Пять лет спустя (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 26

Корейцы просят прокат. Практически — весь ассортимент, главное, чтобы его было побольше. Готовы на пару листопрокатных станов разориться, лишь бы вся сталь с них в Корею шла.

Наши железнодорожники требуют колёсные пары. Железных дорог в стране всё больше и больше, оттого у них образовался дефицит вагонов. Особенно в нашем, восточном направлении, с его очень длинным плечом перевозок. С колёсными парами их припёрло настолько серьёзно, что они готовы обсуждать создание акционерного общества, предложив мне со своей стороны вложить в это дело порядка пяти миллионов рублей.

И таких проектов ещё несколько, если брать из наиболее крупных.

По сути, у Маньчжурии пока всего лишь три серьёзных источника дохода: сталь, золото и железная дорога.

Налогов в казну мало поступает. Торговля ими даже не обложена, в силу её зачаточного уровня. Её сейчас холить и лелеять надо, как малое дитя. А страну развивать. Тогда будут у людей заработки нормальные, а не копейки крестьянские.

Так что палки в колёса мне вставлять не надо, как это с похищением чиновников сделали. Могу рассердиться. Да, что там, я уже зол и негодую.

— Ваше Сиятельство, если вы полагаете, что это китайцы были и похищенных чиновников они к себе везут, то могу вас порадовать. Ничего у них не выйдет, — встретил меня неожиданным сообщением граф Сумароков, прохаживаясь около карты, украшающей одну из стен зала.

— Почему вы так решили?

— Мост у нас неделю назад рухнул. На одном из притоков Сунгари, как раз между Цайцзягоу и Ланьлинем, — ткнул граф пальцем в нужное место, — А брода там как не было, так и нет. Особенно сейчас, с началом дождей.

— Могут объехать, — с сомнением произнёс я, подходя к карте.

— Этож какой крюк им делать придётся! В эту сторону больше трёхсот километров, и тут дороги даже словом таким называть не удобно, а в другую сторону поедут, так там, по более менее приличной грунтовке километров четыреста с гаком наберётся. Но всё равно, не разгонишься.

— А когда, говорите, грузовик у борделя видели, где трупы обнаружены?

— Примерно в половину шестого утра.

— А приедут они после объезда… — вгляделся я в карту.

— Так в Чаньчунь, больше некуда, — уверенно ткнул Сумароков в карту, — Причём, в какую бы сторону они объезд не выбрали.

Бегло глянув на карту, я вынужден был с ним согласиться. Нет, варианты, конечно же были, но учитывая состояние осенних дорог, чисто гипотетические.

— Не слетать ли мне на охоту? — спросил я сам себя, почесав затылок, и сам же себе ответил, — А почему бы и нет.

Поднявшись с места, я подошёл к внутреннему телефону.

— Предупредите дежурное отделение егерей и пилотов МБК. Вылет через пятнадцать минут. Свяжитесь с лётным полем, пусть подготовят три дирижабля к полёту и найдут дежурных пилотов.

— Мне с вами лететь? — поинтересовался граф.

— Не вижу в этом никакой необходимости, — пожал я плечами, — Но очень обяжете, если в самое ближайшее время вы выясните хоть какие-то приметы того грузовика, который заметили свидетели. Если получится, то свяжитесь с нами через диспетчерскую аэропорта.

— Понял. Разрешите идти?

— Идите, граф. Очень на вас надеюсь, — воодушевил я мэра поставленной перед ним задачей.

Кстати, реально важной. Пусть автотранспорта на дорогах Маньчжурии и считанные единицы ходят, но чем чёрт не шутит. Вдруг мы увидим с дирижаблей сразу несколько грузовиков, стремящихся по бездорожью пробиться в сторону Китая. Но зная любовь местных водителей к украшательству своих средств передвижения, вполне можно рассчитывать на узнаваемые детали.

