Одиночка - Гросс Эндрю - Страница 10

Ежедневно умирают сотни ни в чем не повинных людей, — сказал ему Вецлер. — И почему именно этот человек заслуживает вашего особого внимания?

— Неужели вы сами этого не понимаете? Вы ведь еврей, — укорял его другой представитель комитета беженцев.

Да все он понимал! И от этого ему было невыразимо больно.

Но у него была иная цель.

Бармен принес скотч. Стросс выпил залпом, и ему сразу полегчало. Он улыбнулся, представляя, как за три тысячи миль отсюда его начальник читает депешу.

Он заказал еще скотча.

Абсцесс… Стросс усмехнулся и покачал головой. По крайней мере, теперь подтвердилось его местонахождение. Правда, оно больше похоже на ад. Оставалось лишь поехать и забрать его оттуда.

Рыбалка здесь хорошая, заканчивалось сообщение Стросса. Готовьте людей. Сом в пруду.

Начало мая, две недели спустя

Вашингтон, округ Колумбия Совещание в Белом доме

Президент Рузвельт, Стимсон, Моргентау и Донован

Рузвельт пристально смотрел на Стросса, разложившего на столе свои бумаги:

— Капитан, мы говорим о человеке, который находится в Аушвице… Вы сказали, что есть другой путь?

— Так точно, — Стросс оглянулся на своего начальника. Донован кивнул, чтобы капитан продолжал. — Мы не можем его выкупить. Мы больше не можем его обменять. В таком случае, — Стросс прочистил горло, — мы просто его вывезем.

Повисло молчание.

— Вывезем? — переспросил Моргентау, решив, что ослышался. — Хотите сказать, что мы вот так приедем и заберем его? Из лагеря смерти, который охраняет тысяча немцев? В оккупированной Польше?

Стросс почувствовал сомнение в его голосе. Это было самое ответственное выступление в его жизни. И, может статься, самое последнее, — пришло ему в голову. Он повернулся к министру финансов, ближайшему соратнику президента, осознавая, что этого человека ему необходимо убедить в первую очередь, и ответил:

— Да, сэр, именно это я и предлагаю.

Скептицизм присутствующих нарастал, поэтому Стросс обратился к Генри Стимсону:

— Господин министр, вы ведь говорили, что этот человек вам очень нужен?

Тот недовольно кивнул.

— Он преподавал физику электромагнитных излучений в Львовском университете. Один из двух основных экспертов в этой области в мире, — министр обратился к президенту. — Наши люди там на Западе уверяют, что без него наше отставание продолжится.

Стросс впервые услышал выражение «там на Западе», но он сразу понял, что речь идет о чем-то чрезвычайно важном. В разведсообществе циркулировали слухи о том, что вот-вот появится новое сверхмощное оружие.

— Вы сказали, он один из двух?.. — Рузвельт, не отрываясь, смотрел на Стимсона.

— Так точно. Господин президент, по сведениям генерала Гровса, — вмешался глава разведки, — он единственный, кто в данный момент не работает на немцев на производящем тяжелую воду заводе в Веморке, в Норвегии, — пояснил Донован.

При помощи тяжелой воды из Веморка нацисты проводили эксперименты по обогащению урана. Завод был встроен прямо в скальную породу на берегу отдаленного горного озера и находился под усиленной охраной. Два года назад группа британских и норвежских диверсантов проникла на это предприятие и вывела его из строя на целый год. Сейчас никто не знал, удалось ли немцам полностью восстановить производство. Тайные эксперименты по созданию управляемой ядерной цепной реакции, способной лечь в основу оружия невиданной доселе мощности, проводились по обе стороны Атлантики. В США, в лаборатории Лос-Аламоса в штате Нью-Мексико («там, на Западе») их возглавлял выдающийся физик Роберт Оппенгеймер, военным руководителем проекта был назначен бригадный генерал Лесли Гровс. Из присутствующих только Рузвельт и военный министр были в курсе того, что поставлено на карту и что исход этой гонки определит победителя в войне.

