Тафгай 6 (СИ) - Порошин Влад - Страница 2

— Если бы серию продлили, то СССР выиграла бы не 4 : 3, а 5 : 4. — Хмыкнул я. — Это всё разговоры в пользу бедных. Что тут у вас? — Я кивнул на застекленную студию, где вёл эфир какой-то важный гражданин, переставляя на проигрывателе музыкальные пластинки.

— Меняем постепенно формат. — Грустно улыбнулся Французов. — Новый шеф требует больше развлекательных музыкальных программ. — Он нажал на кнопочку на пульте звукорежиссера, и в маленькой будке из динамика раздался голос радиоведущего из-за толстого звуконепроницаемого стекла:

— К нам пришло письмо от Гены из Ростова, — сказал в большой микрофон радиодиджей с сильным прибалтийским акцентом. — Геннадий просит поставить Иосифа Кобзона. Извини Гена, но, к сожалению, мы в Америке про такого певца никогда не слышали, поэтому предлагаем Мика Джаггера. Итак, группа «Rolling Stones» композиция «Jumpin Jack Flash» из альбома «Get Yer Ya-Ya's Out!». Поехали!

— Ясно, — буркнул я, когда из динамика зазвучал жёсткий ритм-н-блюз. — Музыкой разлагаете советскою молодёжь.

— Воспитываем музыкальный вкус, — немого обиделся Виктор Французов. — Попомните моё слово, когда рухнет железный занавес, люди в России буду слушать только хорошую музыку.

— «Белые розы» они будут слушать в исполнении детей из детского дома «Ласковый май», и ещё одного их певца и дельца некого Стеньку Разина, который даже в ноты не попадает. И ещё это: Атас! Эй, веселей, рабочий класс. Атас!

— Я вижу, вы скептик, — заулыбался мне, словно маленькому ребёнку сморозившему глупость, наивный начальник отдела политики. — Готовьтесь к интервью, наш выход в эфир через пятнадцать минут. Подумайте, что вы можете о себе рассказать радиослушателям со всего мира.

«Что мне поведать всему разумному человечеству? — задумался я, усевшись за журнальный столик с чашечкой халявного здесь на радиостанции кофе, когда Французов оставил меня одного. — Что я попаданец, человек из 2021 года, бывший профессиональный хоккеист, который после смертельной автоаварии, не исчез насовсем, а переместился в молодого и сильного телом парня в 1971 год в город Горький. Рост 189, масса под 100 кг, удар с правой как у панчера, если вколочу с левой тоже мало не покажется. Затем, благодаря устроенной на заводе «ГАЗ» спартакиаде, спасибо родному профсоюзу, на меня обратили внимание в команде мастеров горьковского «Торпедо». А дальше, больше. Победа на предсезонном турнире в Череповце. Не без моего участия, смена главного тренера, удалось перетащить в город на Волге легендарного Всеволода Боброва. Дебют за вторую сборную СССР. Удачный старт на призе «Известий» уже за первую сборную Советского союза. Золото Олимпиады 1972 года в японском городе Саппоро, где я отыграл в тройке нападения с Сашей Мальцевым и молоденьким Борей Александровым. Потом была историческая победа на чемпионате СССР с «Торпедо» Горьким и золотые медали на чемпионате мира в Праге. В общем, я — человек из ниоткуда, который выскочил как чёрт из табакерки, и внёс свои посильные коррективы в хоккейную историю самой большой страны Мира. Но выигрыш Суперсерии 1972 против канадских профессионалов — это событие на века! Однако моё рвение пошло в разрез с линией партии в лице Леонида Брежнева, пообещавшему западным партнёрам проиграть в престижной серии, для чего и была устроена перестройка в сборной и сменили на тренерском мостике дуэт Чернышёва и Тарасова на новичков Боброва и Кулагина. Я понимал, что Леониду Ильичу надо огромную страну кормить и развивать, а для этого нужны были выгодные контракты с Англией, США, Канадой и прочими странами Британского Содружеств Наций, но сердцем такое решение принять не мог! Поэтому опасаясь возмездия, я и бежал за океан, где сидел сейчас в студии вражеского «Голоса Америки». Сгодится такое сочинение на тему: «Как я провёл год при развитом социализме во времена дорого Леонида Ильича?». Думаю, что нет».

— Прошу в студию, — вывел меня из задумчивости Виктор Адольфович, который бы за такое отчество в Союзе быстро бы схлопотал в челюсть и быстро бы «перекрестился» во Львовича.

