Застрянец (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 13

— Господин Мещерский, извините, если я задержался.

Мещерский отпил воды и показал пальцем на стул. Дементий сел.

— Ну?

— Всё очень хорошо, — улыбнулся Дементий.

Мещерский отвел взгляд от стены и со злобой посмотрел на Дементия.

— Нет, нет, нет! — исправился Дементий. — Я хотел сказать, что наоборот. Всё очень плохо!

Запыхавшийся и вспотевший во время прогулки Дементий жадно посмотрел на воду в руке у Мещерского. Второго стакана на столе не было.

— Люди очень недовольны. Помощи никакой. Они знают, что Глинский спускает налоги. Мушкеты, вино, барышни. Нанял на постоянную работу шлюху и мальца, который подает мушкеты. Вы представляете?

— Хм.

— А этот цирк с похищением? Хотел обдурить народ. Якобы он похитителя поймал. И вы, знаете, могло получиться. Благо в нужное время и в нужно месте, — Дементий ехидно улыбнулся. -оказался Мясник. Глинский едва живым ушёл, а план провалился. Ещё немного и народ его сам на вилы поднимет.

— Мгу.

— Хотя, личность, он, конечно, интересная. Неординарная. И по-своему честный. Честный в своем наплевательском отношении ко всем, кроме себя. Себе не врет, так сказать. Отсюда и идеи эти непредсказуемые. Охранником нанял бугая из пивнухи вместо наемников Оскала. Дурость же полная! Но работает, — Дементий почесал голову. — Короче, не так он и прост, как кажется на первый взгляд.

— Кхм-кхм!

— А с другой стороны, может просто везёт дураку! — поправился Дементий. — Но везение вечно продолжаться не может. Помимо озлобленных людей, есть ещё Мясник и Оскал. Они между собой договорятся. Проблем доставят ого-го!

— Помощь?

— От вашей помощи отказался, господин, — Дементий поклонился.

— Хорошо, — Мещерский поднялся и указательным пальцем подтолкнул стакан к Дементию.

Подыхающий от жажды старик прильнул к краю и жадно выпил остатки. Мещерский посмотрел на него свысока и ушёл.

… … …

В окнах магазина ремней потух красный отсвет заката. Дубильщик Фелактий зажёг свечи и тяпнул из-под прилавка стакан виски. Открылась дверь. В магазин вошел человек Мещерского — сосунок. Сосунками называли сборщиков налогов. Те приходили за налогами раз в месяц и никогда не опаздывали. Ещё бы. Если бы Фелактию так легко доставались деньги, он бы тоже не опаздывал.

— Добрый вечер!

— Добрый! — буркнул дубильщик.

— По какому тарифу?

Сосунок достал из кармана потрепанную бумажку с начертанной таблицей. Там семь строк. По ней определялся размер налога. Фелактий открыл ящик и достал деньги. Положил на прилавок и на глазах сосунка пересчитал.

— Восемьсот тридцать три золотых, — сказал он. — Выручка за месяц.

— Восемьсот тридцать три, — повторил сосунок и провёл пальцем по таблице. — Меньше тысячи. Значит, не процент, а минимальный сбор — сто двадцать золотых.

— Точно сто двадцать? — Фелактий включил дурака и заглянул в таблицу.

Туповатый сосунок развернул лист и показал пальцем.

— Ну, ладно, — Фелактий отсчитал деньги и передал сборщику.

— До следующего месяца.

— Пока, — ответил Фелактий и добавил, когда сосунок вышел. — Тупица.

Фелактий открыл второй ящик и достал перевязанную пачку в тысячу золотых. Поднес к носу и понюхал. Улыбнулся. Сунул обе пачки за пазуху, тяпнул ещё виски и пошёл на задний двор. Там пахло грибами и подступающим вечером. Фелактий выволок на улицу мешок с обрезками и оттащил на яму. Сел на лавочку, закурил.

Справа от него высились накрытые стога сена, слева — деревянное заграждение, за которым лежали пятнистые тушки коров. Между стогами и заграждением тянулась вытоптанная до грязи тропа, по которой Фелактий и собирался свалить в пивнуху, чтобы отпраздновать успешный рабочий месяц. Докурил. Втоптал уголек, пошёл.

В отпечатках подошв на разбитой тропинке собралась вода. В мелких черных колодцах отражался лунный свет. Фелактий пошлепал вперед, как вдруг впереди на тропинке показался силуэт. Он остановился между стогами и забором, где вдвоем нельзя было разминуться.

— Ко мне? — спросил Фелактий. — Закрыто уже!

