Я из ДМ 6 (СИ) - Калинин Алексей - Страница 44

— Мы никогда не будем равны! Никогда тигр не опустится до червя, а червяк не сможет возвеличится до тигра.

Дубина взмыла над жирной головой и полетела в меня. Я нырнул вниз и распластался в полном шпагате. Дубина ещё раз свистнула в воздухе. Я перекатился и стал на шаг ближе к Мияки.

— Небесный Захват!

Мияки отмахнулся от моего выпущенного оммёдо каким-то странным знаком. После чего снова взмахнул рукой. На этот раз дубина развернулась и полетела ко мне. Она вращалась и норовила зацепить алмазными клыками.

Три клыка вырвались наружу и едва не проткнули мне грудь. Я успел схватить стоящее у двери копьё и отбить их. Правда, копьё разлетелось на куски. Дубина вернулась и разбила второе копье, которое я подставил под удар.

От толчка меня швырнуло вперед, и я стал ещё ближе на шаг к Мияки. Энергия ненависти кипела во мне водопадом. Я чувствовал, что становлюсь сильнее и сильнее.

На этот раз дубина должна была ударить меня по ногам. Раздался крик:

— Деревянная Месть!

Я подпрыгнул над летящей дубиной и в воздухе ударил ногами в жирную грудь Мияки. Он пошатнулся и опрокинулся назад. Упал на кровать.

Дубина вновь взлетела и мне пришлось распластаться на полу, чтобы она пронеслась над головой.

Когда она пронеслась, то я одним ударом сломал обе руки Мияки. Они повисли сломанными дубовыми ветвями. Теперь он не мог управлять дубиной. И это было мне как нельзя кстати.

— Не-е-ет! — завизжал Мияки, когда увидел, что его дубина возвращается назад.

Я даже подпнул его ногу, чтобы удар дубиной пришелся в нужное место.

Несмотря на то, что его оружие не в полной мере повиновалось ему, старик всё-таки сумел приостановить полет дубины. Вместо того, чтобы размозжить голову своему хозяину, дубина только изуродовала лицо, прочертив кровавые полосы по дряблой коже.

Мияки завыл, упав на колени. Его вою начали вторить собаки на улице.

В этот момент я увидел, что тряпка на столике аристократа ничто иное, как срезанный с кого-то скальп. Решение пришло ко мне моментально. Жрущий людей должен быть сожран сам.

Я выхватил нож, быстрым движением очертил овал лица и сорвал маску кожи, показав лунному свету окровавленную морду аристократа-людоеда. После этого схватил скальп и напялил на воющего от боли Мияки. Надо ли говорить, что нож нечаянно взрезал язык и лишил его возможности ясно излагать свои мысли?

Во время моих нехитрых приготовлений я принимал черты бывшего хозяина. Как только Мияки был готов отправиться в последний путь, так его начала выталкивать точная копия, только с нормальным лицом.

— Киоси, это я, — быстро проговорил я мохнатому комку, когда тануки повернулся к нам. — Потом всё объясню. Сейчас надо доделать дело…

— Понял, босс… А это что за урод?

— Это жертва нашим четвероногим друзьям… — ответил я и погнал воющего от боли толстяка вниз.

Уже на улице я пнул его под жирный зад так, что он запнулся и покатился по земле. Я же выпрямился и крикнул опешившим псам:

— А ну, чего встали? Задайте этому проходимцу хорошую трепку! Если убьете его, то я каждого буду кормить отборными отбивными! Месяц!

Поняли меня псы или нет, но после того, как громко проурчал Киоси, переводя мои слова, они кинулись на своего хозяина. Они видели перед собой не Мияки Мэнэбу, а вора, которого поймал их хозяин и кинул им на потеху. Да ещё и обещал кормить, как на убой…

— Идем, — буркнул я в сторону Киоси, после чего двинулся в сторону серверной.

Отпечатков в поместье я не оставил. Записи с камер стер, начиная с разговора охранника с Ленивым Тигром. Всё остальное оставил как есть. Меня тут словно и не было.

Пока псы рвали затихшего хозяина на куски, мы с Киоси благополучно выбрались наружу. По пути я прихватил телефон охранника. Надо было сделать один звонок, а свой номер я светить не собирался.

