Пять лет спустя (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 1

Не боярское дело 3. Пять лет спустя.

Часть первая.

Вступление.

В первой книге описываются события, произошедшие спустя два века после Третьей Мировой Войны, закончившейся ядерной зимой.

Дворянин Олег Бережков слишком рано остался сиротой. Вражда боярских Родов лишила его семьи и всех близких родственников.

Условия вступления в самостоятельную взрослую жизнь оказались далеко не лучшими. Разорённые земли. Враждебный Род, желающий его смерти. Невеликие богатства, доставшиеся по наследству. Из плюсов — умение создавать кристаллы для артефактов и помощник, который со временем исчезнет.

Не каждый готов начать восхождение по социальной лестнице на таких условиях.

Но Олег Бережков попробует.

Русское бояръ — аниме. Основное место событий -- Россия.

Большой объём текста, дирижабли, Кланы, гарем и магия.

Книга третья. Пять лет спустя .

Глава 1

Десятое января 220 года от Начала. Маньчжурия. Харбинский дворец Императрицы Ляо.

Это утро я решил посвятить блаженному ничегонеделанию.

Хотя бы четыре — пять часов в неделю я могу себе позволить отдохнуть? Тем более вчера мы попали в такой буран, что фары идущих впереди аэросаней могли различать лишь с шести — семи метров.

Короче, та ещё нервотрёпка. Так бы и тащились со скоростью пешехода, если бы я не догадался забрать себе единственный компас на всю нашу экспедицию, а потом не зажёг спереди и сзади своих саней по огромному Светляку. Понятно, что наручный компас — не самый лучший в мире навигационный прибор, но он нас вывел к железной дороге, а уж дальше, отыскав верстовой столб, мы покатили вдоль насыпи уже вполне себе осознанно и уверенно.

Простенькая идея, смотаться на трёх аэросанях до ближайших золотых приисков и к обеду вернуться обратно, вылилась в серьёзное испытание. Домой я попал только ближе к полуночи.

Но съездили не зря.

После недели обильного снегопада нас на первом же прииске никто не ждал, и моя охрана, по свежим следам на снегу, выловила трёх ханьцев. У каждого из них в поясах нашлось по два — три килограмма шлиха — сероватого металлического порошка, который остаётся в лотках после промывки золотоносной породы.

Первый раз в жизни мне пришлось присутствовать при повешении. Три ханьца и начальник охраны прииска теперь долго будут висеть, напоминая пленным китайцам о суровых законах Маньчжурии. Пока вместо повешенного начальником поставлен один казак из моей охраны, а потом мне надо будет думать, на кого его заменить.

Из допроса бывшего начальника охраны этого прииска стало понятно, насколько велик оказался соблазн.

Продай он до весны пуд шлиха, да прихвати с собой полпуда самородков, так и до конца жизни, как сыр в масле кататься будет, хоть в Китае, хоть в Корее.

На два других прииска я вчера не попал. Мы и с первого лишь под вечер уехали, а потом в дороге попали в жуткую метель.

Так что, валяюсь на диване в одном халате и читаю книгу с цифровой доски.

За прошедшие пять лет электроника шагнула далеко вперёд. Благо, особо изобретать ничего не пришлось. Предки уже всё придумали до нас. И пусть до серьёзных вычислительных машин мои предприятия ещё не доросли, но зато цифровые доски и коммуникацию к ним во всей Российской Империи делают только у меня.

С коммуникациями всё понятно. Подаренный когда-то князем Белозёрским японский радиозавод как раз и производил электронные АТС на сотни и тысячи номеров. Если пользователю поставить модем, а саму АТС дополнить четырьмя, а лучше восьмью большими вычислительными машинами производства центра Мещерского, то цифровой доске хватает довольно скромных вычислительных возможностей, интегрированных в одну большую микросхему.

Изначально мы очень хотели продвинуть все эти революционные решения для России. Я даже Зимний дворец за свой счёт оборудовал должным образом, давая возможность его обитателям проникнуться новыми технологиями.

Но не пролезло. Чиновники — зло нашей страны.

Они способны генерировать по десятку циркуляров в день, а потом, каждую неделю, добавлять всё новые и новые требования, зачастую, противоречащие друг другу. А начни их мордой тыкать в несоответствия, так тебя завалят кучей бумаг, где какие-то бумагомаратели, с учёными степенями и титулами, высказывают свои мнения и опасения. И их, безусловно, требуется проверить специально созданным комитетам и комиссиям.

Короче, как там, у классика: — "Волга впадает в Каспийское море. Как бы чего не вышло." *

* «Учитель словесности». Антон Павлович Чехов.

Моего терпения хватило ровно на месяц. Потом я отдал команду загрузить всё заготовленное оборудование на два грузовых дирижабля, и отправил их в Харбин и в Саппоро. А следом за ними команды монтажников и настройщиков отправились.

В этих местах я с чиновниками очень просто договариваюсь. Ловлю самого важного и назначаю ему сроки исполнения. Понятно, что под его личную ответственность.

Отличная штука. Из десяти раз, как минимум, восемь раз срабатывает. Медалек за исполнение мне не жалко, как и не жалко тех, кто не справился. И все они откуда-то это знают. Работают так, как, наверное, никогда в жизни не работали. Обычно, большинство успевает мои задания выполнить.

Что могу сказать. Я от Харбина не ожидал такой покупательной способности. Да, город растёт, и не по дням, а по часам, но всё-таки…

Строительство второго этапа железной дороги — от Харбина на Владивосток, привлекло к нам уйму китайцев.

К моему огромному удивлению, переселение почти пятнадцати тысяч китайцев, включая их семьи, прошло без ярко выраженных межнациональных эксцессов. Как мне объяснили, переселенцы, привлечённые небывалыми заработками, были почти все из приграничной полосы Китая, а там поди разбери, что в них больше — китайского или маньчжурского.

Особо вникать я в этот вопрос не стал, раз он идёт без ярко выраженных конфликтов, но вот с Китай — городом, как прозвали в Харбине лагерь переселенцев, мне пришлось бороться.

Представьте себе прямоугольник километр на три, где в палатках, землянках и прочих сооружениях, изготовленных из дерьма и палок, проживает пятнадцать тысяч человек.

Хорошо ещё, что всех их удалось согнать на берег реки Сунгари, выделив китайцам участок километрах в трёх от города, к северо-востоку и ниже по течению реки. Иначе бы они весь город мне засрали.

Поняв, что первую же зиму понаехи не переживут, я сначала начал строить бараки, а потом, увидев, что никак не успеваю, закупил дюжину комплектов быстровозводимых армейских складов в северном исполнении. Надо ли говорить, что зимой эти сооружения превратились в многоэтажные муравейники, куда приличному человеку заходить просто не следует. Чрезвычайно опасно для психики и обоняния.

Как бы то ни было, а к лету жизнь у прибывших китайцев устаканилась.

Окрестности территории базы ЧВК (частной военной компании), где уже было тысяч под семь вояк, начали довольно быстро обрастать лавочками, пивнушками, магазинчиками и массажными салонами с парикмахерскими, под маркой которых скрывались вполне откровенные бордели, но все делали вид, что этого не замечают, а там и железнодорожные рабочие потребовались, и обходчики, и сотни грузчиков.

Харбин тоже разросся. И если первый год основным городским транспортом были рикши, таскающие за собой повозку за оглобли, то очень скоро многие пересели на велосипеды, став велорикшами и добавив в скорости. Уже к следующему лету большинство из извозчиков обзавелось мотоциклами, везущими двуместную повозку, а там и автомобили появились.