Свободна (СИ) - Литвин Светла - Страница 13

— Что? — я не поняла его выпада в свой адрес, даже успела оглядеться в поисках того, что могла сделать не так.

— Нос красный, глаза на мокром месте, рыдала! — вынес свой вердикт Купцов, подойдя ко мне вплотную.

Я даже не успела руки выставить вперёд, чтобы обозначить хоть какую-то зону недосягаемости. Его глаза были так близко что можно было разглядеть причудливый узор чайного цвета радужки. Язык прилип к нёбу и губы сжались в спазме.

— Лиса, ты дура! — встряхнул меня Слава, вызвав тем самым непроизвольный всхлип и новые слёзы покатились по щекам. — Расскажи и всё! Расскажи и проехали, какого чёрта ты душу травишь и себе, и мне! Нет такой проблемы, которую мы бы не смогли пережить, проехать!

Я так хотела бы освободиться, рассказать, но вместо этого отрицательно замотала головой, пряча глаза.

Господи! Да я провалюсь к Реутову в ад, если он когда-то узнает.

— Иди-ка сюда, —  тяжело вздохнув, Слава повёл меня к раковине, включив воду. — Ты же понимаешь, что это тупость какая-то? —спрашивал он, почти силой умывая моё лицо.

— Угу, — смогла я выдавить из себя.

Горло по-прежнему сковывал болезненный спазм.

— Что сделал Реутов, ты можешь мне рассказать? Он тебя изнасиловал, что ли? — задав этот вопрос, Слава выдохнул и замер.

— Нет. — Я уже чётко смогла ответить Купцову.

На плите шипел убежавший кофе, мы вдвоём смотрели на пузырящийся напиток и нам обоим было на него плевать. Никто не кинулся даже снять турку с горячей плиты.

— Смирнова, ты... Я не верю, что ты просто взяла мне изменила, мы с тобой даже не ссорились. Причина должна быть! Скажи, что между вами, между нами произошло?! — тяжело дыша потребовал Купцов, возвращая мне тем самым меня.

Я схватилась за тряпку и бросилась всё отмывать.

— Слушай, так-то ты меня даже искать не пытался. Чего теперь ворошить прошлое? Ушла и ушла. Изменила и ушла. Получишь результаты экспертизы и убедишься. Слава его дочь. Не твоя. Ты муку купил? — уже я зло цедила каждую фразу, но злясь вовсе не на Славу.

На себя. За то, что натворила дел и не могла найти смелости признаться.

— В пакетах найдёшь, — буркнул Купцов, проходя мимо.

— Слав, — я позвала его, когда он почти вышел.

— Что? — Купцов остановился, упёрся рукой в откос.

— У нас с тобой так не получится ничего. Я про фиктивный брак. Может, я расписку какую-то напишу, не знаю... Будешь доверенным лицом Славы и сможешь распоряжаться её имуществом. Кто-то же должен управлять бизнесом, не пятилетней же девочке этим заниматься.

— Нет Лиса. Я так не играю. Кинула меня шесть лет назад. Даже прощай не сказала. Тайны какие-то стрёмные. Я тебе, если хочешь, теперь не верю. Вот, а, кстати, ты выбрать можешь, либо замуж за меня выходишь либо говоришь всю правду, — хмыкнул Купцов.

Он выпрямился, сложив руки на груди и ждал моего выбора.

— Фиктивный брак. Я согласна на фиктивный брак.

— Отлично и ванной в следующий раз закрываться не забывай, а то я сочту за приглашение.

Ближайший час после ухода Купцова я была на кухне одна. Даже его выпад с предоставлением мне выбора надолго не смог меня отвести от мыслей про встречу со следователем.

Пока я пекла блинчики и варила новую порцию кофе, так и думала, что этот белобрысый слизень протянет ко мне свои щупальца. И что мне делать?

К семи часам на кухню пришлёпала сонная и недовольная жизнью Слава, за ней мёлся Кисель, как уже верный её друг. Дочке в садик вовсе не хотелось идти, но узрев на блюде стопку горячих блинчиков, моя девочка улыбнулась.

— А сгущёнка есть? — спросила она, с ходу заскочив на стул.

— Только для умытых и причёсанных девочек.

— Ну мам! Можно я сначала блинчик съем? — заканючила Слава, морща маленький нос.

— Нет, давай-ка, пошли умываться, косу заплетём.

