Девушка в наушниках (СИ) - Эли Нор - Страница 18

Как будто могу просто спрятаться, уменьшится, чтобы защитится, чтобы меня не видели.

Сейчас это не сработает, потому что я…по-настоящему одна.

— Мама, — простонала я, глотая слезы. — Пожалуйста, пусть это закончится, пожалуйста…

С каждым словом я еще больше ревела. Мне было еще хуже. Я сама себя загнала в яму…

Я сама себя пугаю.

— Успокойся, — прошептала я себе. — Слезы не помогают. В этом нет смысла. Успо…

Новые рыдания разносятся по комнате и впитываются в мою кожу. Я сильно дрожу.

Время шло очень медленно. Я плакала, плакала, плакала…А потом просто смотрела в темноту. Слезы высохли, тело устало и расслабилось. Я уперлась спиной в холодную стену, повернула голову и прижалась щекой к стене.

Холод меня…охладил. Я закрыла глаза и поняла, что нету разницы. Совсем. Темнота все та же…

Дыхание успокоилось…Сердцебиение замедлилось…

Пересохшие губы приоткрылись и я медленно вздохнула. Холодный воздух коснулся языка, горла и я сглотнула, чтобы увлажнить пересохшее горло. Снова приоткрыла губи и начала медленно пробовать воздух на вкус. Холодный, свежий…

В голову пришла догадка. Может, комнаты как морозилки для трупов, чтобы не воняли и не разлагались. Странно, но эта мысль меня не напугала.

Я думала о других вариантах событий. А если бы я не попыталась убежать? Все было бы так…просто…и одновременно ненормально…Я должна была быстрее бежать. Я всегда такая медленная.

Уголок моего рта дернулся вверх.

— Медленная, — прошептала я. — Ну конечно, только в этом проблема.

Я повернулась и плечом оперлась о стену, прижалась другой щекой к стене. Спина уже как ледышка из-за прикосновения к стене.

Я провела ладонью по стене около своей головы. Ладонь болела, но холод усмирил жжение.

Теперь я знаю, как чувствуют себя слепые люди. Темнота.

Я всегда думала, что слепой человек видит только темноту и ему, наверное, страшно. Он слышит разные звуки, чувствует, но не видит. Я закрывала глаза и представляла, что слепая. Вечная темнота. Таким людям нужна помощь. Вот слепой держит кого-то за руку, а вот его отпускают и все…кромешная темнота заполняет тебя. Ты не чувствуешь поддержки. Ты паникуешь. Я бы паниковала. Я паникую.

А если ты паникуешь, ты тонешь. Вот и я тону…

Воскресенье, 15 сентября 2019 года

Говорят, что мы видим свое отражение в пять раз лучше…Кто-то говорит, что худше…Я же говорю, что все зависит от нас. Ты смотришь в зеркало и улыбаешься или хмуришься и отворачиваешься? Мне не нравятся мои искусанные губы. Мне не нравятся мои раненые руки. Мне не нравятся мои заплаканные глаза.

Но что-то есть в этом прекрасное. В моем бледном лице и пустом взгляде. В моих распущенных волосах. Так теплее. Одежда не помогает. Я всегда чувствую холод.

Я подула на него, зеркало стало мутным, однако вскоре оно снова стало прежним.

— Эльвира? — осторожно позвала меня Анастасия Александровна.

Как будто боялась, что я стану агрессивной, если она меня нормально позовет. Как будто я стану невменяемой. Это бесит.

Я медленно перевожу взгляд на женщину в зеркале. Она сидит за столом. Мужчина стоит около нее. Еще один мужик в полицейской форме и с оружием стоит около дверей.

— На нас смотрят? — спрашиваю я.

Зеркало огромное и выглядит чистым и новым.

Было бы красиво разбить его в центре. Чтобы расходились тонкие трещины. Паутина трещин росла и ширилась. Я думаю, было бы красиво…

— Девочка…

Начал говорить мужчина, но я его перебила.

— Я не видела тату. Думаю, их не было.

Одинокая слезинка скатилась по щеке. Я ее вытерла ладонью.

— Эм…они были высокими и сильными.

— Шрамы? Ты слышала имена? — спросил настороженно он.

— Настя, Анна, Александра, Дарья, — прошептала я.

— Что?

Психотерапевт встала и подошла ко мне.

— Это имена девушек? — спросила она.

Ее отражение было взволнованным.

— Ты сможешь опознать их? — спросил мужчина, стоя на месте.

— Девушек или похитителей? — спросила я, обводя пальцем на зеркале невидимый узор.

