотрела на свою младшую сестру взглядом, который мог бы сказать предельно многое.

А после этого старшая сестра, а за ней и чуть поколебавшиеся средние преклонили перед этим человеком колено, наклоняя головы в знак смирения со своей судьбой.

— Чудненько, — хмыкнул демон в человеческом обличье, сверкая зеленью своих глаз поднося к лицу Марины ладонь, покрытую зеленоватыми линиями хорошо знакомого плетения.

Вот только у Офилиса цвет заклятья был другой…

Внутри девушки все сжалось…

Но боли почему-то не было.

Лишь прохлада.

И ощущение застегнувшегося за шее ошейника.

Это как так?

Можно подчинить без боли?

Или это какая-то уловка!?

Ох, зря ее освободили! Сейчас она ему горло-то вскро…

Кха-кха-кха… Работает!?

О, огни преисподней, да как так-то?