Тьма (СИ) - Лисицин Евгений - Страница 41

— Уверена, с ней все в порядке. Возможно она уже захватила Идендери. — Лисица успокаивающе фыркнула в заостренное ухо. — Идем? Нас ждут.

— Скоро мы это узнаем. — Он развернулся и неспешно пошел к городским воротам, наслаждаясь тяжестью ладони Розы на своем запястье. Впереди его ожидал сложный разговор с двумя разъяренными фуриями — Стеллой и Сефир.

«Хорошо хоть Роза не отчитала за прогулку в мир тьмы… Ах да, я же ей еще не рассказал». — Он поежился, заранее представив себе реакцию вспыльчивой лисицы.

Казалось, погода сошла с ума вместе с остальным миром. Первые дни беспрестанно падающий снег еще таял по ночам, сдаваясь под напором солнечных лучей, но затем небо окончательно заволокло тяжелыми свинцовыми тучами. В истерзанное войной королевство пришла зима.

Вольфганг Урц, бывший стрелок центральной армии Северного Эретина, уныло месил сапогами хлюпающую кашу из снега и грязи. Ведущий в столицу главный тракт захватили южане, приходилось пробираться на восток лесными тропами. Остатки разбитых армий смешались с бегущими от войны беженцами, пытаясь прорваться к Гисену, мол король непременно защитит верных подданных.

Черные волки резвились всласть, ведь больше некому было противостоять им. Они не скрываясь держались в отдалении, время от времени загоняя очередную перепуганную жертву. Всех, кто пытался организовать сопротивление, вырезали в числе первых. Мантикоры не разменивались на мелких людей, на корню истребив всех лошадей и волов. Потеряв интерес к беженцам, чудовища улетели дальше на восток, где по слухам Гильдия Прогресса собирала новый воздушный флот.

Вольфганг скрывался как мог. Каждый день он то отставал, то наоборот вырывался вперед, чтобы идти с новой группой, но все старания оказались тщетны — на исходе седмицы все люди на несколько лиг вокруг знали, что волки не трогают бывшего стрелка. Половина беженцев сразу же окрестила Вольфганга святым, а другая проклятым. Приходилось постоянно держать ухо востро, прошлой ночью его пытались заколоть с именем Томана на устах, что ни капли не прибавило Урцу настроения. Хорошо хоть фанатик попался тщедушным, удалось скрутить и отделаться дыркой в форменной шинели.

Брюхо жалобно стонало. Его воротило от одной только мысли о прессованном зерне. Вольфгангу было тяжело объяснить собственному организму, что армейский паек не так уж плох на фоне того, что обычно варилось в кострах на привалах. Обуреваемый тошнотой, голодом и холодом, он не услышал приближение чужака.

— Эй, малец! — Раздавшийся за спиной сиплый голос оказался для Вольфганга полной неожиданностью. Тем не менее рефлексы не подвели — он мгновенно сорвал с плеча паровой арбалет и развернулся, нацелив оружие на незнакомца. Высокий мужчина с густыми седыми усами и бровями выставил вперед открытые ладони. — Не стреляй!

— Чего тебе? — Вольфганг не спешил опускать арбалет, в нынешние времена излишнее доверие означало верную смерть.

— Это ты, значит, Селестой одаренный? — Вероятно, оскал на перекошенном лице означал миролюбивую улыбку. — Которого чудовища боятся?

— Допустим. — Подозрения юноши только утвердились — очередной псих. Успокаивала только тяжесть приклада — сроднившееся оружие не подведет. Любое неверное движение и он накормит старика металлом.

— Ты это, не горячись. — Слова чужака смотрелись довольно иронично на фоне вырывающихся изо рта клубов пара.

— Чего тебе? — повторил арбалетчик свой вопрос, водя взглядом по округе. Не хватало еще пропустить заходящего за спину разбойника.

— Я Хартман, староста из села местного, Виларибо, у нас алхимик знаменитый жил, мож слыхал. — По лицу старика пробежала тень. — Решили к Гиссену бежать, да почти всех в первую ночь порешили. Мало нас осталось, из мужчин только я, зато деток полная телега, на десерт оставили, сволочи. Подсоби, а? Мож покровительство богини и на них перейдет?

Вольфганг откровенно колебался. Разминувшись со смертью, он стал очень подозрительным. У старика не было оружия, не считая ножа на поясе, но ведь это совсем не означало, что из телеги на него не набросятся дружки-разбойники.

«Зато у них может быть нормальная еда». — Живот согласно заурчал, понукая хозяина на глупости.

Вольфганг немного опустил арбалет и дернул подбородком, мол, веди. Идти оказалось недалеко, обойдя кустарник, он оказались на старой колее. На ней и впрямь стояла телега, в которую запрягли чудом уцелевшую лошадь. Днище и борта как могли накрыли одеялами и старой одеждой, в задней части лежали сундуки со скарбом, а спереди, среди кучи разноцветного тряпья торчали детские головы. Большинство с любопытством смотрели на Вольфганга широко раскрытыми глазами, они были слишком малы, чтобы понимать весь ужас происходящего. Лишь троица подростков отнеслась к нему с недоверием, в то время как девушки, женщины и старухи не пытались скрывать надежду. Всего в импровизированном караване находились несколько десятков человек, несущих объемные баулы. Селяне уходили организованно, собрав все мало-мальски ценные вещи.

«Вот тебе и разбойники» — Вольфганг забросил арбалет за спину и слегка поклонился. Так он присоединился к беженцам из Виларибо.

Они продвигались очень медленно, и Урц не всегда был уверен в правильности направления. Зато их никто не трогал — волки держались от каравана на почтительном расстоянии, а паровой арбалет прекрасно отпугивал разбойников. Вольфганг наконец начал питаться нормально — для него не жалели горячей каши с салом, капустного супа и травяного отвара. Постепенно хрипы в груди прошли и в жизни, казалось, наступил какой-то просвет. К тому же Илма, светловолосая девушка с большой грудью, на привалах посылала юноше весьма однозначные взгляды, томно прикусывая губу и как бы невзначай выпячивая объемную задницу во время работы.

Через несколько дней ситуация ухудшилась. Слухи о любимце богини разносились со скоростью лесного пожара. К каравану постоянно прибивались новые попутчики — другие беженцы, дезертиры, подозрительные личности. Вольфганг ехал в телеге в самом центре сильно растянутой цепочки. Стоило кому-то потеряться за поворотом или деревом, как волки разрывали его на куски.

Люди не стали долго размышлять, сразу назначив виновного — Вольфганга, мол не слишком усердно он их защищает. Порывались даже морду набить, да Хартман вовремя вытащил нож, а женщины встали стеной, давая юноше найти потерянный под кучей тряпья арбалет. Хорошо хоть детишки не разобрали диковинную штуковину на мелкие детали. Пришлось вновь спать в обнимку с верным оружием, пробуждаясь от малейшего шороха.

Вольфганг потерял счет времени и поэтому не мог точно сказать, когда они увидели Минден, крупный город, чьи жители веками занимались заготовкой и обработкой леса. Встрепенувшиеся было при виде нетронутых стен сердце жестоко накрыло ледяной лавиной. Урц во всей красе рассмотрел круживших над крышами опустевших домов мантикор.

— Плохо дело. — Хартман дернул себя за поредевший ус. — И зерно кончается, скоро Милку кормить будет нечем, на траве из-под снега далеко не уедем. До Гисена не дотянем.

— Если поедем по тракту, успеем. — Бойкая Илма была второй после Хартмана, выражая волю женской части каравана.

— Южане сцапают, как пить дать, — не согласился бывший староста.

— Они никогда не появляются вместе с тварями. Если проскочим мимо крылатых, прорвемся. — Вольфгангу очень не нравилась идея лезть прямиком в пасть к чудовищу, но возвращаться в лес ему хотелось еще меньше. Припасов точно не хватило бы до Гисена.

Люди еще немного поспорили, пока Хартман решительно не обрубил все разговоры и первым вышел на дорогу, все же не зря он был старостой. Детей попрятали под тряпки, Вольфганга оставили на виду. Он чувствовал себя очень неуютно, не успокаивал даже нагретый паровой арбалет. Металлический кожух больше не обжигал сквозь перчатки — огненный камень внутри выдыхался, вскоре оружие превратится в бесполезный кусок металла, а взять запасной он не догадался.