Во все Имперские ТОМ 12. Финал (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 25

Вот это было жутковато, и каждый раз меня пугало...

— Муж одарил меня честью, — прозвенел голос Алёны.

Все её три золотых глаза смотрели на меня, как будто с теплотой или даже с любовью.

Но я знал, что выражению этих глаз доверять нельзя.

Когда Алёна говорила — она не раскрывала губ. Её слова рождались прямо в моем мозгу, минуя слух, Алёна уже давно не прибегала к обычной человеческой речи.

Богиня спорхнула вниз ко мне, потом легко и быстро поцеловала меня в губы...

Потрясающе. Ощущение было таким, будто меня коснулось само Солнце.

Я на миг даже забыл, зачем сюда пришёл.

А Алёна уже отстранилась от меня, взлетела и заняла свое прежнее положение, паря в воздухе между двумя Древами и усевшись по-турецки в потоках магии.

— Шаманов... — начал было я, оклемавшись от Алёниного поцелуя.

— Знаю, — прощебетала Богиня, — Какой у нас по счету Шаманов?

— Третий, — тут же доложил Соловьев, — До него еще два суда. А потом — Шамановы, муж и жена.

— Придется подождать, — пропела Алёна, — Но это не займет много времени, обещаю. Так что останься, Саша. Я дам тебе защищать твоего друга, когда до него дойдет дело. Но только учти, что если он виновен — его ждет кара.

Я молча кивнул.

Я уже однажды видел, как Алёна вершит правосудие, когда казнили Петю, так что понимал, что много времени это и правда не займет.

Пожалуй, мне следует использовать эту временную фору, которую мне дала Богиня, чтобы обдумать линию защиты Шаманова... Хоть я и понимал, что это бесполезно. Против лома нет приема, нет приема и против безумных богинь.

— Граф Соколов, — тем временем доложил Соловьев, заглянув в свой смартфон, — Обвиняется в ереси.

В центре зала тут же метнулась золотая вспышка — из неё выпал бывший Шеф Охранного Отделения Соколов, в железных кандалах, сжимавших его запястья.

Выглядел Соколов паршиво, даже без учета кандалов.

Я в последний раз видел Соколова три года назад, когда отправлял его с моим братом Петей в Китай. И Соколов за это время сильно изменился — на нем было какое-то дешевое пальто, лицо покрылось морщинами, волосы поседели, подбородок зарос жесткой бородой, делавшей графа похожим на дядюшку Сэма с американских плакатов.

Видимо, Соколов за прошедшие годы видел и пережил много дерьма...

— На колени, — приказала Алёна.

Соколов поспешно, но не без труда, пал на колени и поморщился от боли. Видимо, колени у него тоже были больными.

— Долго же ты от меня прятался, — прозвенел голос Богини, — Но ныне — вот ты. А вот я. Ты говорил, что я когда-то была агентом Охранки и подчинялась тебе...

— И это ересь, — тут же поддакнул Соловьев, — Разве Богиня может подчиняться кому-то? Это же бессмыслица!

Ну понятно.

Соколов был виноват в том, что знал человеческое прошлое Богини. А знать такое было запрещено, так что вердикт был уже очевиден.

— Я никому ничего такого не говорил, госпожа, — ответствовал Соколов.

— Да, но ты ДУМАЛ об этом, — пропела Алёна, — Этого достаточно. Ересь у тебя в мыслях, граф.

Я было открыл рот, но тут же закрыл его обратно.

Но взгляд золотых глаз Богини уже скользнул по моему лицу. От Алёны ничего не укрывались.

— Хочешь что-то нам сказать, муж? Если хочешь — скажи. Но только учти, что ты сегодня можешь защитить лишь одного. Так я решила. Чтобы ты не наглел. Так что если будешь защищать Соколова — не сможешь уже защитить Шаманова...

— Я ничего не хочу сказать, — я пожал плечами.

Сам Соколов на меня даже не смотрел. В принципе мы с ним были врагами, он же предал меня в Китае, киданул меня вместе с Петей...

Но это, конечно, не делало Алёнины обвинения менее абсурдными.

— Смерть, — прощебетала Алёна, — Расплата за ересь — смерть. Оцени мое милосердие, Соколов. Я убиваю твое тело, но не трогаю твою душу.

— Спасибо, — буркнул Соколов.

Зеленоглазая девушка-ангел выхватила меч и подлетела к графу.

