Не боярское дело - 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 20

Нет, ну надо же, как всё в масть идёт! Признаться, я не раз думал про японский автопром, когда в библиотеке историю Японии изучал.

Года через три хотел японцев этим вопросом озадачить. И уж никак не ожидал, что на всё готовенькое попаду. Завод этот я однозначно к себе в Род заберу. Надо будет, и японскую Семью приму, которая мне это дело поднимет. Лишь бы они производство автомобилей организовали. С деньгами не поскуплюсь, сталь лучшую в мире дам, но поедут по моей стране хорошие и надёжные машины. А там, глядишь, и начнут появляться около моих сталелитейных заводов нужные цеха.

Поначалу, понятное дело, запчасти и агрегаты эти цеха начнут производить, а как в рост пойдут, тут уже и до серьёзных вложений дело дойдёт. Признаться, я до сих пор искренне не понимаю, отчего такая страна, как СССР, имея неоспоримые успехи в космонавтике и авиации, не смогла без иностранного участия выпустить хоть один нормальный серийный легковой автомобиль в приличных количествах. На те же роторно-поршневые движки Ванкеля кучу денег потратили, а в итоге так их и не доработали, всего лишь снабдив мощными, но очень ненадёжными моторами машины спецслужб.

Ну, это дело прошлое. А вот грузовичок любому крупному крестьянскому хозяйству просто необходим, иначе не успеть крестьянину тихоходной телегой, да с её грузоподъёмностью, урожай с полей вывезти. Тут и полутора тонн мало. Но это в перспективе. Не год и не два пройдут, прежде, чем мы хоть как-то насытим крестьянские хозяйства тракторами. Тогда и придёт понимание, какой именно грузовик необходим крупному земельному хозяйству. А пока и грузовик в полторы тонны — мечта начинающего фермера.

— Граф, не желания посмотреть на японскую автотехнику? — спросил я у Бельского, поставив последнюю подпись и печать.

— Сам хотел вас о том же попросить, — заботливо складывая свой комплект бумаг, довольным голосом отозвался Бельский, — Лично я считаю, если парню не интересно пострелять из ружья, погонять на мотоцикле или не полазить по буеракам на внедорожнике, значит он неправильно воспитан. У нас, мужчин, не всегда есть время на детей, но если приучим их за бабью юбку держаться, то беда. Ничего хорошего из такого маменькиного сынка не вырастет. Но мы своей мужской линии твёрдо должны придерживаться, хоть это порой и трудно, — тут граф глянул на меня, а я тем временем выразил немой вопрос при помощи поднятой брови, — Вы даже представить себе не можете, князь, какой афронт перед гостями мне высказала жена на десятилетие сына! А я всего лишь подарил ему австрийскую мелкашку, ручной работы, с парой сотен патронов. Зато на следующий день сын мне убитого коршуна принёс, что у нас в ближайшем селе цыплят повадился воровать. Естественно, жене мы про его успех решили не рассказывать. Как по мне — хороший урок вышел.

— Замечательный! — охотно согласился я, — После вашего рассказа я и сам у своих пацанов инвентаризацию игрушек проведу. Сдаётся мне, надо будет солдатиков, пушек и машинок побольше приобрести. Пусть ломают, рушат и разбирают.

Вот так, улыбаясь каждый своему, мы с графом и вышли на лётное поле, а там…

— Это что они делают? — не смог скрыть Бельский своего удивления, глядя на действия летающих гвардейцев.

— Похоже, моё чучело в дирижабль затаскивают, имитируя эвакуацию, — довольно мрачно оценил я увиденное, — Не находите, что как-то не очень смешно, не правда ли? Думаю, ночная тревога будет куда как веселее. Дюжину мешков с песком, по центнеру каждый, мне успеют заготовить, и чтобы жизнь кое-кому мёдом не казалась, «спасать» их надо будет из леса, который окажется километрах в двадцати от базы. И вовсе не факт, что мне и секундомеру первые попытки эвакуации покажутся успешными. Я даже сейчас наблюдаю, как они «меня» чуть было не уронили, пытаясь в дирижабль вверх ногами засунуть, — мрачно завершил я, глядя, как от чучела отвалилась нога и полетела вниз, рассыпаясь в воздухе на палки и солому.