Из той сотни грузовиков, которые попадались мне на глаза в Харбине и его окрестностях, двух одинаковых точно не найти. Мало того, что все они зачастую разрисованы, причём, иногда очень достойно, но на них ещё и всякую хрень навешивают. Кто бычьи рога на крышу кабины приспособит, кто золочёные трубы сигнала со стороны водителя к кабине приделает. Один раз я вообще видел грузовик с золочёными резными колоннами, которые снаружи поддерживали тент, явно значительно снижая общий объём кузова, но согревая при этом творческую душу хозяина пепелаца, сотворившего прекрасное.

Продолжение операции я осуществил уже после набора высоты в две с половиной тысячи метров, когда рация заработала на приличную дальность. Связавшись с гарнизоном Чаньчуня я потребовал от них организовать блокпосты на обеих объездных дорогах и на основной трассе, на которую тоже можно было попасть, если знать окрестности. Задачу поставил простенькую — проверять всех пассажиров на наличие документов, а при проверке грузов обращать внимание на ящики, в которые можно спрятать людей. При проведении проверок особо не спешить и на скопившиеся очереди внимания не обращать.

Последнее, скорее всего, излишне. Какие тут очереди. В Маньчжурии, если за городом одну — две машины за полчаса на дороге увидишь и то — праздник.

Хотите верьте, хотите нет, но лететь мне пришлось вместе с наместником Алябьевым.

Генерал, оценив размеры бара в моём Харбинском дворце, решил, что Дальний Восток не волк, и никуда он от него не убежит, а вот ближайших соседей ему по должности положено изучить со всем тщанием и прилежанием. И остался "на денёк — другой". Как я понял, до той поры, пока он не изучит вид задней стенки бара, освободив его от лишних бутылок, мешающих обзору.

К чести Алябьева должен заметить, количество выпитого никак не влияло на его утренние пробежки, ровно, как и погода. Генералу было попросту плевать на столь незначительные факторы.

Так что возникшая возле казарм суета и перемещение егерей, кинувшихся вооружаться и воздевать штурмовые комплекты, мимо его взгляда не проскользнули.

— Куда собрались, Олег Игоревич? — поймал он меня на выходе, уже обмундированный в полевую форму.

— Министерских выручать, — вздохнул я, сообразив, что врать выйдет себе дороже, — Похоже, похитили их.

— Российские чиновники в опасности! Наши. Русские. А русские своих не бросают. Особенно заместителей министра, — акцентировано выделил чью-то должность Алябьев, гордо показав мне себя в полуанфас, со вскинутым вверх подбородком, — Не могу не поучаствовать!

Ну, да. Кто бы сомневался… Наместник Императора лично участвует в освобождении высокопоставленных чиновников Российской Империи. Впору кинооператора третьим к себе в дирижабль брать. Национальный герой генерал Алябьев в новом героическом сериале сниматься изволит…

Опять же, мне такое соседство только на руку. Пожалуй, никто из моих знакомых не обладает талантом генерала в плане составления рапортов. Под его пером любая стычка превращается в эпическое сражение и никогда не остаётся без наград, зачастую далеко не соответствующих произошедшим событиям.

В данном случае мне на все награды плевать. Главное, чтобы верно была освещена роль руководства Маньчжурии, изо всех сил вытаскивающего загулявших столичных чиновников из той задницы, в которую они залезли по своей вине и желанию.

— Надеюсь, генерал, вы ещё не забыли, как пользоваться рацией в моём дирижабле, — сразу обозначил я Алябьеву его роль в предстоящей операции.

— Всё я отлично помню, — отмахнулся он от меня, — Даже количество ячеек под коньячные бутылки в баре салона могу назвать.

Признаться, в тот момент я даже не нашёлся, что ответить генералу, сходу взявшему на себя повышенные обязательства.

У каждого уважающего себя архимага имеются личные заклинания.

Этакий эксклюзив индивидуального пошива. Что характерно, каждый маг подгоняет своё именное заклинание сам под себя, используя и оценивая лишь ему присущие индивидуальные особенности.

Что касается меня, то я довольно долгое время обходился одной лишь индивидуальной "визиткой", которую собрал собственноручно, да парой хлопушек. Во всём остальном я довольствуясь наработками Шабалина, который не жалел своих сил и времени, а заодно, и меня, чтобы понять — где же находятся границы возможностей архимагов.