Соколов даже не дернулся, он принял смерть достойно. Золотой меч пронзил его сердце, граф шумно и резко выдохнул, а потом повалился замертво.

Через миг его труп исчез, растворившись в золотых искрах...

— Следующий — Беренцев, — доложил Соловьев.

Я понятия не имел, кто такой Беренцев. Судя по фамилии — какой-то разночинец, магического клана Беренцевых не существовало.

Беренцев возник в центре зала, он оказался мрачным мужиком неопределенного возраста. В отличие от Соколова, кандалов на Беренцеве не было.

Вот это было уже что-то новенькое. Раньше Алёна разночинцев лично не судила, видимо, Беренцев сделал нечто исключительное, чем и навлек на себя гнев Богини.

— Обвиняется в ереси, — сообщил Соловьев.

Алёна вдруг улыбнулась всеми своими белоснежными зубками.

— Беренцев, ты написал про меня книжку, — ласково произнесла Богиня, — Вот эту. Даже не отрицай.

В воздухе перед Алёной на самом деле материализовалась книжка — целый десяток томов какого-то дешевого бояръаниме, с анимешными девками на обложках.

— Твоих рук дело, Беренцев?

Беренцев хранил молчание.

— Я прочитала твою книгу, — голосок Алёны стал совсем елейным, — И она мне не понравилась. Ты пытался написать историю моей победы над Либератором, но ты сделал это паршиво. В тексте ты называл меня безумной, ты раз сто написал это, ты сделал меня злодейкой в своей книге, более того — пару раз ты даже назвал меня шлюхой. А еще ты пытался описывать мою первую ночь с моим мужем. Думаешь, что из моей жизни можно сделать порнографию, Беренцев?

— Это художественное произведение, и я там не называл вас по имени, госпожа... — попытался отмазаться Беренцев, — Это же просто вымысел...

— Да, но все всё поняли, Беренцев, — не согласилась Алёна, — Любому очевидно, что эта книга — про меня. И ты оскорбил меня. Увы для тебя! Я надеюсь, ты хотя бы заработал денег со своего поделия?

— Ну немного, — признался Беренцев, — Я даже некоторое время висел в топе этой книгой, она три дня была на вершине рейтингов...

— На вершине? — Алёна усмехнулась, — Ну что же... Ныне пришло тебе время покинуть вершины, Беренцев. Настало время расплаты. Так что сейчас ты отправишься с вершины вниз, в положенное тебе судьбой место.

Беренцев явно напрягся, он со страхом смотрел на Богиню.

Золотой свет в одном из окон зала тем временем померк, теперь в окне показалось синее весеннее небо.

Богиня выкинула книжку в окно, весь десяток томов.

— И автора следом, — приказала Алёна.

— Пощады! — взмолился Беренцев.

Он даже вроде попытался пасть на колени, но ему не дали такого шанса. Стражницы-ангелы подлетели к Беренцеву, схватили его, а потом выкинули в окно, прямо с высоты полутора тысяч километров, именно настолько возвышалась над землей Башня Богини.

Раздался дикий крик, но он тут же затих. Как Беренцев встретился с землей, никто уже не услышал, но эта встреча определенно состоялась, и Беренцев её явно не пережил.

Небо в окне исчезло, пространство за окном вновь засияло золотом чистой магии...

— Теперь Шамановы, — напомнил Соловьев, когда божественное правосудие свершилось.

У меня все еще было паршиво на душе, я понимал, что ничего хорошего Шаманова и его жену точно не ждет — Богиня разошлась.

А еще я понимал, что Таня меня не простит, если я не смогу спасти друга. Да я и сам себя не прощу...

Шамановы появились в центре зала.

Акалу был в сером мундире и мрачнее тучи. Я в последний раз видел друга полгода назад, Шаманов с тех пор чутка растолстел.

Жена Шаманова вампирка Люба была в кандалах, девушка была одета в джинсы и кожаную куртку. Люба и так всегда была бледной, а теперь вообще стала белой, как мрамор. Смотрела она, как и всегда, по-волчьи зло.

— Обвиняются в ереси, — доложил Соловьев, — Людмила Шаманова, в девичестве Кровопийцина, сомневалась в необходимости вести Океанскую войну с Лузинианской Империей. А еще утверждала, что Богиня — сумасшедшая.

Люба звякнула своими кандалами и оскалилась: