Канарейка (СИ) - Страйк Кира - Страница 49

И что же ей молодой и красивой теперь всю жизнь прозябать одной? Я так за этого Дорласа всеми руками и ногами. Элеонора из тех людей, которые не позволят сердцу решить раньше, чем подумает голова. Да и мне мужик показался правильным. Буду рада, если он теперь снимет с королевы хотя бы часть той ноши, что она несёт на себе. Тандем двух умных людей, имеющих общую цель, способен горы свернуть.

В общем, про всем фронтам события набирали обороты.

Не стану подробно останавливаться на том, что происходило до момента нашего отъезда. Жизнь шла своим чередом. Мы с Леоном продолжали изображать влюблённую пару, получая удовольствие от процесса. Репетиции по плану, встречи с королевой, расцветавшей на глазах, как заброшенный цветок, который, наконец, полили живой водой.

Из всего случившегося - ничего значительного, кроме двух событий, о которых следует упомянуть.

Во-первых, состоялся закрытый суд над матушкой настоятельницей, о чём мне сообщил барон. Точнее, её подвергли тому же испытанию, какое, в своё время прошла я. Тейла успела рассказать о том, что её монастырь - не единственное место, где обосновались сторонники заговора против государства.

Назвала ещё два баронства, но указать точные места дислокации в них самих гнёзд не смогла. Руководили процессом тоже не дураки. Это стало ясно ещё и потому, что старуха из главарей не знала никого. И "сдала" только посредников, с которыми имела дело лично. Информации о первом лице заговора - нисколько. Только имя: какой-то мифический злодей, которого все участники называют Зеддикус, исключительно с придыханием и приставкой "великий".

До приговора настоятельница не дожила. Немолодое сердце не выдержало воздействия эликсира. Но, возможно, такая смерть - более милосердна, чем наказание, которое ей уготовили собратья по вере.

Сухая кочерыжка, которая всё время ошивалась рядом с матушкой - сестра, морившая меня голодом по её указанию, тоже оказалась замешана. Но сразу её не взяли, и вряд ли та дожидается, когда за ней приедут карательные органы. Наверняка ведьмы уже и след простыл. Что ж, искать преступницу не перестанут, а до тех пор, пока не разыщут, ей уготована нелёгкая судьба беглянки. Так что хапнет сейчас изуверка правды жизни и всё равно своё получит.

Вторым же важным происшествием была особая милость, которой меня решила одарить королева. Точнее, была вынуждена, и это давно необходимо было сделать, но её величеству до сих пор было не до таких мелочей. А вот теперь, накануне отъезда срочно требовалось узаконить моё право, собственно, на певческую карьеру.

Лично я об этом вообще не думала. В смысле, что баронессам, оказывается, даже в королевских театрах петь не очень, чтобы пристало. Раз венценосная особа самолично оставила меня здесь - значит всё нормально. Ан нет, не всё так просто. И сама Элеонора в заботах (её можно понять), забыла сделать вовремя всё, как положено, чтобы не возникало лишних вопросов.

Хорошо, что многомудрая Флёр насмелилась напомнить ей, что при собственном дворе такая непотребность ещё может более-менее спокойно восприниматься окружением - подумаешь, прихоть королевы. Устно разрешила и даже настояла. В принципе, никого до сих пор подобное положение дел особо даже не возмутило. Но официальный визит к соседям требует более серьёзного отношения к формальностям.

Поэтому, со всем необходимым пафосом и оглашением на весь мир, мне была дарована бумага под названием "Королевская привилегия", в которой чёрным по белому было прописано, что баронесса Лира Борн, волею её величества получает высочайшее дозволение петь в любом желаемом ей месте.

Прелесть документа состояла ещё и в том, что вот это словосочетание "желаемом ей месте" давало мне право не только выступать где угодно (хоть на центральной площади, хоть в церкви на клиросе, хоть в кибитке Барагунда), но и отказаться от приглашения петь там, где не захочется.

Так вот это событие, как раз вызвало волнение, ибо, как утверждалось возмущёнными свидетелями этакой проявленной благосклонности, сия честь последний раз была оказана во времена последней войны. Там, понятное дело, боевому генералу разрешение выдавалось не на пение, на другую вольность из ряда вон, вроде права не снимать шляпу при короле. Это я условно.

- Ну, может, не с последней войны, как жалобятся завистники, никому, кроме тебя, не даровалась "Королевская привилегия", но действительно давненько такого не было. - поясняла Флёр, - В твоём же случае - это был единственный выход. А сплетники - да бог с ними - уж тебе-то не привыкать. Поноют какое-то время, да и затихнут.

- Ага. - усмехнулась я, - А там мы им новый повод подкинем.

- Да уж. Это прям к бабке не ходи. - понимающе рассмеялась подруга.

И вот, наконец, в путешествие. Хорошо ещё, что географически столицы соседствующих государств располагались не слишком далеко. Боялась, что телепаться придётся месяцы, но оказалось - всего один с небольшим. Так что впереди меня ждала практически приятная прогулка.

Прокатиться и в самом деле уже хотелось. Выбраться из дворца с его интригами и заморочками, подышать, так сказать, воздухом свободы. Вроде и не сказать, что каждый мой шаг здесь регламентирован, но никуда не деться от мысли, что я - заложница воли королевы (даже с учётом выданной бумаги). К тому же повышенное внимание со стороны обитателей дворца и театра уже порядком надоели.

Театралы едва ли не "крестились" публично и радостно от того, что мы, наконец, съезжаем, освобождая им сцену. Как и их поклонники. Зрители тоже соскучились по любимому развлечению. Ведь на весь этот период представления были приостановлены.

По просьбе Флёр, да и по собственному желанию, удалось выпросить её у Элеоноры в компаньонки. Понятно, что Леон сопровождал в качестве охраны, горничная ехала со мной, и вроде как приличия соблюдены, но тётка так давно никуда не выбиралась, что мы решили попытать счастья. Её величество не отказала любимице в такой малости. Тем более, что бывшую приму соседи должны были помнить - ей тоже доводилось в своё время перед ними выступать.

Таким образом в приятной компании Леона и подруги, в самом прекрасном расположении духа мы отправлялись в путь. Багажа набралось - жуть. Мало того, что к выступлению меня и оркестр снарядили так, что ослепнуть можно - как же, перед царственными особами выступать. Из запасников и хранилищ повынимали самое лучшее, включая украшения даже для скрипачек, уж молчу про себя. Так ещё ведь пока будем туда-сюда кататься, лето закончится и начнёт холодать. Вот и пришлось плюсом ко всему озаботиться тёплыми вещами на обратную дорогу.

В головной части каравана ехал официальный представитель королевы - герцог Трандуил Амандиль. Этот, прости господи, Трандуил оказался противным, но довольно ещё бодрым стариканом, склонным к капризам. Главное, чтобы с таким спутником дорога не затянулась дольше, чем планировалось.

Сама Элеонора личное участие в событии сочла необязательным. Оно и понятно, мы ведь не являемся непосредственными участниками торжества, в том смысле, что невеста не наша. Да и жениться собрался даже не король, а всего лишь его наследник. Поэтому ограничились только подарком молодой чете от дружественного государства.

Кроме меня в этом качестве ехал так называемый малый серебряный чайный сервиз. А это, помимо чашек и блюдец, несметное количество сопутствующих приборов - ложечек, молочников, щипчиков для сахара, сама сахарница, креманки, блюда под всякие сладости... одним словом, не много ни мало - пудовый сундук серебра в вензелёчках, сердечках и гербах государств жениха и невесты.

Конечно же, всё это добро и нас во главе с Трандуилом, отрядили охранять целый отряд королевской гвардии. А ещё наша делегация имела такое замечательное преимущество, как право останавливаться в замках по пути следования. Как в других, принадлежавших короне, так и иных - графских, или кто там попадётся по дороге.