Школа ужасов - Джордж Элизабет - Страница 13

• Предыдущая
• 13/100
• Следующая

– Входите. – Свободной рукой она нащупывала пояс халата. – Я выгляжу ужасно… Ничего не успела, понимаете… с тех пор как…

– Уверяю вас, все в порядке, – пробормотал в ответ Линли. Неужели бедняжка думает, что полицейские рассчитывают видеть мать только что убитого ребенка в наряде по последнему слову моды? Какая нелепость! Но эта женщина, тщетно пытающая разгладить неровный шов, явно воспринимает его пошитый на заказ костюм как упрек своей внешности. Линли стало не по себе, он впервые пожалел, что не сообразил пригласить с собой сержанта Хейверс. Ее пролетарское происхождение и способность не теряться ни в каких обстоятельствах позволило бы им сразу преодолеть трудности, вызванные его трижды проклятым университетским выговором и одеждой от портных с улицы Сэвил-роу.

Входная дверь открывалась прямо в гостиную. Мебели маловато: тройка– диван и два кресла, шкафчик с отделкой из шпона, одинокое кресло без подлокотников, обтянутое шотландкой в желто-коричневую клетку, и длинная полка под окном с двумя коллекциями: каменных фигурок и сувенирных чашек. Обе коллекции могли бы многое рассказать о своих хозяевах.

Как и любое произведение искусства, каменные фигурки свидетельствовали об определенном индивидуальном вкусе: обнаженные женщины, распростершиеся в необычных позах, острые груди торчат вверх; парочки, переплетающиеся друг с другом, изгибающиеся в пародии на страсть, обнаженные мужчины проникают в тела обнаженных женщин, а те принимают их ласки, восторженно запрокинув голову. Похищение сабинянок, подумал Линли, только эти сабинянки мечтают быть похищенными.

На той же полке красовались сувенирные чашки с памятными надписями, собранные за воскресные поездки по разным уголкам страны. На каждой чашке– пейзаж или приметное здание, а на случай, если местность не удастся опознать по картинке, золотые буквы тут же сообщали ее название. Даже отсюда, от двери, Линли мог разобрать часть надписей: Блэкпул, Уэстон-супер-Мар, Ильфракомб, Скегнесс. Другие чашки были обращены к нему не той стороной, но он угадывал их происхождение по изображению: мост Тауэр-бридж, Эдинбургский замок, Солсбери, Стоун-хендж. Несомненно, Уотли возили сына во все эти места, а сувениры собирали как запас радостных воспоминаний на грядущие годы– теперь они станут еще одним источником боли. Вот что приносит с собой внезапная смерть.

– Садитесь, прошу вас… инспектор, кажется? – Пэтси кивком указала в сторону дивана.

– Да. Томас Линли.

Диван, обитый голубым синтетическим материалом, сверху был накрыт еще и розовым чехлом для пущей сохранности. Пэтси Уотли сняла чехол и принялась аккуратно, уголок к уголку, его складывать, разглаживая морщины. Линли сел. Пэтси Уотли последовала его примеру– она выбрала клетчатое кресло. Садясь, она проверила, не распахнулся ли ее халат. Супруг Пэтси остался стоять у камина. В камине можно было включить электрическую имитацию огня и согреть неуютное холодное помещение, но Кевин даже не подумал об этом.

– Я мог отложить визит до утра, – произнес Линли, – но мне показалось, будет разумнее приступить к расследованию немедленно.

– Да! – подхватила Пэтси. – Немедленно. Мэтти… Я хочу знать. Я должна.

Супруг ее не говорил ни слова. Взгляд его тусклых глаз сосредоточился на фотографии, занимавшей почетное место на полке. Мэтти, ухмылявшийся до ушей – только что принят в школу, – во всем блеске ученической формы Бредгар Чэмберс: желтый пуловер, синий блейзер, серые брюки и черные ботинки.

– Кев! – неуверенно позвала Пэтси. Ей явно хотелось, чтобы муж присоединился к ним, но было очевидно, что в намерения Кевина сотрудничество с полицией отнюдь не входит.

– Расследование берет на себя Скотленд-Ярд, – продолжал Линли. – Я уже беседовал с Джоном Корнтелом, заведующим пансионом, в котором жил Мэттью.

– Ублюдок! – коротко прокомментировал Кевин Уотли.

Пэтси выпрямилась, не сводя глаз с Линли. Пальцы ее продолжали мять зажатую в кулаке складку халата.

