Ведьмак. Назад в СССР (СИ) - Подус Игорь - Страница 54

— А кто искать то будет. Приедут мусора, вещи изымут, и всё. А у меня ни одного зарегистрированного привода в милицию и нету. Работаю в мебельном что находится внизу, грузчиком. Получаю 90 р в месяц. Так что если и найдут отпечатки, то чо? Скажу, что это ты меня заставил всё тут область — нагло заявил Ферзь, который явно взял себя в руки.

В этот момент в комнату вошёл Сева и положил на журнальный столик бронзовый кастет. Затем он недовольно покачал головой, встал у одного из шкафов и скрестил руки на груди.

— Ну не хочешь сотрудничать по-хорошему, будем делать по-плохому — посулил я и отлично помня на чём именно первый раз взяли Вову Ферзя, всего то через полгода в этой же самой квартире, подошёл к холодильнику и заглянул в него.

Взяв две ледяные бутылки пепси-колы, я, открыв их об острый бортик холодильника и отдав одну Севе, посмотрел в глаза Ферзя.

— Ну так что Вовочка, мне продолжать?

— Да продолжай сколько хочешь, всё равно ничего не докажешь. Я рабочий класс, мать инвалидку содержу и Советска конституция меня защищает. А потом я про тебя сто процентов знакомому прокурору сообщу.

— Ну рас конституция тебя защищает то мне интересно, что в Уголовном Кодексе РСФСР сказано про это — проговорил я и выдернув электрошнур холодильника из разметки и вызвав страшный грохот, перевернул его на бок. А затем поддев снизу белую стенку нижней камеры, рванул её вверх.

Послышался треск. Огромный кусок жестянки согнулся в бараний рог, и под ним появилась ниша, вырезанная в скрипучем пенопласте. Рванув обёрнутый целлофаном длинный пакет, я одним движением вытряхнул его содержимое на пол и указал на перемотанные резинкой пачки долларов и немецких марок, рассыпавшиеся по ковру.

— Так что Вовочка? Что там по этому поводу говорит УК РСФСР? А я тебе сразу и отвечу, Уголовный Кодекс рисует тебе Вова Ферзь красивую бабочку, то есть 88 статью. А там насколько я помню предусмотрено до 15 лет решения свободы, а если есть отягчающие обстоятельства, то Советский суд тебе и вышечку может нарисовать. Так что гражданин, Ферзев Владимир Борисович, вам придётся пойти нам с коллегой навстречу.

Вмиг осознав, что попал по полной, Вова схватился за голову и принялся бешено вращать глазами, будто в поисках выхода, которого точно не имелось.

— Что вам надо? — наконец выдавил он из себя через долгую минуту и его ненавидящий взгляд упёрся в меня.

— Что надо, что надо? — мы хотим с тобой Вовочка крепко дружить и вполне возможно, я помогу тебе, мой старый дружище Вовочка, не сесть первый раз.

А через два часа, из невзрачной подворотни, вышли два весьма прилично одетых товарища. Я не желал сильно выделяться, так что выбрал джинсы «Wrangler» с очень умеренным клёшем, красные кроссовки «Puma Clyde» и синюю водолазку, на пару тонов темнее джинсы. Кроме этого не смог себе отказать и прихватил ультрамодную куртку американских морпехов цвета хаки с соответствующей нашивкой на кармане.

Сева же поначалу фыркал, но затем войдя во вкус, как истинный сельский житель, остановиться не смог, так что его джинсами «Montana», из-за неумеренного клёша, при желании можно было подметать улицу. Модные шузы с устойчивыми каблуками, поднимали его, немалый рост ещё на 5 сантиметров, а огромная ковбойская бляха на ремне и цветастая приталенная рубаха, с правильно завязанным на шеи атласным платком, делали его похожим на очень поздоровевшего волка из мультфильма «Ну погоди».

Кроме этого он прихватил лёгкую кожанку, и точно заставил бы Вову Ферзя сложить бы туда все наши старые шмотки, но я ему не разрешил.

Дополняли наши образы солнечные очки авиаторы и японские часики. В результате из ничем не примечательных парней спортивного телосложения, мы превратились в объект внимания практически всех прохожих. Это мне не нравилось, но иного выхода я сейчас не находил.

— А сколько там было? — спросил Сева, когда мы спускались на эскалаторе к перрону Метро.

— Не знаю, на вид тысяч 80-100 долларов, западногерманских и финских марок — ответил я, сразу догадавшись о чём он.

— Это ж какие деньжищи? — прошептал Сева.

— По курсу госбанка СССР тысяч шестьдесят рублей. А если обменять у фарцовщиков, то все двести-двести пятьдесят.

— А почему мы их не забрали?

Услышав вопрос, я пристально посмотрел в глаза Севе.

— А зачем? Я бы и те две сотни рублей у Вовы из кармана не забирал, если бы знал, что нам хватит того что у нас есть. Ведь если честно, то он их не украл, а хоть и незаконно, но заработал сам. К тому-же я не верю, что деятельность таких как он невозможно пресечь, а значит это кому-то нужно. Да и если бы мы забрали кубышку Ферзя, то Вовочка мог бы наложить на себя руки или уйти на полгода в запой. А так пусть хорошенько перепрячет и лучше следит за своей безопасностью. Чую я братик Сева что этот король фарцы, нам ещё пригодится.

— Скажешь тоже, заработал. Он же спекулянт — пробубнил Сева. — На заводе и в колхозе столько не заработаешь.

— Не спекулянт, а предприниматель, занявший ту нишу, которую не смогло занять государство. А ещё государство могло бы пошевелиться, и оперативно организовать производство всех этих модных шмоток внутри страны, но это почему-то никому не нужно. А насчёт завода и колхоза, ты прав, там столько не заработаешь, но зато у честных людей никакого риска и стабильность. Да и сам понимаешь, несмотря на скромные заработки, каждый второй умудряется часть получки отложить на книжку в сберкассу.

— И всё-таки зря мы это всё взяли, теперь и мы с тобой преступники — неожиданно прошептал Сева, когда мы вошли в вагон, и почти все присутствующие начали на нас глазеть.

— Не взяли, а одолжили, но только безвозвратно. От Ферзя не убудет, а нам это для пользы дела. Без этого шмота нас в ресторан точно не пустят.

Дальше мы ехали молча, а когда прибыли на место было уже пол седьмого. Устроившись на другой стороне улицы, в тени раскидистых деревьев, мы принялись наблюдать за рестораном «Арбат», отлично понимая, что пока рано.

Там временем после семи, в ресторан начали активно прибывать советские граждане, желающие отдохнуть в пятницу после окончания рабочей недели. Их встречал на входе хмурый швейцар, и придирчиво всех осматривал, поглаживая роскошные усы. Большинство посетителей он запускал внутрь, указывая на тротуар лишь некоторым, по той или иной причине не понравившемся хозяину дверей. Увидев это Сева начал ныть, что уже пора, но я ему не позволил стронуться с места, сообщив что мы должны точно убедиться, что тот, кто надо придёт.

А чтобы друг перестал мандражировать, я вскрыл бутылку армянского коньяка, взятого из перевёрнутого холодильника Ферзя и отхлебнув пару глотков, протянул поллитру ему. А уже через несколько секунд мне пришлось её у него отбирать, так как его порция, выпитого для храбрости, вмиг ополовинила бутылку.

— Смотри кто приехал — неожиданно предупредил Сева и указал на стоянку, расположенную в стороне от ресторана.

Ярко красную вазовскую копейку, я узнал сразу, так что совсем не удивился, когда с водительского места вышла Рыжая, облачённая в полный боевой прикид светской львицы советского разлива. Короткое платьице, едва скрывала чулочки телесного цвета, а длиннющие каблуки-шпильки подчёркивали рельеф стройных ножек и оттопыривали упругий задок. Завитые в парикмахерской кудри, делали её огненную гриву поистине роскошной и притягивающей взгляды.

— А ничего так — проговорил Сева с неприкрытым вожделением и невольно сглотнул.

— Да Рыжая и не на такое способна — сказал я, вспомнив как она в немного более старшем возрасте, зажигала на ведомственных сабантуях МВД, кружа головы седоголовым полковникам. — Сева, я тебя предупредил, не вздумай. Запомни, она само зло воплоти, так что эту тётю трогать нельзя.

— Да понял я — проворчал друг. — Да и не для всего этого мы сюда припёрлись.

А тем временем недалеко от центрального входа в ресторан, расфуфыренную Рыжую, встретил Каратист. Одетый в недорогой, тёмный костюм и широким галстук, он выглядел так, будто прямо сейчас собрался жениться. Кивнув, он протянул эффектной девушке жиденькие букет, и я невольно фыркнул, неожиданно даже на таком расстоянии поняв, что веник состоит из десятка красных гвоздик.