Черный город (СИ) - Бачурова Мила - Страница 44

Второй вывод, также имеющий право на существование: меня не приняли всерьёз. Следовательно, за этим заводом стоят не те люди, которые давно и упорно пытались меня убить. Впрочем, тут я уже ступал на зыбкую почву абстрактных размышлений. На этой почве почти никогда не растёт ничего толкового. Для рассуждений нужны факты. А фактов мне пока брать — неоткуда.

Кружок заговорщиков тоже как будто встал на паузу. Новых собраний не назначали. Может быть, конечно, это было связано с тем, что зима уверенно наводила свои порядки, и на улице ночью было уже совсем неуютно. Как, впрочем, и в неотапливаемых павильонах Царского Села.

С Кристиной я несколько раз говорил открыто, но и она разводила руками. Судя по растерянному виду — не придуривалась.

Прекратились также покушения на мою персону. Временами я даже забывал, что я — Капитан Чейн, что у меня есть какие-то обязательства. Верно ведь говорят: если что-то выглядит как утка, двигается как утка и крякает как утка, то, скорее всего, это и есть — утка. Вот и я жил как аристократ Костя Барятинский, поступивший в Императорскую Академию. Добравшийся почти до конца семестра и теперь по уши заваленный контрольными работами, зачетами и сдачей нормативов по так называемым физическим дисциплинам. Я штудировал учебники, тренировал энергетические каналы, учился ощущать чакры и аккумулировать в них энергию. И постепенно становился Костей. Мне даже, кажется, начала нравиться Полли...

— Собираешься домой на праздник? — спросил меня Анатоль, когда мы переводили дух после спарринга в фехтовальном зале.

Фехтовали мы все на специальных тренировочных рапирах, ни о каком личном оружии речи не шло. А жаль. Забавно было бы помахать цепью...

— Праздник? — спросил я.

— Рождество на носу, — напомнил Анатоль. — Каникулы.

— А... Не знаю, — пожал я плечами. — Наверное.

Подумал, как будет выглядеть Рождество дома. Подумал о Клавдии, одиноко сидящей в своей убогой пустой квартире...

Нина и Надя сдержали обещания и стали регулярно навещать Клавдию, оказывая посильную помощь. Однажды мы говорили с Надей по телефону, и та с восторгом сказала, что у неё из-за частых «донаций» энергии внезапно увеличился магический уровень. Счастья было столько, что словами не описать. Событие родового масштаба — Барятинские на пути вверх.

— Надеюсь, не собираешься застрять тут на все каникулы? — заволновался Анатоль. — Скука будет смертная!

— Андрей остаётся, — сообщил оказавшийся рядом Мишель.

— Да кто бы сомневался, — усмехнулся Анатоль. — Праздничный ужин из гречневой каши, а в рождественское утро — обливаться ледяной водой на улице. Ну как от такого отказаться?

— Изволите завидовать? — спросил, подойдя ближе, Андрей.

В нашем небольшом кругу привычки говорить за глаза не имели. Да и обижаться на дружеские подначки тоже никто не пытался.

— Ну разумеется! — воскликнул Анатоль. — Сидя за праздничным столом в уютной столовой, я буду лить слёзы об упущенных возможностях.

— Мне доводилось сидеть на Рождество за праздничным столом в уютной столовой, — сказал Андрей. — Я прекрасно знаю, от чего отказываюсь. А вот у вас, господин Долинский, хоть единожды был другой опыт в жизни?

Что-то вдруг зацепило Анатоля. Он выпрямился, сверкнул глазами.

— Вы что же это, господин Батюшкин, полагаете, будто у меня кишка тонка отказаться от роскоши на праздник?

— Всего лишь полагаю, что вы этого не сделаете и навсегда лишите себя нового жизненного опыта.

Я немного напрягся. Двое разгорячённых аристократов с оружием в руках. Как бы чего худого не вышло.

— Хорошо, — вдруг сказал Анатоль. — Вызов принят!

— И что сие значит? — вскинул брови Андрей.

— Это значит, что я также останусь здесь на Рождество.

— Не сходи с ума, — вмешался я. — Тебя отец...

— Я — взрослый человек! — вскинул голову Анатоль. — И я сам принимаю решения, касающиеся меня! Решено — остаюсь.

