Дом с привидениями (антология) - Измайлов Андрей - Страница 18

Кирилл вдруг почувствовал: плавное течение мысли прерывается. Что-то мешало, путало… Зарябило в глазах… И вот уже на месте красноватой равнины под крылом самолета поплыли кварталы удивительного города — вереницы стройных сооружений цилиндрической и куполообразной формы, напоминающих соты, отсвечивающих бесчисленными полупрозрачными гранями, похожими на окна. В промежутках что-то двигалось внизу встречными потоками, искрилось и блестело в солнечных лучах…

Мелькнула мысль: “Видят ли остальные?” Кирилл заставил себя на мгновение отвести взгляд от призрачного города, быстро взглянул на соседей. Мак равнодушно смотрел в иллюминатор. Рассеянный взгляд Геворга блуждал где-то у далекого северного горизонта. Бардов уверенно вел самолет на восток. Машина казалась неподвижно висящей в пространстве. Кирилл торопливо перевел взгляд в иллюминатор — фантом исчез.

— Это было именно здесь, — твердил Кирилл. — Километров двадцать к югу от того полосного обрыва.

— Надо было сразу говорить, — возмущенно повторял Мак.

— Что изменилось бы? Это продолжалось всего несколько секунд..

— Ночью тоже продолжалось несколько секунд.

— Но тогда сразу увидели все.

— Потому что я успел привлечь ваше внимание.

— Заметили бы и без этого. Свет ударил в иллюминаторы. Нет, сегодня совсем иное. Вы просто ничего не увидели бы. Только я…

Самолет продолжал описывать круги над районом, в котором Кириллу открылся призрачный город.

“Ну как, хватит? — послышался в динамике голос Бардова. — Не вижу ничего, кроме пустыни”.

— Хватит, — отозвался за всех Геворг. — Надо возвращаться. Солнце уже низко. Можем не успеть до темноты.

— Еще хотя бы круг, — попросил Кирилл.

Бардов сделал два круга на разной высоте и повернул в сторону Базы.

Небольшое красноватое солнце светило теперь прямо в иллюминаторы правого борта. Кирилл пересел к одному из правых иллюминаторов, открыл свинцовую коробку, повернул ее, чтобы прямой солнечный свет коснулся белых осколков, и стал смотреть в иллюминатор. Солнце опускалось все ниже; на пустой красноватой равнине удлинялись лилово-черные тени.

С последними лучами солнца они сели на Базе. Закрывая свинцовую коробку, Кирилл услышал за спиной иронический смех Геворга.

— Известия с Земли, — объявил на следующее утро Бардов. — “Ветер времени” долетел благополучно. Энрике Кэнби, к сожалению, в пути скончался. Азария довезли живым, но его состояние по-прежнему тяжелое. Все участники перелета помещены в карантин. Нам предложено соблюдать предельную осторожность и впредь, до получения результатов исследований, запрещено вести работы в каньоне Копрат, в районе нашего космодрома и повсюду, где возникают или могут возникнуть фантомы.

— Не проще ли вообще запретить нам работать где-либо? — не выдержал Мак. — Сидите на Базе и конец. Совсем просто!

— С земной точки зрения и с учетом всего, что мы им сообщили, они поступают правильно, — спокойно возразил Бардов. — Отсюда дело выглядит несколько иначе… Я переговорю сегодня с Джиксом, попрошу его сообщить на Землю все их данные, а завтра попробую связаться с президентом академии. Однако приказ есть приказ. Поэтому, коллега Кир, прошу вас возвратить мне коробку с американским подарком. Думаю, не надо пояснять, что вы возвращаете все. Впредь до новых указаний с Земли коробка будет храниться в моем сейфе.

— Но об этом веществе на Земле еще ничего не известно, — нерешительно возразил Кирилл, — может быть…

— Ничего другого не может быть, дорогуша, — холодно прервал Бардов. — Пожалуйста, принесите коробку немедленно.

— Вопрос с шахтами тоже замораживается? — спросил Сергей.

— Почему? — удивился Бардов. — Разве шахты имеют отношение к фантомам? Мы будем их проходить совершенно в иных местах. Об этом сегодня тоже договорюсь с Джиксом. Первую шахту заложим в ближайшее время. Так что заканчивайте подготовку аппаратуры.