Уже за воротами я принял свой привычный облик. Киоси тоже превратился в прежнего мальчишку десяти лет. Он молча поглядывал на меня. А я же набрал номер офицера полиции.

— Госпожа Наоки Хикамару? — спросил я, когда после пятого звонка ответил сонный голос. — Здравствуйте. Меня вы не знаете, а ваш телефон я нашел случайно. Я звоню вам сообщить, что только что видел убийство.

— Что? Кто? Кто вы? Откуда? Где? — засыпала вопросами ещё не проснувшаяся Наоки.

— В поместье господина Мияки Мэнэбу, — ответил я. — Я проходил мимо и видел, как толстый мужчина выбежал из длинного дома с окровавленными руками и ножом. А потом… потом на него напали собаки… Они сейчас рвут этого мужчину на куски, а я ничего не могу сделать. Приезжайте быстрее!

После этого я разломал телефон на куски, а сами куски спалил при помощи фаерболов.

— Босс, вот ты менял лицо… — произнес Киоси. — Скажи, ты ноппэрапон?

— Эх, Киоси, я скрывал это до последнего. Я не хотел, чтобы вы это узнали…

— Но ведь это круто! Ты можешь быть кем угодно, — присвистнул Киоси.

— Да, могу. Но пока что я твой босс и даю команду: забудь о том, что я необычный человек и давай-ка дергать отсюда. Скоро прибудет полиция, а мне вовсе не хочется давать пояснения.

— Да? Тогда давай, босс. Я уже всё забыл, кроме одного — что было в том подвале?

Я чуть помедлил. Впрочем, когда полиция найдет этот подвал, то вряд ли останутся без внимания сорок две головы с веточками сакуры на лице, аккуратно заспиртованные в больших банках. Среди них я и обнаружил голову несчастного Фудзивара Сато. Эх, бедная его сестра… Надо будет обязательно принести ей соболезнования, когда всех опознают. Нет, такое количество народа вряд ли удастся замять, что-то да обязательно всплывет.

Да и десять комплектов посуды на длинном столе, заляпанном кровью, тоже не пройдут мимо. Похоже, что роду Мияки здорово придется попотеть, очищая своё имя от пятна, которое оставит наследство Мэнэбу.

Надо же, в одном из богатых домов Токио образовалась банда людоедов…

— Там было плохое, Киоси. Тебе не надо было этого видеть. Жизнь у тебя долгая, ещё насмотришься всякой грязи, — проговорил я. — Двигаем живее, дорогой товарищ. Сегодня ты здорово мне помог!

— Рад стараться, босс, — проговорил тануки, вытягиваясь в струнку.

Японская общественность забурлила, когда наружу вылезли тайны из полуразваленного сарая аристократа. Госпожа Наоки Хикамару стала звездой расследования. Она даже прекратила появляться возле школы, всецело занятая делом "десяти каннибаллят". "Пожиратели хининов" — как их окрестила пресса, ведь все сорок две головы в подвале имели веточку сакуры на щеке.

Самой главной версией случившегося было безумие хозяина поместья. Его девять слуг пали жертвой приступа сумасшествия. Мияки Мэнэбу сначала зарезал собственного управляющего, а затем и остальных слуг, которые от ужаса набились в одну комнату.

Увы, сам аристократ не ожидал того, что его опьяненные кровью псы бросятся на обезумевшего хозяина поместья. Умерли все, даже собаки, которых пришлось пристрелить после того, как нашли в их будках обглоданные человеческие кости.

Вот такой вот печальный финал настиг одного из отпрысков старинного рода Мияки. И если честно, то ни капли не жалко ни его, ни его слуг. Эти твари спокойно убивали людей, жрали их, и вряд ли хоть один чувствовал угрызения совести. Вряд ли кто из них задавался вопросом "тварь я дрожащая или право имею?" Они сделали свой выбор. И если бы не ниндзя, то я бы и сам со временем добрался до них, чтобы поинтересоваться — куда подевался Фудзияра Сато?

Новости про главу рода Мияки дошли и до императорских ушей. Недолго думая, император выдал указ лишить род герба, родных — лишить испачканной фамилии, а все имущество перечислить в государственную казну. На поднявшийся было ропот аристократии император с достоинством ответил, что этот пример будет показательным для каждого, кто посмеет опуститься до уровня животных.