— Только распорядись, чтобы ведро привезли, — глазом не моргнув, сказал Андрей.

— Какое ведро? — удивился Анатоль.

— Чистое. Вряд ли для обливаний ты предпочтёшь то, с которым моют полы в коридорах.

И Андрей гордо и красиво удалился. Быстро наткнулся на Рабиндраната, предложил ему поединок, и опять зазвенели рапиры. Чуть поодаль сражались девушки. Я заметил, что Полли фехтует с Кристиной, причём, последняя явно поддаётся. Ну, в смысле, не спешит «убивать» соперницу. Тянет время и скучает.

— Клянусь честью, этот аскет думает, будто он тут самый сильный духом на всю академию! — воскликнул уязвлённый Анатоль. — Ну, я ему покажу!

— Тогда и я останусь, — сказал вдруг Мишель. — Раз вы остаетесь. Всё равно...

Что «всё равно» — он не договорил. Но можно было предположить, что дальняя поездка (семья Мишеля жила в другом городе, не в столице) для него — мероприятие финансово обременительное.

Мишель и Анатоль посмотрели на меня. Я пристально вгляделся в свою душу и опять увидел там одинокую Клавдию в мрачной квартире.

Логика подсказывала, что, во-первых, Клавдия не кто-нибудь, а баронесса Вербицкая. У неё есть семья, есть какая-то сверхназойливая сестра Татьяна, которая уж точно не даст Клавдии встречать Рождество в одиночестве. Во-вторых, Клавдия может попросту не заметить праздника за работой, и я ей там буду не так уж нужен.

Но чувства взяли верх над логикой, и я мотнул головой:

— Нет, я уеду. Дела.

Парни огорчённо вздохнули.

Однако в тот же день на прогулке мои планы грубо подкорректировали. Мы, по обыкновению, шагали с Полли по расчищенной от снега дорожке парка. Полли о чём-то болтала, я был погружён в свои мысли. Как вдруг нас нагнала Кристина.

— Прошу прощения, Аполлинария Андреевна, мне необходимо поговорить с вашим женихом с глазу на глаз, — категорично сказала она.

Глава 22. Итоги

— К-конечно, — растерялась Полли. — А что?..

Но Кристина уже схватила меня за локоть, отвела на десяток шагов в сторону и бесцеремонно раскинула «глушилку».

— Есть, — сказала она.

— Не слишком нагло действуешь? — спросил я.

— У меня задача — раскрыть заговор, а не помочь тебе устроить счастливую семейную жизнь, — огрызнулась Кристина. — В рамках этой задачи я и действую. Сегодня получила записку. На следующий день после Рождества будет сбор кружка. И, судя по всему, наконец-то явит себя руководитель!

Глаза у Кристины горели, щёки — пылали от мороза.

— Прекрасно, — сказал я.

— Только, умоляю — не вздумай ничего предпринимать!

— Вроде чего? — заинтересовался я.

— Вроде всего! — отрезала Кристина. — Ты — один из них. То есть, из нас. Вот, на том и стой. Я доложу всю информацию, которую сумею раздобыть, моему... в общем, своим, — как-то странно оговорилась она. — А дальнейшие решения будем принимать уже не мы.

В ответ я только плечами пожал. Я и не собирался вступать в битву против заговорщиков, или как-то ещё себя проявлять. Цель у меня точно такая же, как у Кристины — собрать информацию. Соберу, передам деду, а что с этим делать дальше — о том и правда пусть у тайной канцелярии голова болит.

— Принято, — сказал я. — Что-то ещё?

— Ещё, — кивнула Кристина. — Не стала бы я портить тебе отношения с госпожой Нарышкиной по единственному ничтожному поводу. Ещё меня просили передать, что следующая тренировка сборной команды состоится за два дня до конца каникул. Всех участников просят непременно явиться.

— Чего хотела Алмазова? — ревниво спросила Полли, когда я вернулся к ней.

— Тренировки сборной будут все каникулы, — мрачно сказал я. — Придётся мне остаться в академии.

— О, Костя! — Полли тут же забыла про ревность. — Это ведь ничего страшного, это даже хорошо! Я... Я тоже останусь, буду тебя поддерживать!

Я прикрыл глаза. Вот ведь... ляпнул, не подумав! Весёлые у меня будут каникулы, ничего не скажешь.

* * *