— К тебе, — ответил хриплый голос, от которого Фелактию стало плохо.

… … …

Да, катись, ты, провались! Перед дубильщиком стоял не просто похититель, а какая-то ущербная тварь. Худая и длинная, но с огромным капюшоном, который бугрился, словно в нём пряталась не голова, а взорванная попкорина, размером с пивную бочку. Её хорошенько прожарили на масле, и она взорвалась, превратившись в бесформенную херовину, торчащую в разные стороны.

Понимая, что дубильщику, скорее всего, пиз*ец, я посмотрел на Архипа. Тот лежал рядом на крыше магазина ремней и целился из ружья. Может, у него зрение херовое? Видит только очертание и собирается засадить туда пулю? Других объяснений — почему Архип был спокоен, как удав — у меня не было. А может, мне это чудится? Как бы там ни было, сейчас оставалось только ждать. И ждать совсем недолго.

Хрен в капюшоне вытянул руку. Кисть вылезла из-под рукава и показалась на свет. Это была не рука, а какая-то куриная лапка мутировавшего бройлера. Пятипалая, но большая и с когтями, обтянутая складками. Точно куриная. Он сжал её, и дубильщик дёрнулся. Сложил руки по швам, вытянул голову, хрюкнул. А потом… потом, мать его, он оторвался от земли. В воздух его подняла куриная лапка!

Биба выскочил справа и наставил мушкет:

— Стоять!

Монстр бросил дубильщика и направил лапу на Бибу. Махнул, Бибу снесло в стену. Тот проломал собой доски и скрылся внутри магазина.

Боба вылез из-за стога сена и шмальнул. Вспышка, грохот выстрела. Монстр пошатнулся и попятился. Боба опустил мушкет и замер. Попал в живот. Отлично! Сейчас эта мразь скопытится!

Хер там! Монстр распрямился и схватил Бобу. Телепатия, не иначе! Сжал его невидимой рукой, приподнял и долбанул об землю, будто пойманную рыбу, чтобы оглушить. Боба хрюкнул, хрустнул и застонал.

Долбануло справа от меня. Вспышка, взрыв. Архип попал в голову. В обезображенную херовину под капюшоном. На землю брызнула чёрная кровь. Монстр отошёл по тропинке. Отступает, но один уходить не хочет!

Вытянув лапу, он схватил дубильщика и потащил за собой. Продавец взревел девичьим писком. Ё-мое! Взрослый же мужик!

Вспышка со спины монстра. Молодца, Кривоносый! Или нет? Вот, валенок! С четырёх метров не попал!

Монстр махнул рукой, Кривоносого завалило брёвнами.

Повернув голову, я увидел бегущего по крыше Архипа. В одной руке он держал за ствол ружье, будто биту, а в другой — меч. Он хотел перескочить на сарай возле загона. Могло получиться. Но прежде крыша магазина под ним проломилась. И не только крыша! Куриный монстр махнул лапой сверху вниз и с расстояния в пятнадцать метров обрушил третью часть магазина. Будто на Архипа с неба упала бетонная плита и завалила его к херам вместе с шифером и балками.

Куропатка был охренительно крутым и сильным. Но козлу досталось, а, может, и силёнки заканчивались. Он уходил по тропинке, хромая и оглядываясь по сторонам. Потом опять вспомнил про дубильщика. А тот, конечно, не дубильщик, а дубина редкостная. Так обделался, что ноги отказали. Лежит, к земле прижался, трясётся. Бормочет что-то.

Ну бройлер его и снова поднял. По воздуху подтащил к себе. Тут и со мной какая-то хрень произошла. Нет бы, свалить по-тихому, да залечить психологическую травму вином и Раисой. Так нет же. Замкнуло что-то в башке. Вскочил и бегу по крыше. Герой херов.

Куропатка одной рукой дубильщика держит, а вторую заносит для удара. Еще чуток и одним конкурентом в Виктомске станет меньше. Жму на курок. Пальнул абы куда, отвлёк говнюка. Перепрыгнул провал с Архипом, оттуда перескочил на пристройку, а с неё уже оттолкнулся и в свободный полет. Лечу прямо на бройлера. С занесенным мечом и сжатым очком. Ну не идиот ли?

Бройлер отбрасывает дубильщика и тянет лапку. Нас разделяет метра три. Под капюшоном я замечаю такое, отчего едва в воздухе не блеванул. Раздутая попкорина оказалась мультибашкой. Человекоподобное тело этой твари заканчивалось торчащими на плечах и шее человеческими головами. Одни были живы, смотрели на меня и скалились, а другие — иссохшие черепа.