Любовь до востребования (СИ) - Зика Натаэль - Страница 66

Танюша!

Нежность затопила, захотелось обнять, уткнуться носом, как он любил, ей под ухо, и выбросить все заботы из головы. Может быть, устроить себе отдых?

А что? Взять Таню, близнецов и рвануть, например, в гости к Стасе?

- Что-то тебя беспокоит? – Таня, как всегда, чутко отреагировала на его состояние. – Сам не свой эти два дня. Могу помочь?

-Верховному всегда есть за что переживать, но столь сложных проблем не было давно. К счастью, конечно, но что с этим делать, пока ума не приложу, - вздохнул Андрей.

- Что-то с Максимом, я правильно понимаю? – Татьяна приподнялась, поворачиваясь к мужу, и он не удержался, подтянул её к себе и прижался, вдыхая родной аромат любимой.

- Правильно.

- Расскажешь? Два-то ума лучше.

- Максим уже все сам решил, переубедить невозможно, да я и не стану. Имеет право. Только… сложно всё.

- Говори, всё равно проснулись. Татьяна выпуталась из объятий мужа и села, подложив под спину подушку.

И Андрей приступил.

Так же как Максим, без комментариев и оценок – только голые факты.

- А она, случаем, не беременная? Если да, то чуть ли не дежа вю, - задумчиво пробормотала Татьяна. – С поправками, конечно, но в общих чертах её история схожая с моей.

- Максим её не трогал, да и не было бы ничего, без метки-то! А его сын был с волчицей один раз, и её не кусал. По всему выходит – неоткуда беременности взяться, да Максим бы уже это понял.

- Ну не скажи! Самка узнает раньше, ей зверь расскажет, а остальные месяцев до четырёх и не поймут ничего. Сколько там по времени прошло с судьбоносной встречи? Четыре месяца?

- Нет, если ничего не путаю.

- Судя по твоему описанию, поведение у волчицы не совсем адекватное. Кидает её в стороны, сама себе придумывает трудности, потом бросается их героически преодолевать, - Таня задумчиво провела по губам кончиком заплетённой на ночь косы.

Андрей сглотнул и опустил взгляд – не время, но Луна побери! – до чего он остро реагирует на свою пару! Сколько лет прошло, а ему всё мало!

- Решетников уверен, что это из-за отсутствия в жизни волчицы отца. И, возможно, щенком она была изгоем среди сверстников, её не принимали, над ней смеялись. Отсюда стремление самой всё решать, даже себе во вред. Будто она всё время пытается кому-то доказать, что лучше всех, что достойна, что прекрасно и одна со всем справляется. И попытки заботиться о ней воспринимает, как покушение на личную свободу или свидетельство, что сама она ни на что не годится.

- Может быть. Но беременность я бы со счетов не сбрасывала. Я правильно понимаю, что она попросилась к тебе на приём?

- Правильно. Я приму её завтра в десять, - Андрей перегнулся, дотянулся до телефона и хмыкнул, - уже сегодня. Ну что, спать будем или чем-нибудь займёмся?

- В два часа ночи? И чем же?

- Чем-то полезным, - сильные руки рывком, но очень бережно, переместили волчицу к себе. – Я такой голодный, Тань!

Заглянул в любимые глаза, увидел, что их выражение изменилось, будто бы Татьяна сейчас не здесь, не с ним, и рассердился, чувствуя как протестующе зарычал волколак.

- Не смей вспоминать плохое! Столько лет прошло, а ты всё вспоминаешь! Надо залюбить тебя, зацеловать, чтобы никаких мыслей в голове не осталось! Ты – только моя, мне невыносимо знать, что ты можешь думать о ком-то другом, пусть и в негативном ключе! - и поцеловал, вкладывая в прикосновение весь огонь, всю любовь и восхищение.

- Но ведь, если бы не это плохое, - прошептала Татьяна, проводя рукой по груди мужа, - то у меня не было бы тебя. И моих детей, всех до одного! Как можно забыть? Всё познаётся в сравнении, а тебе пора перестать меня ревновать, разве я хоть раз давала повод усомниться? И знаешь ещё что – хочу сама поговорить с этой волчицей. Разрешишь?

- Она же не в гости попросилась, а к Верховному. Полагаю, жаловаться на Решетникова, просить развода.

- Так всё же уже улажено?

