Ужас Дикого Леса 2 (СИ) - Горъ Василий - Страница 12

25 октября 2075 г.

…Несмотря на серьезнейший цейтнот, возвращаться в Дикий Лес сразу после получения дорогущих боеприпасов я не рискнул. Да, мне приходилось обходиться без сна по пять-семь суток, поддерживая себя в тонусе с помощью очищения разума и восстановления, но два этих навыка избавляли только от физической усталости, а моральная потихоньку накапливалась. Что, конечно же, не лучшим образом сказывалось на внимательности, осторожности и так далее. Для охоты в одно лицо на хорошо изученное и не особо высокоранговое зверье в областях с плотностью магофона до двух единиц такие потери в боеспособности были не такими уж и критичными. В смысле, для меня, более-менее опытного добытчика. Увы, целью этой охоты были не Дички, а группа профессионалов экстра-класса. Великолепно обученных, сыгранных и хорошо адаптировавшихся к выживанию в Алтайской магической аномалии. В общем, сразу после выхода с артсклада я изложил свои соображения в личный канал Софьи — ибо с момента нашего прилета на базу рядом с нами крутилось чуть ли не все местное начальство — и она потребовала у командира части выделить нам целый этаж в одном из ДОС-ов . Озаботилась и вторым кольцом охраны, так как первое взяли на себя Колун и его парни, успевшие одуреть от безделья за время пребывания в Новоалексеевском поместье.

Желание принять душ, добраться до ближайшей кровати и вырубиться часов, эдак, на двенадцать-пятнадцать оказалось слабее паранойи, поэтому я не поленился осмотреть предоставленные квартиры чувством металла. После того, как закончил, слил в общий канал «Фениксов» и Конвойных трехмерную схему помещений с точками размещения двенадцати нештатных микрокамер, поприсутствовал при разносе, устроенном взбешенной Черной Мамбой всему руководству бригады, и проконтролировал процесс выжигания обнаруженной электроники. Зато потом с чистой совестью расслабился — ломанулся в первую попавшуюся ванную комнату, как следует в ней позависал, вытерся чистым полотенцем из собственных запасов и, засыпая на ходу, поплелся в спальню.

Когда именно завел будильник, почему именно механический и с какого перепугу именно на семь утра следующего дня, увы, не запомнил. Поэтому, услышав знакомое дребезжание, почему-то решил, что сплю в своем убежище в Ррейских пещерах, врубил сумеречное зрение еще до того, как окончательно проснулся и открыл глаза, так что чуть не ослеп от кем-то забытого верхнего света.

Пока лечил пострадавшие глаза, в сознание вернулась Лада. Шлепнула ладонью по будильнику и, недовольно ворча, забралась мне под правую руку. Надежда вернуться к недосмотренным сновидениям умерла в корчах от силы минуты через две — в комнату вломились «соседки», отслеживавшие наши телодвижения с помощью обнаружения жизни, запрыгнули на кровать и нагло заявили, что я перестал обращать на них внимание!

Желание понежиться читалось не только под Знаком Макоши, но и на лицах, поэтому я обреченно приподнял «свободную» левую руку и… пошел навстречу просьбе Наташки, захотевшей свежей клубники.

К моменту, когда дно показал второй контейнер с ягодами, в смежной квартире зашевелилась Ольга. Стандартная двуспальная кровать, на которой мы возлежали, оставляла желать лучшего и по длине, и по ширине, но я все равно выпростал правую руку из-под тушки Лады и призывно помахал верной ближнице. Вернее, махал. Минуты полторы, то есть, до тех пор, пока она не огляделась обнаружением жизни. А еще через пять-семь сел и сдвинулся поближе к изголовью, чтобы освободить место для нее и сонной Рюриковны, поднятой с постели и захваченной с собой, вроде как, из сострадания.

