Вильгельм (СИ) - Лисина Александра - Страница 3

Теория требует подтверждения.

Предположительные сроки спада проклятия…

Тут несколько слов были тщательно зачирканы карандашом. Видимо, изначально у Кариура были неполные данные.

…Подсчитать не удалось. Сроки существования объекта не позволяют достоверно определить даже примерное время окончания его жизненного цикла.

Тем не менее можно сделать вывод о наличии прямой связи между состоянием физического тела и эмоциональной составляющей объекта. Так, длительное отсутствие или искусственное ограничение эмоций провоцировали подавление и обратное развитие реакций, вызванных составами под номером…

Дальше шел внушительный список неудачных эликсиров.

… За исключением состава сорок пять дробь семьдесят один.

Стойкость эффекта имела прямую зависимость от степени проявленных объектом эмоций. Максимально длительный (а именно месяц и четыре дня) эффект был достигнут от применения состава сорок пять дробь семьдесят один, из чего следует заключить, что предположение о влиянии на объект магии крови верно, в связи с чем необходимо продолжить испытания данного образца.

Имеет также смысл рассмотреть вопрос о включении в состав дополнительных компонентов, не ограничиваясь имеющимися двенадцатью ингредиентами.

Вопрос о добавлении крови одаренных пока считаю открытым.

Отдельно следует отметить влияние на объект неодушевленных, но в определенной степени способных проявлять отголоски эмоций субъектов. В частности, в присутствии высшей нежити эмоциональность объекта доказуемо увеличивалась. Количество субъектов также имело значение, в том числе степень их сохранности, умение приспосабливаться к пожеланиям объекта и способность имитировать реакции живого организма.

Достоверность выводов насчет связи состояния объекта с присутствием живых существ сомнительна ввиду недостаточной выборки. Однако можно предположить, что при наличии в его окружении большего количества разумных провоцируемые эликсиром реакции будут протекать быстрее и с определенной степенью вероятности получат более стойкий эффект…

Я оторвался от чтения и, мельком оглядев пустую крышу, на которой по обыкновению дожидался рассвета, коснулся висящей на поясе старой фляги.

Что ж, Кариур оказался прав — рядом с людьми я действительно становился более похожим на человека. Причем и внешне, и, так сказать, внутренне. Состав, благодаря которому эти изменения стали возможны, я со временем научился воспроизводить и обновлял его, как и советовал Кариур, не реже одного раза в месяц.

Насчет количества людей, необходимых для создания полноценного лекарства, тоже убедился: их должно быть ровно двенадцать. Не больше (действенность эликсира от этого не менялась), но и не меньше, потому что в последнем случае он начинал утрачивать полезные свойства.

Насчет предположения старика, что изменило меня именно проклятие, я, пожалуй, тоже склонен был согласиться, поскольку это и впрямь объясняло очень многое. Будучи проклятым, я, по мнению Кариура, однажды утратил человеческий облик, скатился к почти звериному состоянию и довольно долгое время провел в таком неприглядном виде. Однако потом почему-то процесс обратился вспять, и я вернул себе не только разум, но и первоначальный облик.

Плохо то, что я не помнил, что же именно со мной произошло. Где я родился. Как жил. Кем и за что был проклят. А также сколько времени провел в невменяемом состоянии.

Обрывки памяти, доставшиеся мне с прошлых времен, не несли с собой ничего вразумительного. Поэтому я помнил лишь то, что какое-то время передвигался на четырех конечностях вместо двух. Вместо нормальной речи был способен только хрипеть и рычать. Днем зарывался в перепрелые листья или закапывался в землю, спасаясь от слепящего солнца. Подолгу спал… вернее, отключался, выпадая из жизни на целые недели и, наверное, даже месяцы. А когда приходил в себя, то снова вставал и куда-то брел, что-то искал, даже не понимая, зачем это делаю.

Еще я убивал… да, думаю, в первое время я много убивал. Но не потому, чтобы был голоден, а скорее из желания, чтобы меня оставили в покое.

