Черный город (СИ) - Бачурова Мила - Страница 15
- Предыдущая
- 15/57
- Следующая
— Тормози, — приказал чучелу я.
Ноль реакции. Но что-то в программе чучела, похоже, сбилось, потому что грузовик ушёл с полосы и теперь, виляя из стороны в сторону, ехал посредине шоссе. Вдали показалась идущая навстречу легковушка. Водитель отчаянно замигал фарами, до меня донесся рёв гудка.
Я схватился за руль. Попробовал крутануть, вернуть машину на полосу, но оказалось вдруг, что смоляное чучело, судя по ощущениям, сработано из стали. Руль меня не слушался. Он не сдвинулся ни на миллиметр.
— Ах ты, тварь! — взревел я.
Цепь. Ну же! Удар!
Кисти чучела отсекло, они так и остались на рулевом колесе. Но руль наконец послушался, мне удалось выправить машину. Легковушка с возмущенным воем пронеслась мимо.
С линий среза, с запястий и кистей чучела потекла чёрная вонючая смола. Она была отвратительно липкой и вязкой. Я понял это, когда попытался сдвинуть свои руки, которые положил на руль, и понял, что не могу. Мои кисти намертво приклеились к смоле.
Да чтоб ты сдохло, чем бы ты ни было!
Я сместился ближе к чучелу, попробовал нащупать ногой педаль тормоза. Для того, чтобы в следующую секунду осознать, что и нога приклеилась. Я не мог ни столкнуть с педали газа ногу чучела, ни надавить на тормоз своей.
В такие идиотские ситуации я ещё, кажется ни разу не влипал. Причем, сейчас я именно влип, в буквальном смысле слова. Обе мои руки и левая нога увязли так, что не оторвать. Да что же ты за дрянь?! Как с тобой бороться?!
Грузовик несся на предельной скорости, чучело выжимало газ на полную. Кабину трясло и подбрасывало. Мы проскочили какой-то перекресток — чудом не столкнувшись с машиной, которая его проезжала. Возмущение водителя этой машины можно было понять — по правилам, я должен был уступить. Но уступить я не мог. Я вообще ничего не мог сделать — ни затормозить, ни хотя бы сбросить скорость! А везение ведь рано или поздно закончится, с большой долей вероятности — на следующем перекрестке. Бесконечно-то везти не может!
Ненавистное чучело продолжало лупить на меня слепые глаза-пуговицы. А потом вдруг начало наклоняться ко мне — так, словно решило поцеловать.
Лицо! Оно целится мне в лицо. Залепит смолой глаза, и я ослепну!
Отчаянным усилием я активировал цепь. Ресурса — ничтожно мало, но других вариантов просто нет. Чучело — голем, это ясно. Какой-то хитро сработанный голем. А способ борьбы с големами я знаю единственный.
Цепь — на шею чучела. Рывок!
Чёрная смоляная голова отделилась от туловища.
Отлетела на приборную панель и тут же намертво к ней приклеилась. Глаза-пуговицы продолжили таращиться на меня — теперь уже с панели.
Чёрная, вязкая смола, когда я отсек чучелу голову, забрызгала и кабину, и лобовое стекло. А теперь ещё забила фонтаном из обрубка шеи. Потекла из-под головы, заливая приборную панель и мои штаны.
Я взвыл. Снова попробовал двинуть ногой, чтобы достать до педали тормоза — без толку. Я самым натуральным образом увяз в смоле.
А впереди снова показался перекресток. На светофоре горел красный. Через перекресток ехали машины... Я откуда-то понял, что ресурса во мне осталось — на единственный удар цепью. Второго шанса уже не будет.
Перекресток приближался. С приборной панели на меня злорадно пялились глаза-пуговицы. Подыхающее чучело не собиралось сдаваться.
— Врёшь, тварь! — вырвалось у меня.
Один удар. Всего один. Он же — решающий. И зависит всё не от силы, а от точности удара — в трясущейся кабине летящего на полной скорости грузовика. При том, что мои кисти, по сути, прикованы к рулю...
Я сосредоточился и ударил цепью по педали тормоза. Тут же понял, что переборщил.
Тормозная система взвыла. Меня швырнуло вперёд. Если бы не руки, намертво прикипевшие к рулю, улетел бы головой в лобовой стекло. Но отделался всего лишь адской болью в кистях.
Машину развернуло. В последний момент я сумел выкрутить руль так, чтобы удар об отбойник пришёлся по касательной.