Первую шахту заложили на примерно равных расстояниях от советской и американской станций. Решено было вести проходку вахтовым способом, устроив для этого временный лагерь. Вахты сменялись каждые трое суток. Вахта — четверо: двое русских, двое американцев. Шахту задали наклонной под углом около тридцати градусов к горизонту для удобства подъема и спуска энергетических агрегатов, которыми осуществлялась проходка.

Агрегатов было два, оба термоядерные. Американцы использовали стандартный блок своей термоядерной электростанции, которая снабжала теплом и энергией их базу. При включении американский агрегат давал мощную струю перегретого пара. Лед, сквозь который велась проходка, испарялся, а избыточное давление, возникавшее у забоя, выносило весь пар вместе с минеральными частицами, освобождавшимися при испарении льда, наружу — в разреженную атмосферу планеты.

Сердцем советского агрегата тоже был стандартный термоядерный блок энергетической установки. Однако Сергей перемонтировал его, использовав для проходки сам плазменный луч. Лед и заключенные в нем минеральные обломки не просто испарялись, а распадались на составляющие элементы, которые в виде плазменной струи выносились наружу.

При работе американского агрегата устье шахты напоминало гейзер в момент извержения, а когда на смену американской Сергей включал свою установку, оно превращалось в небольшой вулкан. Естественно, что обе установки управлялись дистанционно. Они обеспечивали проходку со скоростью до десятка метров в сутки и обладали каждая своими достоинствами и недостатками. Скорость проходки у американской установки была немного меньше, но во время ее работы можно было следить за составом минеральных обломков, включенных в лед. Они выносились на поверхность в струе пара почти неизмененными. При работе советской установки скорость проходки возрастала, но минеральные частицы, заключенные во льду, полностью уничтожались.

Несмотря на то что при включении обе установки работали прерывисто, краткие энергетические импульсы чередовались с охлаждающими продувами ствола — тепловое воздействие на ледяные стены шахты было значительным. Ствол постепенно расширялся, а в устьевой части вскоре превратился в воронку, обращенную раструбом к поверхности. Это обстоятельство затрудняло подъемы и спуски оборудования и людей. А людям приходилось спускаться в шахту ежедневно для документации пройденных отрезков ствола, взятия проб льда, профилактического осмотра энергетических установок, кабелей, канатов. Вахты обычно работали в две смены: одна осуществляла проходку, другая, после четырехчасового перерыва, спускалась вниз для документации и осмотра оборудования.

Очередь Кирилла подошла первый раз, когда забой шахты находился на глубине восьмидесяти метров. Вахту вместе с Кириллом должен был нести Сергей, подменявший одного из марсовщиков. С американской стороны участниками этой вахты оказались доктор Фред Лесли и темнокожий Гибби. Они встретились возле устья шахты, где американцы, прилетевшие часом раньше, ждали своих соотечественников.

— Мы уже приняли вахту, — объявил Кирилл, поздоровавшись с американцами, — наши сейчас улетают.

— Мы еще нет, — тряхнул головой Лесли, — наши там, внизу.

Он указал на отверстие шахты. Его дымчатые очки зеркально блестели под прозрачным яйцевидным шлемом.

— Спустились снова? — удивленно спросил Кирилл.

— Понятия не имею. Мы их еще не видели.

Небольшой самолет с красными звездами на голубом корпусе взлетел из-за расположенных невдалеке полусферических построек лагеря. Сделав круг над шахтой, он прощально качнул крыльями и взял курс на восток.

Кирилл помахал рукой ему вслед.

— Нашим тоже следует поторопиться, — заметил Фред, — на пути сюда мы пересекли зону урагана. Она явно расширялась.

— Думаете, дойдет и к нам? — встревоженно спросил Сергей.

— Нет, но может накрыть нашу станцию. Ветер дул к юго-западу.

— Мы здесь под защитой плато, — Кирилл указал на север. — Сильные ураганы, вероятно, обходят стороной это место. Не случайно тут совсем немного песка и щебня. Лед залегает близко от поверхности.