Любовь до востребования (СИ) - Зика Натаэль - Страница 55

- Да, с того времени собак в посёлок не пускают. Люди стоянки делают километрах в трёх-четырёх, там оставляют своих псов. На празднике наши щенки бывают, ещё перекинется какой-нибудь малыш с перепуга, поэтому альфа приказал – в посёлок – только люди и олени.

- Ладно, разболтались, а дела-то сами не сделаются! У нас еще целый склад не осмотрен и не пересчитан! – Ирина хлопнула по столу и направилась к следующему помещению.

Ольга чуть отстала, переваривая услышанное.

Через неделю! Луна, помоги…

Как она до конца дня дотянула – сама не поняла. Ходила вслед за Ириной, что-то отвечала, пересчитывала, переставляла и перекладывала, но всё это шло мимо, не задерживаясь. В голове билась одна мысль – скоро она сможет уйти!

Покинуть эти места, вернуться домой, броситься в ноги дяде, выпросить разрешение остаться. Она без метки, но, как ни крути, по документам жена Максима. Ей нужно как-то забрать паспорт, если получится – свидетельство о рождении, свидетельство о браке. И диплом! Мама, добрая душа, все её документы собрала и лично Решетникову вручила. Всё правильно – самые важные решения в паре принимает волк, так заведено. Он же распоряжается деньгами, у него все документы на недвижимость, паспорта и остальное. Но бежать без ничего – заведомо проиграть. Как же ей узнать, где муж держит важные бумаги? Спросить? А вдруг, что-то заподозрит? Скажет – А зачем тебе, жена, в посёлке паспорт понадобился? Тут же, как в том мультике – лапы, усы, хвост – вот мои документы! – любой волк и так знает, кто она, с кем она…

Но это в лесу и тундре они ничего не значат, а в человеческом мире без денег и документов – никуда. На самолёт не попадёшь.

Она определилась с маршрутом – идти надо не к тайге, не в сторону Дальнего востока, Хабаровска и дома, бежать надо на побережье, в Певек. До него тут ближе всего, она слышала, как волчицы говорили, всего-то двести сорок километров. Из Певека есть регулярный рейс на Москву. Всего-то раз в неделю, но и этого достаточно.

Но выбрать направление – не равно, убежать. Допустим, она доберётся до этого самого Певека. А дальше? Денег нет, паспорта нет. Никому не знакомая, откуда взялась – неизвестно. Тут не мегаполис, тут каждый новый человек в глаза бросается, как дерево посреди пустыни. На чукчанку она не похожа, да те всех своих наперечёт знают, наслушалась вчера про быт оленеводов. Европейцы же в Певеке все на виду – работники золоторудных комбинатов Полиметалла. Больше всего народу на «Майской», но и те давно примелькались. Всё это она узнала из болтовни женщин, пока занимались учётом. Как прорвало – трещат и трещат, и среди местных сплетен – кто на кого и как смотрел, да что волк дарить собирается, или какую одежду надо будет у оленеводов докупить, когда те приедут – просто потоком шла информация про саму Чукотку. Где живут люди, откуда летают самолёты, чем народ кормится – о многом она и не подозревала.

Как же ей поступить?

Максим ведёт себя, будто ничего не случилось, будто не было испытания, обмана, схватки в спальне и порки. Завтракали и ужинали они, по-прежнему, вдвоём. Порой, она ловила на себе взгляд волка, полный затаённой боли и тоски, но Максим тут же отводил глаза и принимался что-нибудь рассказывать, переключая внимание.

Попа потихоньку подживала, и если не дергаться, то она уже могла недолго сидеть, не морщась. И во сне, если переворачивалась на бок или спину, уже не просыпалась от боли. Видимо, мазь, которую ей Луна дала, на самом деле творит чудеса.

- Скоро у нас будут гости, - произнёс он через несколько дней. – Один из самых интересных и весёлых чукотских праздников.

- Женщины рассказывали, - ответила она, гадая, к чему Максим заговорил об этом.

- В этом году они недолго у нас погостят. Обычно, на четыре-пять дней, как минимум, наезжают, а то и на всю неделю, пока олени весь ягель в округе не объедят. Нынче же останутся всего на три дня, и сразу в дорогу, - мужчина помолчал, не дождался реакции Оли, и всё равно продолжил. – Хотят на самолёт успеть, в Певек. Да и собак надо подготовить.