— В таком случае, — капитан Стросс обвел взглядом всех собравшихся, — вот что мы собираемся предпринять.

— Ты есть вы говорите о рейде на вражескую территорию? — уточнил президент. — Высадить десант, обезвредить охрану, разыскать его и просто увезти оттуда?

— Нет, господин президент, — возразил капитан. Он достал из папки схему лагеря, составленную Вецлером и Врбой. — О рейде речь не идет, так как лагерь находится под усиленной охраной. Кроме того, вокруг расположены дополнительные войсковые подразделения. Силой ничего не добиться, по крайней мере с наскока. Там тысячи заключенных. По моим сведениям, их идентифицируют по номерам, даже не по именам. В Лиссабоне я видел такие номера на руках у беглецов.

Рузвельт болезненно поморщился и обратился к Доновану:

— Так в чем же состоит ваш план?

— Мы засылаем одиночку, — глава УСС взял схему, нарисованную бывшими лагерниками. — Выбросим его в соседнем районе. Мы уже связались с партизанами, они помогут провезти его в лагерь. Затем за семьдесят два часа он должен будет разыскать объект, и вдвоем они оттуда выберутся.

— Хотите послать одиночку? Но как же ему там найти иголку в стоге сена? — возразил Генри Стимсон. — Если он вообще еще жив.

— Согласен, — Донован озабоченно кивнул. — Очень много «если». Шансов не густо. Но, насколько я понимаю, не заполучить этого человека намного хуже.

— Одиночка, — произнес Моргентау, рассуждая вслух. — Кто согласится на такое? Всем известно, какие там творятся зверства. А если его поймают или ему не удастся выбраться — это же чистое самоубийство! Будьте уверены, генерал Донован, его непременно поймают. И что тогда? — он повернулся к Рузвельту. — Ведь это поставит под угрозу все наши переговоры. Сейчас у Эйхмана мы можем выкупить тысячи еврейских заключенных. Вы даже не можете послать туда профессионала: он будет там как бельмо на глазу. Немцы его вмиг раскусят. К тому же он должен владеть языками, иметь соответствующую внешность…

— Мы полагаем, что у нас есть подходящий кандидат, — вмешался Питер Стросс. Он достал из папки фотографию и передал ее по кругу.

На ней был молодой человек лет двадцати со смуглым угрюмым семитским лицом и темными глазами.

— Он не оперативник. Служит в штабе разведки здесь, в Вашингтоне, в настоящее время занимается расшифровкой донесений из Германии и Польши. Его зовут Блюм. Натан Блюм.

— Еврей? — уточнил Моргентау, разглядывая фотографию.

— Так точно.

Стимсон посмотрел на капитана УСС со скепсисом:

— Вы собираетесь внедрить клерка-переводчика в концлагерь на территории врага и возложить на него выполнение миссии, жизненно важной для исхода войны? Вы с ума сошли? — Военный министр считал рискованными многие предложения разведслужб и не скрывал этого.

— Но он не простой переводчик, — пояснил Стросс. — В 1941 году, подвергая себя смертельной опасности, он вывез из краковского гетто в Швецию ценный религиозный манускрипт. Приехав в Штаты, он проучился год в Северо-западном университете, где завоевал титул чемпиона по боксу в легком весе, после этого поступил на службу в армию. Свободно владеет четырьмя языками, включая польский и немецкий.

— И вы уверены, что он согласится? — Рузвельт взглянул на снимок и протянул его Строссу. — Принять участие в охоте за призраком? Вновь оказаться там, откуда он бежал с риском для жизни?

— Велика вероятность, что согласится, — высказался генерал Донован. — Он уже просил послать его на сложное задание.

— О, это уж точно сложное задание, — фыркнул Стимсон.

— Есть еще одно обстоятельство.

— Какое? — Рузвельт посмотрел на него тяжелым взглядом.

— Немцы расстреляли всю его семью через полгода после его переезда в Штаты, — Донован глядел президенту прямо в глаза. — Те, кто его знают, говорят, что он винит в этом себя.

На следующий день

Штаб-квартира УСС, Вашингтон, округ Колумбия