— Было бы хорошо, — сказал и прокашлялся мужчина. — Если ты не можешь подробно рассказать нам их внешность и создать фоторобот, то мы будем искать правонарушителей поблизости и ты будешь показывать пальчиком. Больше от тебя ничего не требуется.

— Перестаньте, — возмутилась Анастасия Александровна.

— Девочка психически больна и…

— Заткнитесь, Владимир Григорьевич…

— Знаете скольких девушек эти ублюдки поубивали?! — крикнул разъяренно мужчина. — Она единственный свидетель! Единственная выжившая и единственная зацепка, которая может привести нас к ним! Я уже тринадцать лет нахожу изувеченные трупы молодых девушек. Тринадцать! И улик нету! Ничего кроме трупа!

Мужчина глубоко вздохнул, сжимая и разжимая кулаки.

Я обернулась, переводя взгляд от его отражения на него настоящего. Он пристально и зло смотрел на меня.

— Вы даже не представляете, что она там пережила. Ужасные вещи. А вы только пугаете ее еще больше, — защищала меня женщина.

— Я просто делаю свою работу, — раздраженно сказал он и вышел из комнаты.

Он бы сейчас рассмеялся.

Улыбка сама появилась на моем лице.

Я заметила удивленный взгляд женщины и прикрыла ладонью рот.

— Извините, просто вспомнила кое-что. Это нервное.

— Я понимаю, — с жалостью сказала она и положила руку мне на плечо.

Я отошла от нее и осторожно села на стул. Обняла себя руками.

Покусала губы, чтобы исчезла улыбка и продолжила рассматривать себя в зеркале.

Женщина присела около меня.

— Эльвира, о чем ты думаешь? — спросила она меня.

— Я думаю, что вам пора перестать себя так вести.

— Как?

— Как будто я больная и если вы сделаете резкое движение, то я покусаю вас.

Она улыбнулась, я же говорила серьезно.

— Я просто не хочу, чтобы ты боялась.

— Вас? — спросила я, продолжая смотреть на нас в зеркале. — Или этого полицейского?

— Окружающих. Мужчин…

— Я не боюсь, — прошептала я. — Я уже не боюсь.

Я вздохнула.

— Я чувствую что-то другое и не могу понять что… Может, я просто не хочу понимать.

— Ты скучаешь? — спросила она.

— Что? — не поняла я.

— Ты общалась с похитителями? Кто-то вызвал симпатию. Ты чувствовала опасность и могла перепутать хорошую и плохую сторону. Ты скучаешь по одному из них?

Я некоторое время молчала.

— Вы говорите ужасные вещи. Вы правда думаете, что я скучаю по крови?.. или по насилию, или по боли? — повысила я тон.

Я вскочила и подошла к зеркалу.

— А может по темноте? — спросила я свое отражение.

Я со всей силы ударила по зеркалу.

— Боже! — крикнула женщина и схватила меня за талию.

Она оттащила меня от него. Я устало села на пол.

Боль отвлекает меня.

Я слышала разговоры, но не понимала.

Полицейский выбежал позвать на помощь. Женщина держала мою руку и что-то шептала.

Я не должна себя так вести. Я должна притворится нормальной.

Я больше не увижу его.

Я начала плакать и схватилась за руку женщины. Обняв ее, закрыла глаза. Она гладила меня по голове и шептала что-то.

Ну вот. Скажу, что просто стало страшно, когда я начала вспоминать их. Что меня напугал этот мужчина своим криком. Притворюсь, что я нормальная.

Я не должна позволить им закрыть меня в психушке, потому что я не такая, как они. А еще родители…Мама…Ради нее я должна быть кем-то другим…чем-то лучшим…

Четверг, 11 октября 2018 года

Я открыла глаза и увидела…все ту же темноту. Все тело заледенело. Я осторожно выпрямила руку на которой лежала моя голова и попыталась встать. Тело не слушалось. Я с ужасом поняла, что не чувствую пальцев на руках и ног выше колена. Осторожно приблизила ледяные пальцы к губам и выдохнула теплый воздух. Я осторожно прислонилась к стене и попыталась сесть, не используя руки. Страх заполнил легкие. Лицо стало мокрым от слез. Я пыталась пошевелить пальцами на ногах, но не могла. Я их не чувствовала. Волна паники накрыла меня с головой. Я пыталась шевелить ногами, чтобы согреться, но только немного толкала их то в одну сторону, то в другую. Набрала больше воздуху в легкие и попыталась согреть свои руки. Я плакала, но не сдавалась. Продолжала учащенно дышать и дуть на пальцы, но они не согревались. А голова начала болеть из-за моих действий.