Англо-Бурская война (1899—1902) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 41

• Предыдущая
• 41/145
• Следующая

К концу первой недели ноября буры установили своё кольцо огня. К востоку от города на несколько километров тянется широкая зелёная равнина, прорезанная извивами реки Клип, там осаждённые пасли лошадей и скот. За рекой возвышается холм с плоской вершиной, знаменитый Бульвана, на котором буры установили один большой «Крезо» и несколько пушек меньшего калибра. К северу, на холме Пепворт, стоял другой «крезо», и между ними, на Ломбарде-Копе, — бурская батарея. Британцы установили корабельные орудия по эту сторону, поскольку разомкнутая петля реки делала это место наиболее вероятным для штурма укреплений. Отсюда в западном направлении до Бестерса на юге шла непрерывная череда холмов, каждый из которых венчали бурские орудия, они, если и не могли повредить отдалённому городу, то, по меньшей мере, держали гарнизон под прицелом. Позиции буров были настолько мощны, что в массе высказанных критических замечаний никогда не предполагалось, что Уайту с его ограниченным гарнизоном следовало совершить попытку атаковать их, потому что это повлекло бы за собой тяжелейшие потери.

Первые дни осады омрачила гибель лейтенанта Эгертона с «Майти», одного из самых перспективных офицеров военно-морского флота. Ему оторвало ногу и ступню другой ноги, когда он лежал на бруствере из мешков с песком, наблюдая за точностью нашего огня. «Вот и конец моему крикету», — сказал смелый спортсмен, и его понесли в тыл с сигарой в зубах.

3 ноября по дороге на Коленсо отправили сильный кавалерийский разведывательный отряд, чтобы выяснить, какие силы противник имеет на этом направлении. Полковник Броклхёрст взял с собой 18-й и 19-й гусарские, 5-й уланский и 5-й драгунский гвардейский полки с полком лёгкой кавалерии и натальскими добровольцами. Произошла беспорядочная стычка. Она закончилась ничем и преимущественно запомнилась великолепным поведением колонистов, которые показали себя равными солдатам регулярной армии по отваге и превзошли их в тактике, необходимой в такой местности. Смерть майора Таунтона, капитана Наппа и молодого Брабанта, сына генерала, так много сделавшего на дальнейшей стадии войны, — дорогая цена за сведения, что буры имеют значительные силы на юге.

К концу недели город уже приспособился к осадному положению. Генерал Жубер со свойственным ему рыцарством позволил гарнизону вывести гражданских лиц в местечко под названием Интомби-Кэмп (быстро прозванное шутниками Убежищедорф), где им не угрожали снаряды, хотя их снабжение, конечно, все-таки оставалось задачей армейской системы. Крепкие и мужественные горожане в большинстве не уклонялись от общей опасности и упорно старались отстоять свой разбитый городок. К счастью, река так размыла дно, что теперь фактически течёт по глубокому каналу, в стенках которого оказалось возможным вырыть пещеры, — по сути дела, бомбоубежища. Там горожане несколько месяцев жили, как первобытные люди, возвращаясь в свои дома в благословенный седьмой день отдыха, который даровали им осаждающие их христиане.

Периметр оборонительной линии был поделён таким образом, чтобы каждый корпус отвечал за свою часть. На юге, на холме под названием Сизарс-Кэмп, находился Манчестерский полк. Между Ломбардс-Копом и городом, на северо-востоке, стояли девонцы. На севере, в наиболее уязвимом, по их мнению, пункте, находились пехотная бригада, пехотный полк и остатки 18-го гусарского полка. На западе закрепились 5-й уланский, 19-й гусарский и 5-й драгунский гвардейский полки. Остальные части располагались вокруг предместий Ледисмита.

Буры, по всей видимости, полагали, будто сам факт, что они удерживают господствующую над городом позицию, скоро повлечёт за собой капитуляцию гарнизона. В конце недели они, однако, осознали, как и британцы, что осада предстоит им обоим. Огонь по городу был тяжким, но не смертельным, хотя с течением времени он становился все более результативным. Практика сделала их стрельбу на восемь километров исключительно точной. Стрелки буров стали более рисковыми, и во вторник, 7 ноября, они предприняли вялую атаку на позицию Манчестерского полка на юге, которую британцы отбили без особых осложнений. Однако 9 ноября их попытка носила уже более серьёзный и настойчивый характер. Она началась с интенсивного артиллерийского обстрела и ложной атаки пехоты со всех сторон, имевшей целью не допустить подхода пополнения к пункту действительного удара — Сизарс-Кэмпу на юге. Совершенно очевидно, что буры с самого начала решили, что здесь лежит ключ к нашей позиции, поскольку две серьёзных атаки — 9 ноября и 6 января — были направлены именно в эту точку.

Манчестерцев в Сизарс-Кэмпе усилили 1-м батальоном 60-го пехотного полка, который оборонял продолжение той же гряды, холм под названием Вэггон-Хилл. С рассветом обнаружилось, что бурские стрелки находятся в пределах восьмисот метров, и с этого момента до самого вечера холм непрерывно обстреливали. Бур, однако, за исключением тех случаев, когда на его стороне находятся все преимущества, несмотря на его безусловную личную отвагу, не слишком хорош в атаке. Его национальные традиции, основанные на ценности человеческой жизни, восстают против нападения. Как следствие, два хорошо расположенных полка смогли целый день отражать их атаки, потеряв не более тридцати человек убитыми и ранеными, тогда как неприятель, находясь под шрапнелью 42-й батареи и ружейным огнём пехоты, должно быть, пострадал куда более серьёзно. Результатом операции стало обоснованное убеждение: при свете дня буры имеют мало шансов взять наши рубежи. Поскольку 9 ноября — день рождения принца Уэльсского, успешный день завершили салютом в двадцать один залп из корабельных орудий.

Провал штурма Ледисмита, по-видимому, убедил неприятеля в преимуществе тактики выжидания, поскольку голод, артиллерийский огонь и болезни становились их союзниками. Это надёжнее и дешевле, чем открытый приступ. С отдалённых холмов они продолжали обстреливать город, а гарнизон и горожане с непреклонным терпением научились сносить, если не полюбили, удары 96-фунтовых снарядов и барабанную дробь шрапнели по своим железным крышам. Запасов было достаточно, к тому же осаждённым повезло, что среди них был первоклассный организатор — полковник Уард, знаменитость Ислингтона; он с помощью полковника Стоунмэна так систематизировал сбор и выдачу всей провизии, гражданской и армейской, чтобы растянуть её на возможно более долгий срок. Сверху поливаемые дождём, с грязью под ногами, досадуя на собственную праздность и чувствуя унижение от своего положения, солдаты утомительными неделями ждали освобождения, которое так никогда и не пришло. Иногда обстреливали больше, иногда меньше; в иной день вели снайперский огонь, в другой — нет; изредка небольшой кавалерийский отряд отправлялся на разведку, и орудия выходили из города, но по большей части все лежали на боку — таково было разнообразие жизни в Ледисмите. Появилась неизменная осадная газета «Лира Ледисмита», она скрашивала однообразие острыми шутками. Ночью, утром и в полдень на город лились снаряды, пока самые робкие не превратились в фаталистов, если не в смельчаков. Грохот взрывов и холодный мелодичный звон шрапнели постоянно звучал у них в ушах. В бинокли гарнизон мог видеть яркие платья и зонтики бурских дам, прибывших на поезде посмотреть на мучения обречённого города.

Буры имели великолепную артиллерию на мощных позициях и были достаточно многочисленны, чтобы заблокировать британские силы в Ледисмите и немедленно отправляться на завоевание Наталя. Если бы они так поступили, трудно сказать, что могло бы помешать им доскакать до моря. Между ними и Дурбаном стояли только какие-то остатки, полубатальоны и местные добровольцы. Но здесь, как и на реке Оранжевая, буров как будто разбил какой-то странный паралич. Когда дорога перед ними оказалась открытой, наши первые транспорты с пополнением едва миновали Сент-Винсент, но прежде чем они решили воспользоваться этой дорогой, порт Дурбана уже заполнил британский флот, и десять тысяч солдат бросились им наперерез.

Оставим на время Ледисмит, чтобы описать действия буров в южном направлении. В первые два дня осады города они развернули свой левый фланг и атаковали Коленсо, в двадцати километрах к югу, выбив с позиции Дурбанский полк лёгкой пехоты дальнобойной артиллерией. Британцы отступили на сорок четыре километра и сосредоточились в Эсткорте, оставив в руках врага крайне важный железнодорожный мост в Коленсо. С этого момента буры удерживали северную часть Тугелы, и многие женщины стали вдовами, прежде чем мы снова ею овладели.

• Предыдущая
• 41/145
• Следующая