Веренианские Львы (СИ) - Грай Владислав - Страница 1

Планета Вере́ния. Материк Гера.

Осаждённый город Ло́виатар.

31 сентября 2217-го. 16:34 (по Укко)

— Замри! — гаркнул лейтенант.

Сержант остановился, стараясь не двинуть и мускулом, но его челюсть всё же слегка подрагивала, а на висках выступил пот. Дорм Ару́т подошёл к своему подчинённому и наклонился. Из-под ботинка выглядывал край металлической пластины.

— Спокойно, сержант, это всего лишь листок-мина, — произнёс лейтенант. — Сейчас обезврежу.

Дорм достал из подсумка щуп и аккуратно просунул его в зазор между основанием нажимного взрывателя и корпусом мины. Лейтенант хлопнул сержанта по лодыжке, и тот сдвинул ботинок. Раздался звонкий щелчок. Но взрыва за ним не последовало. Арут аккуратно вытащил мину из мелкого щебня и выпрямился.

— Спасибо, лейтенант, — просиял сержант. — Я уж подумал, что без ноги останусь.

Дорм улыбнулся и с размаху швырнул устройство в переулок.

Раздался оглушительный грохот. Арута повалило на землю. Он ударился головой. Сверху посыпался песок вперемешку с мелкими обломками. В ушах звенело.

Дорм откашлялся пылью и привстал на локтях. Гул самолётов эхом отразился от уцелевших построек. Сами бомбардировщики уже давно исчезли в завесе дыма.

— Сержант?.. — позвал Арут. — Сержант, где ты?

Дорм встал и огляделся. Ближайший двухэтажный дом оказался разрушен до основания. Лишь одна торцевая стена уцелела вместе с частью перекрытия. Среди обломков лицом вниз лежал человек. Лейтенант подошёл к нему и перевернул на спину. То, что когда-то было лицом сержанта, теперь напоминало раздавленный фрукт, перемешанный с подгоревшей яичницей.

Аккумуляторы сами себя не принесут.

Дорм отвернулся и зашагал по тротуару, стараясь идти по наиболее открытым участкам асфальта. Лишь в этот момент он почувствовал, что его правый глаз заливает кровью. Он приложил пальцы к ранке. Кожу над бровью распороло почти до кости. Чуть ниже — и Арут мог остаться без глаза на добрые полгода. Лейтенант на ходу остановил кровь пластырной повязкой, не забывая при этом смотреть под ноги.

Промедление могло стоить многих жизней, но Дорм не хотел идти слишком быстро, стараясь не терять бдительности. Утром, ещё за городом, они получили передачу от укрывшихся на парковке пятерых полицейских. Вместе с ними прятались несколько пожилых пациентов из ближайшей разрушенной больницы, учитель, двое подростков и двенадцать детей, которых не успели эвакуировать из школы.

Вскоре показался грузовик. К счастью, бомбардировка не задела его. Дорм запрыгнул в кузов и, раздвинув ящики с сухпайками и гранатами, добрался до нужной коробки. На всякий случай он взял с собой два аккумулятора, а заодно и сапёрный комплект.

Обратная дорога заняла куда меньше времени, однако Дорм не переставал всматриваться в обломки, в которых могла лежать очередная мина.

Выйдя на нужный перекрёсток, лейтенант вздрогнул. Одноэтажный магазинчик, в котором засели его товарищи, походил на смятую картонную коробку. Из-под покорёженных листов металла торчала чья-то рука.

— Дорм! Сюда!

Знакомый голос привёл лейтенанта в чувства. Он огляделся и увидел лицо своего товарища на другой стороне улицы. Арут последовал за ним и оказался в заброшенном офисе какой-то юридической конторы.

Лейтенант оглядел помещение. Остатки их роты — чуть больше дюжины человек — сидели на офисных стульях. Часть взглядов устремлялась в пол, другие лица были закрыты руками.

Гробовую тишину нарушил лишь лейтенант Руфус:

— Я уж думал, что и тебя накрыло. Ты один?

— Один, — Дорм протянул аккумуляторы. — Где капитан?

— Нет его, — ответил Руфус. — Так-то, теперь ты старший офицер.

Он старший? И что ему теперь делать? Нет, Дорм знал тактику и имел опыт в командовании людьми, но вести их сквозь осаждённый город, чтобы вытащить гражданских… Арут тряхнул головой, сгоняя сомнения.

— Сколько раненых?

— Четверо, — ответил Руфус.