— Хочу пальму!

— Пальму так пальму, мне же проще, — согласилась я, но пришлось приложить небольшие усилия, чтобы стащить Славу со стула.

 Дочка всё же успела урвать кусочек блина, ехидно посмеиваясь при этом, когда я потянула её за руку.

— И в кого ты такая упрямая? — на какой-то чёрт спросила я, мало мне было проблем...

— В папу! — с радостной улыбкой объявила Слава. — Когда он приедет? Я соскучилась! Давай позвоним ему!

— Слава, ты знаешь, — я присела перед дочерью на корточки и, глядя в её сонные глазки, не смогла произнести ни слова.

— Знаю, папа работает, ну он же скоро приедет? Да же? Я соскучилась же уже! — надувая губы, злилась дочь.

— Пойдём умываться и причёсываться, иначе не успеем. И боюсь, что твой тёзка нас в машину с блинчиками не пустит, — ушла я от ответа, поднимаясь на ноги.

Только я могла собрать все жизненные проблемы в один миг. Сбить человека насмерть, нарваться на следака-мудака, связаться с Купцовым которому правду подавай, и вишенка на торте из неприятностей дочь, которой необходимо сообщить о смерти отца.

Когда мы со Славой вернулись на кухню одетые и причёсанные, Купцов уже трескал блинчики, не боясь испачкать рубашку.

— Сгущёнка! — Славка кинулась к тёзке, вскочив на стул рядом.

— Со сметаной-то вкусней, — заметил Купцов, скручивая блин трубочкой.

— Фе! Я люблю со сгущёнкой, как папа! — Славкино заявление вызвало у Славы негодование и в мою сторону был брошен недовольный взгляд.

Ну что я должна была сделать с этим? Даже если бы вовремя сообщила дочери, глупо было бы ожидать, что она забудет про любимого папу за несколько недель.

— Ну, налетай, — Купцов подвинул к Славе тарелку с любимым лакомством и обратился ко мне: — Не волнуйся, я всё устрою.

Его обещание было адресовано ко всему в общем и, я кивнула, позволив себе поверить этому обещанию.

Василиса

Слава развёз нас и обещал позвонить мне после обеда.

На работе я спряталась ото всех, инициировав ревизию на складе. Перебирая стопки одинаковых упаковок с товаром, я то и дело поглядывала на экран телефона. Ждала с нетерпением звонка от Купцова, но при этом опасалась увидеть вызов от следователя. Чувствовалось, что будет от него какой-то подвох.

— Кисюша-писюша моя нежная, ты здесь? — послышался голос Серёжи у самого входа на склад.

Дальше он не проходил, а значит пришёл за мной.

— Да! Я с майками разбираюсь, у нас пересортица почему-то получилась.

— Это от Анучина которые? Они же в ассортименте шли как безразмерные, откуда пересортица?

— В том-то и дело что это кемеровские. Тридцатого размера уже недостача, зато тридцать второго на две упаковки больше, чем должно быть.

— Ну грёбанный звездец! Я Маришку отправлю, пусть разбирается. Давай бросай всё, там к тебе дюже важные мужики пришли! — выкрикнул начальник, психуя из-за пересортицы.

От его слов я обмерла. Руки и ноги стали ватные, немеющими пальцами подхватила телефон, лежащий на полке, и неуверенно пошла по коридоры, то и дело придерживаясь за полки с товаром.

Проходила ни живая, ни мёртвая к своему рабочему месту, пока не увидела ждущего меня у стола Купцова, в компании с высоким мужчиной.

— Василиса Александровна? — спросил мужчина, развернув передо мной на секунды корочку.

Я только смогла разглядеть его же на фото в форме и печать поверху.

— Да это я, — сказала я, шагнув поближе к Купцову.

— Управление собственной безопасности, майор Кузнецов Виктор Геннадьевич. Я по поводу следователя Архипова. До нас неоднократно доходили сведения, что Глеб Витальевич превышает свои должностные обязанности. В частности, склоняет подследственных женщин к действиям сексуального характера взамен за лояльность в ходе следствия. Он давно у нас давно в разработке, если вы дадите своё согласие на участие в проведение операции, то мы будем вам признательны.

— А мм... А что от меня требуется? — я взглянула мельком на Купцова, ища в нём поддержки и он кивнул медленно моргнув. Он дал таким образом добро на согласие.