- Разумеется, но она-то об этом не знает. Думает, что муж её до сих пор в тундре ищет. Потом, я тоже хочу увидеть эту самку и с ней поговорить.

- Тогда мы примем эту волчицу вместе: как Верховный альфа и его Луна.

- Договорились! – волк склонился к шее подруги и прикусил кожу, отчего она ахнула и выгнулась в его руках. – У нас ещё уйма времени, которое я предлагаю потратить исключительно друг на друга.

Глаза в глаза – и пусть весь мир подождёт!

Тихий шепот, сводящие с ума прикосновения рук, губ, одно на двоих дыхание и бесконечная нежность, когда ради счастья другого ты готов пожертвовать своими интересами, мечтами, надеждами.

Таня выносила, родила и выкормила троих детей, но её грудь, как и всё тело, не потеряли форму, он готов был бесконечно ею любоваться.

Андрей спустил с плеча супруги сначала одну бретельку ночной сорочки, потом вторую, прижался губами к нежной коже, едва не застонав от блаженства.

Его пара! Его сердце и жизнь!

Тонкая ткань послушно соскользнула ниже, обнажая восхитительные полукружия с провокационно торчащими сосками. Контраст между молочной кожей и карминовыми ареолами сбивал дыхание, хотелось немедленно попробовать их, припасть, как к глотку прохладной воды после жаркого дня.

Андрей не спешил. Провёл языком по ареоле, пощекотал сжавшийся сосок. И чуть-чуть прикусил его, втянул в рот и принялся посасывать.

Таня снова ахнула и вцепилась в плечи мужа, поглощенная яркими ощущениями.

Рука мужчины бережно обхватила второе полушарие, провела пальцами по соску, смяла, погладила, потянула и снова погладила. Волчица не выдержала, скользнула рукой вниз по телу Андрея, прямо к твёрдому намерению супруга не останавливаться на достигнутом. Обхватила его, провела по всей длине, чуть сжала яички.

- Та-а-ня, - выдохнул Андрей и резко переместился, уложив жену навзничь, широко разведя её колени. – Моя-а!

Приласкал клитор, вернулся к груди, поднялся выше – к чувствительному местечку на шее жены, прикусил мочку ушка и накрыл ладонью лоно.

Татьяна плавилась, качаясь на волнах нарастающего удовольствия, сквозь затуманенные страстью глаза наблюдая за волком.

Её мужчина! Самый-самый!

Не сдержавшись, вскрикнула от острого наслаждения, вонзив частично трансформировавшиеся когти в простыню.

- Э-э, нет! Не так быстро! – Андрей одним движением перевернул жену на четвереньки, подсунув ей под живот подушку, нагнулся над ней, поцеловал в шею, прикусил, обвёл метку языком. Проложил дорожку поцелуев вдоль позвоночника, продолжая одной рукой ласкать груди женщины.

- Андре-ей! – Таня призывно качнулась назад. – Не могу больше!

- Можешь! – волк продолжил ласки, качая самку на волнах удовольствия, подводя её к краю и тут же отступая. За эти годы он изучил тело Тани лучше, чем своё собственное, знал, что она любит больше всего, научился играть на нём, как виртуоз на любимом инструменте. И волчица не оставалась равнодушной, правда, в такой позе дарить мужу ответные ласки было неудобно, но её прерывистое дыхание, порозовевшее лицо, истекающее соком лоно и тихие всхлипы заводили не меньше, чем если бы Таня дарила ему удовольствие руками и языком.

- Садист! – выдохнула жена, когда очередная попытка придвинуться ближе к паху супруга потерпела фиаско.

- Ещё не время, моя нежная! – волк снова перешёл к поцелуям шеи и плеч Татьяны, давая ей краткую передышку перед новым витком возбуждения.

Ах ты, свинтус!

В мгновение ока самка ужом выскользнула из-под тела волка и соскочила с кровати, собираясь покинуть спальню.

-Ку-у-да? – волк был не менее быстр, но всё равно еле успел подставить свою руку между плечом разгоряченной женщины и косяком двери. – Таня, ушибёшься! Стой!

Хорошо, что покои главной пары включали в себя несколько комнат – есть где разгуляться! Хорошо, что дети уже большие и живут на другом этаже – можно не сдерживаться!

Татьяна убегала – Андрей догонял.

Старая, как мир, игра, древний обычай, гармония и наслаждение… Хищник и жертва? Нет – влюблённая пара, когда каждый старается отдать больше, чем получает.