— Оставим с ними троих. Пусть возвращаются к грузовику и ждут нас. — Бойцы начали подниматься со своих мест. — Идти будем узкими улицами. Построение в одну колонну. За мной!

Они вышли из офиса и, прильнув к стоящим вплотную домам, двинулись в путь. Дорм решил излишне не торопиться, он вёл группу в тенях и сворачивал в узкие проулки при первой возможности, бомбардировщики били наугад, но попадаться на глаза пилотам всё равно не стоило. Они миновали несколько улиц, прежде чем Руфус заговорил.

— Дорм, мы движемся слишком медленно.

— Но движемся, — возразил Арут, вспомнив то, что осталось от сержанта. — Поспешим, вообще не дойдём.

Лейтенант отказывался терять ещё хоть кого-то. Не под его началом. Не после всего пережитого.

Они скользнули мимо рыночной площади, проползли через сквер, вброд пересекли узкий канал и вышли к центральному парку. Каким-то чудом это место уцелело. Вся зелень оказалась нетронутой, а тропинки остались ровными, словно в мирные дни. Казалось, вот-вот из-за поворота выйдет бабулька и поприветствует солдат, назвав сынками.

Дорм решил не доверять столь мирной картине. Группа двинулась по боковым тропкам, тщательно проверяя местность на мины. Они потратили больше сорока минут, чтобы пересечь парк, но ни одну ловушку так и не нашли.

— Дорм, я думаю, нам нужно ускориться, — сказал Руфус.

— Идём прежним темпом, — настаивал Арут. — Если мы не дойдём, то гражданских некому будет вывести.

Нельзя было торопиться. В спешке кто-нибудь мог наступить на мину, их мог заметить снайпер, они могли наткнуться на патруль врага. Дойти должны были все.

Выйдя из парка, они очутились рядом с разрушенным спальным районом. Место не нравилось Дорму — слишком много высотных позиций. В любой из уцелевших многоэтажек мог прятаться снайпер. Благо осталось недолго. Группа двинулась сквозь лабиринт построек, держась теневых сторон зданий. Они прошли около десяти домов, когда раздалась серия взрывов. Асфальт под ногами дрогнул. Грохот эхом отскочил от высоток и тут же стих.

Арут повёл своих людей сквозь полуразрушенное здание и решил сделать паузу. Он дал команду остановиться и поднялся на второй этаж. Достал бинокль и аккуратно выглянул в окно. Их цель, многоэтажная парковка, была окутана дымом. Порыв ветра отогнал чёрную пелену, и Дорм поднёс бинокль к глазам. В постройке зияла сквозная дыра. Среди обломков машин и бетонных перекрытий лежало что-то ещё… полицейская кепка, сумка, разорванные, обугленные и изуродованные… тела. Взрослые. Детские.

Дорм опустил бинокль и отвернулся. Он привалился спиной к стене и осел на пол. Его сердце бешено колотилось, а руки тряслись. Он не моргая уставился в пол. Лейтенант почувствовал, что чего-то не хватает. Что-то исчезло. В нём самом.

— Ну что там? — пригнувшись, подошёл Руфус.

— Ничего… уже ничего, — выдавил Дорм. — Возвращаемся.

Планета Вере́ния. Материк Зевс.

14 марта 2234-го. 09:55

Дорм всматривался в переплетения зарослей томительных полчаса. Причиной тому стала радикальная смена тактики. В прошлый раз они как можно тише пробирались вперёд, крались, ползли и скользили, словно тени, из-за чего практически столкнулись лбами с дозорным противника. В этот раз Арут решил окопаться. Их позиция располагалась на невысоком холмике, вершину которого занимал приличных размеров валун, что выступал в роли отличного укрытия. У подножия вяло тянулся узенький ручей. Его размывало время от времени, поэтому густой растительности на берегах не было. Оборонительная позиция перед открытым пространством, если и существовали более подходящие условия для засады, так это тупик.

Несмотря на ясную, солнечную погоду, вокруг было довольно мрачно. Свет веренианского светила — Та́у-Со̀лис — едва пробивался сквозь переплетения ветвей, множеством тонких лучиков рассекая утренний туман. В самом низу, у берегов ручья, дымка сгущалась, превращая полумрак в какую-то вязкую и недружелюбную субстанцию. Густой влажный воздух наполняли запахи переспелых ягод, сырой земли и гниющих листьев. Какофония стрекочущих и щёлкающих насекомых то и дело прерывалась, когда между кустиками пробегала очередная ящерица.