— Вы знаете, князь, мы вылетаем только завтра, но у меня при себе имеется отличный швейцарский хронометр. С вашего позволения, я охотно выступлю в роли вашего секундомера сегодня ночью. Иначе, где же я ещё такой цирк увижу! — проникновенно и с полным пониманием доложился граф, с трудом сдерживаясь, чтобы не заржать в голос.

Штутгарт нас встретил мелким моросящим дождём.

Пара наших дирижаблей приткнулась под вечер на краю аэродрома, который немцы построили для авиации. Полдня мы гуляли по городу, изображая из себя туристов. Даже неплохо посидели в кафе на рукотворном каменном островке, воздвигнутым посреди реки, отдыхая и переваривая впечатления после посещения музея.

Штутгарт, на фоне остальных виденных мной немецких городов, смотрится зажиточным бюргером, знающим, куда и когда поместить свои активы, чтобы они принесли максимум выгоды. Чистый и ухоженный, он живёт своей неторопливой жизнью, демонстрируя основательность и достаток. Впрочем, финансовое благополучие и стабильность — это отличительная черта всей земли Баден-Вюртемберг, столицей которой Штутгарт и является.

Город расположился в верхней части Дуная и Рейна. Местные жители именуют себя швабами и общаются на уникальном диалекте — швэбише. Остальные немцы жителей Штутгарта, как и всего Баден-Вюртемберга, немного недолюбливают за их миролюбие и нежелание влезать в военные авантюры. В частности, в годы Второй мировой швабы были единственными, кто не проникся идеями фюрера, успев организовать на главу государства пару неудачных покушений.

Сманить на прогулку по городу, даже не в самую лучшую погоду, меня смогли очень легко. Достаточно было Антону сказать, что немцы два с половиной года назад восстановили легендарный музей автомобилей, как я тут же начал рыть землю копытом. Ещё бы — родина Порше и Мерседесов!

Автомобилей, в том виде, в каком они получались у предков, у нас пока ещё нет. По дорогам ездят машинки попроще, если не вести речь об отдельных штучных экземплярах, которым кузова чуть ли не вручную выделывают. Во всём технологии виноваты, точнее, их недостаточный уровень, а заодно и невысокий спрос на машины, чему виной низкая покупательная способность людей.

Букет этих условий не даёт автозаводам возможности применять дорогостоящие многотонные прессы с их фантастически дорогой оснасткой. Если пресс с усилием в несколько тысяч тонн теоретически какой-то из заводов и сможет сделать, а потом где-то найдутся умельцы, способные изготовить очень сложные штампы с минимальными допусками, то дальше вступает в дело вопрос стоимости и спроса на рынке. Не один десяток тысяч однотипных автомобилей придётся сделать и продать, чтобы такое оборудование хотя бы окупилось.

Вот и получается — хочешь сделать достойный кузов для автомобиля, относительно быстро и недорого — готовь умопомрачительное количество денег на производственное оборудование.

Всё это, словно картинки в калейдоскопе, промелькнуло у меня в голове, когда я с открытым ртом ходил по музею.

Понятное дело, что не все автомобили за прошедшие века сохранились в первозданном виде и приличном состоянии. Многие подверглись серьёзной реставрации, но по крайней мере стало понятно, к чему стоит стремиться.

Заодно я уровень современного мирового автопрома оценил.

От самых последних моделей предков мы отстаём примерно лет на пятьдесят — шестьдесят, если не больше. И несмотря на то, что многие чертежи машин сохранились, перепрыгнуть даже через одно поколение не получится. Причин тому тьма — тьмущая. Начиная от наличия пластмасс, которых у нас производят мало и в очень скудном ассортименте, недостатке высокоточных станков и мастеров к ним, но даже если бы всё это было, то элементарного качественного бензина и машинного масла пока не найти.