– Мистер Корнтел. Мэттью жил в «Эреб-хаусе». Мистер Корнтел главный в этом пансионе. В Бредгар Чэмберс. Да.

– Насколько я понял, мистер Корнтел считает, будто Мэттью мог в последние выходные отправиться куда-то по собственным надобностям, – заметил Линли.

– Нет, – возразила Пэтси.

Линли знал, что она непременно, даже не задумавшись, будет отрицать такую возможность, а потому продолжал, будто ничего и не слышал:

– Мэттью заранее запасся бланком школьной амбулатории, подготовил справку об освобождении от футбольного матча, который проходил в субботу после обеда. Некоторые учителя полагают, что Мэттью не сумел прижиться в школе, а потому хотел воспользоваться приглашением, полученным от семейства Морантов и, предъявив эту справку, ускользнуть на выходные, вероятно, поехать в Лондон, так, чтобы никто и не догадывался о его отсутствии. По мнению этих учителей, Мэттью пытался поймать попутную машину и кто-то в самом деле подобрал его на дороге.

Пэтси поглядела на мужа, словно надеясь, что он вмешается в разговор. Губы Кевина конвульсивно задергались, но он так ничего и не сказал.

– Этого не могло быть, инспектор, – стояла на своем Пэтси. – Наш Мэттью не сделал бы ничего подобного.

– Как у него обстояли дела в школе?

Пэтси вновь поглядела на мужа. На этот раз их глаза встретились, но Кевин тут же отвел взгляд. Сдернув с головы шерстяную шапочку, он мял ее в руках– сильные руки ремесленника, отметил Линли, загрубевшие, с многочисленными порезами.

– Мэттью хорошо учился, – сказала Пэтси.

– Ему там нравилось?

– Да, нравилось. Он получил стипендию – стипендию от совета попечителей. Он прекрасно понимал, как много это для него значит – попасть в хорошую школу.

– До прошлого года он ходил в местную школу, верно? Возможно, он скучал по своим товарищам.

– Ничего подобного. Мэттью был в восторге от Бредгар Чэмберс. Он понимал, как важно получить настоящее образование. Это был его шанс. Он не мог отказаться от него только потому, что соскучился по какому-нибудь приятелю. Он ведь мог повидаться с друзьями на каникулах, правда же?

– Может быть, к кому-то здесь он был особенно привязан?

Линли успел заметить непроизвольную реакцию Кевина на этот вопрос– он резко повернул голову к окну:

– Мистер Уотли?

Мужчина ничего не отвечал. Линли терпеливо ждал. Заговорила Пэтси Уотли.

– Ты подумал насчет Ивоннен, Кев, верно? – спросила она, тут нее пояснив для Линли: – Ивоннен Ливсли. Она живет на улице Квин-Кэролайн. Они с Мэттью вместе ходили в начальную школу, играли вместе. Обычная детская дружба, инспектор. Ничего большего – просто дружба. Не говоря уж о том…– Тут она растерянно моргнула и замолчала.

– Черная, – односложно завершил начатую женой фразу Кевин.

– Ивоннен Ливсли – чернокожая? – уточнил Линли.

Кевин Уотли кивнул, словно цвет кожи Ивоннен служил достаточным аргументом в пользу их мнения, будто Мэттью не стал бы самовольно покидать школу. Не слишком-то убедительное доказательство, тем более если ребята росли вместе и, по признанию матери, дружили.

– Вы замечали хоть какие-нибудь признаки того, что у Мэттью возникли проблемы в школе? Возможно, не в начале года, а в последний месяц? У него могла появиться какая-то причина для беспокойства, о которой вы и понятия не имели. Иногда дети переживают серьезные неприятности, однако не делятся ими с родителями, даже если в целом у них прекрасные отношения. Как бы дети ни доверяли родителям, случаются такие вещи, о которых они просто не могут им рассказать. – При этом Линли вспоминал о своей школьной жизни. Как он старательно притворялся, будто все идет как по маслу. Он никогда ни в чем не признавался– уж во всяком случае, не родителям.

Кевин и Пэтси Уотли молчали. Кевин пристально изучал швы в своей шапке, Пэтси смотрела вниз, на складки халата, но Линли подметил, что женщину бьет дрожь, и потому продолжал говорить, обращаясь к ней:

– Не ваша вина, если Мэттью сбежал из школы. Не вы тому причиной, миссис Уотли. Если что-то вынудило его сбежать…

• Предыдущая
• 13/100
• Следующая