Какое-то время грузовик ещё волокло по инерции, правым бортом он скрежетал об отбойник. Потом машина встала — в метре от перекрестка.
И в тот же миг, как по команде, потухли глаза-пуговицы на отрубленной голове. То есть, внешне — не изменилось ничего. Но я каким-то образом понял, что чучело наконец сдохло.
Вязкость и клейкость смолы были, видимо, усилены магией. Потому что, стоило лишь разорваться магической связи голема и его хозяина, как я сумел высвободить руки.
Запястья болели. Опухали на глазах. Но хоть шевелятся — значит, связки я не порвал. А боль — чёрт с ней, переживу.
Я с грехом пополам отлепил себя от чучела. Вытащил его с водительского кресла, забросил в кузов. Туда же отправил голову, оторванную от приборной панели, и кисти — вот их было отскрести сложнее всего.
Сел за руль. Развернул грузовик и поехал обратно. Надеюсь, что за время моей отчаянной борьбы с пугалом из детской сказки Наде и Вове не пришлось отбиваться от его товарищей.
Глава 8. Лаборатория
Надей и Вовой я мог бы гордиться: команду «скрыться в лесополосе и не отсвечивать» они выполнили чётко. По крайней мере, с дороги я никого не увидел.
Призывно посигналил. Потом сообразил, что издали меня могут не разглядеть, а ассоциация с грузовиком, на котором я приехал, у Нади с Вовой единственная — от него нужно держаться подальше.
Вышел из машины. Крикнул:
— Это я! Выходите!
Через минуту увидел вдали мерцание Щита.
Похвалил, когда мерцание приблизилось:
— Молодцы! Но это правда я. Можешь опустить Щит.
Мерцание погасло. Скоро Надя и Вова подбежали ко мне.
Надя всплеснула руками.
— Господи, Костя! Что с тобой?! Ты весь в... в... я даже не знаю, что это!
— Смола, — подсказал я.
Вова посмотрел на меня. Перевёл взгляд на лежащий на дороге «труп». Медленно проговорил:
— То есть, мне не померещилось?
Я качнул головой:
— Нет. В грузовиках сидели големы.
Надя ахнула:
— Так вот почему им было совсем-совсем не жалко? Ни машин, ни себя?!
— Именно поэтому, — кивнул я.
— Кабы своими глазами не увидел — в жизни б не поверил, что такая дрянь бывает, — пробормотал Вова. — В нашем квартале расскажи кому — на смех подымут.
— Насчет рассказать — забудь, — приказал я. — Чтоб никому — ни слова о том, что здесь видел. Понял?
— Дурной ты, что ли, сиятельство? — обиделся Вова. — Я пока ещё из ума не выжил, про такое болтать. Сам-то как?
— Жить буду. Только... — Я показал опухшие, перепачканные в смоле руки.
Надя ахнула.
— Сядешь за руль? — спросил у сестры я.
— Лучше я, — сказал Вова. — Барышне с этакой дурищей управиться — тяжеловато будет.
— Ничего подобного! — фыркнула Надя. — Справлюсь не хуже тебя!
— Справится, — кивнул я. — А на тебя другие планы. Сейчас доберёмся до ближайшего телефона, ты позвонишь и вызовешь дорожную службу. Аварию надо зафиксировать.
— А что мне им говорить?
Я пожал плечами:
— Скажи, что ехал, никого не трогал, обкатывал новую машину. Вдруг откуда ни возьмись — грузовик на бешеной скорости. Твой автомобиль раскатало в блин, грузовик тоже разбился. Ты уцелел благодаря магическому амулету. Подошёл к грузовику, думал, может, водитель выжил. А вместо водителя увидел... Ну, в общем, сам придумай, что сказать. Только испугайся при этом понатуральнее. Пусть полиция делом займётся. Чем чёрт не шутит — вдруг раскопают что-нибудь.
— Понял, — кивнул Вова. — А испугаться — это запросто. Тут даже придумывать ничего не надо. До сих пор как вспомню, так вздрогну.
— Ну, и про нас с Надей — ни слова, — закончил я. — В машине ты был один.
— Понял, — вздохнул Вова.
Мы рассаживались в кабине грузовика. Надя — за руль, мы с Вовой — на пассажирском сиденье. Вова печальным взглядом смотрел на размазанные по асфальту останки того, что ещё полчаса назад было предметом его гордости.
— Прости, что так получилось, — проследив за взглядом Вовы, сказал я.
- Предыдущая
- 15/57
- Следующая