Тогда я не понимал, отчего каждый встречный при виде меня сначала впадал в ступор, а затем с криком убегал или же пытался атаковать. Меня боялись. Проклинали. В меня регулярно швырялись острыми предметами, рубили мечами, кололи копьями, пытались прибить вилами к земле, закопать и даже сжечь. А когда стало ясно, что простые методы не работают и после недолгого забытья я все равно оживаю, люди испугались еще больше и в отместку обозвали меня тварью. Злобным порождением Саана[2]. Но тогда я мало что понимал. А накрепко уяснив, что близость людей несет с собой угрозу, впоследствии старался держаться от них подальше.

Более или менее связные воспоминания появились у меня лишь в последние несколько десятилетий, когда я все же осознал себя разумным существом. Вспомнил собственное имя и то, что когда-то и впрямь считал себя человеком. Заново научился мыслить, разговаривать, а заодно обнаружил, что, в отличие от простых людей, больше неспособен испытывать эмоции и что меня почему-то слушается нежить.

Бывало, когда я шел мимо кладбища, из могил поднимались целые полчища мертвецов. Люди, звери, птицы… Везде, где я появлялся, из земли выбирались скелеты и полуразложившиеся зомби. Порой они просто стояли, провожая меня пустыми глазницами. Иногда тащились следом, будто привязанные. И какое-то время это доставляло массу неудобств, пока я не понял, что могу ими управлять, и не начал использовать их по собственному усмотрению.

При этом и тогда, и сейчас мое тело оставалось практически неизменным. Несмотря на прожитые годы, я по-прежнему выглядел лет на десять-двенадцать. Был очень худ. Неестественно бледен. Но все же гораздо больше походил на человека, нежели на лича, которым меня одно время обзывали.

Неудивительно, что Кариур, когда впервые явился в мою пещеру и вместо кровожадного чудовища нашел там истощенного ребенка, впал в состояние шока.

— А где монстр?! — ошеломленно спросил он, когда все-таки отмер.

— Я — монстр, — хмуро отозвался я и на всякий случай уточнил: — Убивать будешь?

Колдун почти без раздумий ответил:

— Нет.

И это был первый случай, когда посланный за моей головой охотник не стал с ходу кидаться заклинаниями, а, наоборот, захотел разобраться.

С тех пор прошло много лет.

За эти годы я многое узнал и многому научился. Досконально изучил свои сильные и слабые стороны. Пришел к выводу, что в новой жизни чувствую себя не так уж плохо. И лишь одно меня тяготило — провалы в памяти. А также вопросы, на которые не было ответов.

Кариур, правда, считал, что потеря памяти — это временное явление, и что ее еще можно вернуть, если, так сказать, снова сделать меня человеком. Он полагал, что человеческая память тесно связана с эмоциями, и что если мне удастся вспомнить то, что я когда-то испытывал, то однажды я смогу вспомнить и того, кто меня проклял.

Именно поэтому в итоге я и согласился на предложенный Кариуром эксперимент и годами исправно пил, мазал и жевал магическую бурду, среди которой он искал нужное лекарство. Его работа все-таки дала плоды — в конце концов нужный эликсир был найден. Однако теперь, когда старика не стало, мне приходилось самому доводить его идеи до логического завершения. Ну а поскольку моих знаний и умений для этого было недостаточно, то процесс замедлился, хотя и не остановился.

Другого колдуна, согласившегося помогать по доброй воле, я, как следовало догадаться, не нашел — мало кто из одаренных вот так с ходу согласится сотрудничать с «нежитью». А вот кровь одаренных все-таки использовал — она, к сожалению, оказалась бесполезной. Кровь животных, птиц, толченые минералы, разнообразные травки… чего я только не добавлял за эти годы в придуманный Кариуром состав. Но неизменной оставалась лишь одна цифра: двенадцать. Двенадцать простых смертных должны были отдать частичку себя ради того, чтобы я мог оставаться человеком. Ну а остальные присадки требовались лишь затем, чтобы кровь не свернулась раньше времени.