Третий пищевой контейнер — на этот раз с голубикой — извлеченный из пространственного кармана Лады, и двухлитровая бутылка свежевыжатого сока манго, отправленная по кругу, почему-то переключили дам в ленивый режим. Вместо того, чтобы настраиваться на продолжение охоты на туранцев и морально готовиться к неминуемому боестолкновению, они размечтались о лете, море, солнце и гонках на гидроциклах. Что интересно, описывая свои желания, не забывали и о конкретике: предложили установить в крымском поместье Оли самой высокотехнологичной охранной системой из имеющихся на рынке, оборудовать нормальный зал для боевки, наладить взаимодействие с руководством симферопольской бригады пластунов и так далее. Впрочем, не забывали и о чувстве меры, поэтому ровно в девять утра волевым решением прервали полет фантазии и заявили, что пора собираться. А уже в половине одиннадцатого поднялись на борт «Сапсана», расселись по своим креслам и прикипели взглядами к иллюминаторам…

…Десантировались на западном берегу реки Большой Абакан, в этом месте являющейся естественной границей Дикого Леса. При этом в аномалию углубились всего метров на сто, к точке высадки на всякий случай подошли на сверхмалой высоте и отпустили «конверт» чуть ли не раньше, чем спрыгнули с аппарели. Да, перестраховывались. И не только в этом — к затерявшемуся в глуши Саянских гор озеру Караколь, кстати, располагающемуся на высоте аж восьмисот пятидесяти восьми метров над уровнем моря, логичнее было бы добираться с севера. Но я рассчитывал на боестолкновение на своих условиях, поэтому повел группу с востока. Да еще и забирая на юг, чтобы подойти к району действия этой ДРГ со стороны Турана. Не перегибал и со скоростью движения — прыгал скачками ранга мастера-«единички», а в местах с особо сложным рельефом вообще «падал» до первой-второй звезды подмастерья. И, конечно же, обходил стороной всю замеченную живность, за исключением, разве что, пресмыкающихся, хотя такие крюки изрядно удлиняли путь.

До ущелья, с которого я собирался начать работать поисковой цепью, добрались к трем часам дня, порадовались тому, что моросящий дождик, наконец, перестал, а в низкой серой облачности появились первые разрывы, и свернули направо, то есть, на юг. На мой взгляд, это направление было наименее перспективным, так как вело к эпицентру ближайшей аномалии. Но в разы более перспективные места я планировал обойти ближе к ночи, чтобы минимизировать время пребывания в непосредственной близости к зоне охвата вражеского обнаружения жизни.

Ну да, и в этот раз отталкивался от худшего и дул на воду. Но слишком яркие воспоминания о своем невольном участии в сезонной миграции Дичков напрочь уничтожали любые ростки самоуверенности или самонадеянности, а мелкие ошибки, то и дело допускаемые спутницами, регулярно напоминали об их реальных возможностях.

Абсолютная уверенность в том, что поиски этой ДРГ продлятся, как минимум, до позднего вечера, чуть было не сыграла с нами злую шутку. Нет, я ни на секунду не расслаблялся сам и не позволял это делать остальным «Фениксам», но прочесывал долины и горные склоны, скажем так, чуть менее добросовестно, чем стоило. Поэтому, прогулявшись по одному из тупиковых ответвлений ничем не примечательного ущелья, эдак, до середины, счел его пустым и серией жестов подал команду разворачиваться. Так что если бы не разрыв в облачности, позволивший увидеть четырех беркутов-Дичков, невесть с чего кружащих над местом, до которого мы так и не добрались, я ломанулся бы к следующему ущелью. А так посмотрел на часы и решил убить «лишние» полчаса на «абсолютно ненужный крюк».

Отправив по цепочке новое распоряжение, дождался подтверждения готовности всей группы и ушел в первый скачок. Метров через четыреста, то есть, на очередном повороте ущелья, заметил, что оно начинает сужаться, дал команду уменьшить интервалы вдвое, замедлился и… на самом краю зоны досягаемости обнаружения жизни засек мельтешение зеленых силуэтов!

Само собой, остановился, как вкопанный, сам и тормознул женщин. А когда разобрался в том, что показывал навык, заколебался. С одной стороны, судя по количеству «прямоходящих» силуэтов, там, впереди, вовсю рубились те самые туранцы, которых мы искали. Соответственно, надо было срочно разрывать дистанцию, ныкаться в каком-нибудь условно-безопасном месте, ждать ночи, а затем отправляться на поиски землянки. С другой один из двух силуэтов кошачьих, взятый в кольцо бойцами ДРГ, светился как бы не втрое сильнее самого высокорангового человека и, вне всякого сомнения, относился к категории тех самых кошмарных монстров из «четверок», которые некогда испугали меня до дрожи в коленях. А это было вполне достаточной причиной для немедленного бегства и переноса поисков, эдак, на сутки-двое.