— Только после вас. — Тяжело вздохнул я.

В принципе болтать в большой микрофон, закреплённый на специальном держателе, похожем на механическую руку робота, ума большого не надо. Главное знать несколько заготовленных фраз, заученных шуточек и произносить их в произвольном порядке, дабы наивный слушатель почувствовал в вас одновременно интеллектуала с прекрасным чувством юмора и своего в доску парня. А барышни бы томно вздохнули, какой интересный мужчина, не то, что мой — три слова связать не может.

— Итак, расскажите Иван, почему вы бежали из Союза из-за железного занавеса? — Весело подмигнул мне Виктор Французов.

— Спасибо за вопрос, — сказал я, подумав, жаль, что мой собеседник не играет в хоккей, воткнул бы его в борт и конец интервью. — Бежать от друзей и знакомых мне пришлось под грузом обстоятельств.

«Каких обстоятельств, придурок? Скажи, что по ошибке сел ни в тот самолёт!» — обругал я сам себя, но продолжил:

— Есть ещё в Советском союзе то, о чём не пишут в газетах и не принято говорить вслух…

— Это отсутствие гласности и свободы слова? — Скорее подсказал, нежели спросил меня радиоведущий.

— Нет, как раз выйти на Красную площадь и покритиковать нехорошими словами президента США — можно, не возбраняется. А вот про подпольный тотализатор молчок! На матчевую серию между сборной СССР и канадскими профессионалами ставили большие суммы разные криминальные тёмные личности. Вот кто требовал, угрожая расправой, сдать от меня игру, предать своих товарищей по команде. Чего естественно я позволить себе не мог. Какой у вас следующий вопрос? — Улыбнулся я, выставив напоказ полный рот здоровых зубов.

— Почему же вы не обратились в полицию? — Удивился, глянув на меня, с нарастающим разрежением Виктор Адольфович.

— А в полиции, то есть в милиции, у них есть свои люди. — Я с облегчением выдохнул, тем с коррупцией в милиции сама скоро всплывёт в СССР, и мне за неё ещё спасибо скажут. — В Казани, например, уже поднимает голову ОПГ «Тяп-Ляп», которую сколотили в районе завода «Теплоконтроль». ОПГ — это организованная преступная группировка, если что. Или ОПГ «Жилка» или ОПГ «Хади Такташ». И всех их кто-то покрывает на самом верху в правительстве.

— А как вам, Иван, Америка? Не правда ли здесь настоящая свобода? — Решил перевести тему разговора Французов.

— Давайте поговорим об этом через год, я пока кроме тренировок и тренировочного катка ничего не видел. А то свобода, свободой, но кушать хочется всегда.

Ещё пятнадцать минут мы с радиоведущим в эфире «переливали из пустого в порожнее», когда он сдался, наконец, сообразив, что на мне где сядешь, там и слезешь, и попрощался с радиослушателями. На выходе же из радиостудии Виктор Адольфович обиженно бросил:

— Я понял, что вы очень скользкий и хитрый тип, вы только маскируетесь под свободного человека, а внутри вы всё такой же «упёртый совок»!

— Не прав ты, Адольфыч. — Усмехнулся я. — Мне как хоккеисту выше среднего уровня по ремеслу полагается просчитывать ходы на несколько шагов вперёд. Вот, к примеру, я могу предсказать, что будет с «Голосом Америки», когда рухнет «железный занавес». Вас закроют. Подумай об этом на досуге.

— Враньё, — пробурчал Виктор Французов.

* * *

На следующий день в четверг 5 октября я уже резал коньками лёд со своими новыми товарищами по команде на тренировке под руководством легендарного Билли Рэя, который выиграл два кубка Стэнли как хоккеист «Монреаль Канадиенс». А вот на тренерском поприще я бы назвал нашего наставника самым большим неудачником. К 1972 году он за 9 сезонов проиграл с «Чёрными ястребами» 6 раз в полуфинале и 2 раза в финале Кубка Стэнли. Поэтому, поговаривали, что генеральный менеджер Томи Айвен уже поставил Рэю ультимативные условия, либо в этом сезоне он берёт кубок Стэнли, либо проваливает на все четыре стороны. Ведь именно под кубок прикупили меня на два сезона, за 170 тысяч долларов в год, а так же перспективного Ивана Болдырева из «Калифорнии Голден Силз», правда, на более скромные деньги.