- Собак? – промолчать Ольга не могла.

- Да, в Москве большая выставка будет, приглашают собак отечественных пород. Аборигенных. Чукчи гордятся породой своих лаек. Вот, отобрали четырёх самых лучших, двух кобелей и двух сук, повезут в Москву. Я вчера в стойбище заезжал – мне Ыльтырык показывал их. Рассчитывает на золотую медаль.

- А! – собачьи выставки Ольгу не интересовали. Ей бы способ найти, как из тундры выбраться, а этот несёт про соб…

Ох, ты ж, Луна!!!

Оля торопливо опустила голову, чтобы не выдать мужу своего смятения – собаки летят в Москву! Им не нужны деньги и паспорта… Какие у собак могут быть документы? Четыре лапы, хвост, шкура серая или белая… Тонкая нить, слабая надежда, но – надежда!

- Ладно, сегодня тоже дел невпроворот, пошёл я, - поднялся Максим. – Не откажешься сегодня со мной пообедать?

- Пообедать? Не откажусь.

- Хорошо, я пришлю щенка, когда освобожусь. Дождись, хорошо? Вы где сейчас?

- Склад сыпучих продуктов осматриваем.

- Много ещё?

- Должны сегодня добить.

Максим кивнул, на секунду задержался – Ольге показалось, что он хочет что-то добавить, но муж только вздохнул и вышел из дома.

А в обед за ней прибежал мальчишка, передал, что альфа ждёт свою пару в управлении.

Это обед в управлении?

Женщина удивилась, но пошла. К слову, она и сама хотела туда попасть, паспорт же надо поискать!

Прямо у входа её встретил Тулун.

- Ольга Петровна, - улыбнулся он жене альфы, - Максим Данилович ждёт вас в кабинете.

Она поднялась на второй этаж, следуя за аппетитными запахами. Надо же, и вправду, прямо в кабинете накрыт стол!

- Проходи, я голодный, как волк, - Максим пошёл навстречу, помог снять шубку, отодвинул стул, приглашая присесть.

Уверен, что она уже это может? – Оля выгнула бровь и ещё больше изумилась, обнаружив на сиденье пухлую подушечку.

Надо же… Не бил бы, не пришлось бы подушки подкладывать!

Умка согласно уркнула.

Характер волчицы заметно изменился. Если раньше она вела себя непосредственно, всегда пребывая в хорошем настроении, то теперь волчица никого не хотела видеть, а на всех самцов реагировала одинаково – рыком. Правда, на Максима она не рычала, видимо помнила жестокий урок. Просто отворачивалась, показывая, что не желает его ни видеть, ни слышать.

Как всегда, простые, но очень сытные и вкусные блюда – только очистив тарелку, Оля поняла, насколько проголодалась.

- Чаю? – предложил Максим.

- Чуть попозже, дух переведу, - Оля отодвинулась от стола, откинувшись на спинку. На мягкой подушке сидеть было комфортно, и попа неудобств почти не доставляла.

Внезапно зазвонил телефон внутренней связи, волк отложил ложку, потянулся к аппарату и снял трубку.

- Да. Да? Да! Сейчас, - оторвавшись от содержательного разговора, муж обратился к супруге, - Оля, подай, пожалуйста, мне синюю папку. Она в среднем ящике стола, с той стороны, от окна.

И продолжил беседу, время от времени вставляя междометия и варьируя интонацией с бесконечными «да».

Женщина вытащила папку, задвинула ящик обратно и замерла – в нижнем ящике, приоткрытом на треть, виднелись рассыпанные документы, в том числе, такая знакомая обложка её паспорта. Сглотнув, Ольга посмотрела на альфу – тот, повернувшись спиной, активно жестикулировал, что-то объясняя собеседнику. Как заворожённая, волчица протянула руку и вытащила книжечку, придвинула ящик, чтобы он почти полностью закрылся и, незаметно затолкав находку за голенище унтов, вернулась к мужу.

- Эта?

- Да, спасибо! – Максим быстро улыбнулся ей и забрал папку. – Ты ешь, не жди, я не скоро.

- Тогда я пойду?

- А чай? – волк на секунду оторвался от трубки, прикрыв её ладонью. – Выпей, я налил уже.

В четыре огромных глотка, обжигаясь и давясь, она проглотила жидкость и спешно ретировалась, на ходу поблагодарив за обед.

- До вечера! – крикнул ей в спину муж.