Путь Стратега 4 (СИ) - Корнелий Луций - Страница 83

Я двинул когорты вперед. Медленно, неспешно, чтобы дать вражескому страху настояться. Я уже видел как тревожно вспыхивают красным их индикаторы морали. Чем бы там не грозил этим людям Келим, их запас прочности был на исходе. Боевой дух моих когорт же напротив держался на стабильно высоком уровне. Я видел это через индикаторы и ощущал в отголосках мыслей солдат:

“Теус, Клепсида, Забытый…”

“Быстрее, быстрее, вперед!”

“Я пойду туда. Встык укреплений. Я буду первым!”

Начался штурм. Одновременно с этим регулярная кавалерия шаддинцев направилась к нам, занимая атакующие порядки. Сверкнули ровные линии смертоносной стали. Сейчас начнут. И начали. Решили таки проверить наш штурмовой коридор на прочность.

Артишборд направил ровно 600 катафрактариев, прикрытых с флангов и тыла двумя сотнями шаддинской конной ауксилией. Келим выделил для атаки: 541 тяжелых и 506 легких саваран с парой сотен кочевых конных лучников на флангах. Для атаки большими силами там просто не было достаточно места, а другие части нашего походного лагеря слишком хорошо укреплены и могли огрызаться тяжелыми снарядами скорпионов.

Вражеская кавалерия ускорилась где-то с 300 метров до линии стационарных щитов. Всадники угрожающе выставили вперед копья. С 150 метров шквалом посыпались стрелы. Саваран в отличие от лёгкой степной конницы не пытались кружить или уклоняться. Они стреляли, приближаясь к нам. Собирались опустошить колчаны и перейти в ближний бой.

Одновременно с этим в лагере шла резня. Линия обороны была прорвана нескольких местах, телеги опрокинуты или сдвинуты. Однако шаддинцы пока не бежали. Даже ополченцы-пайганы показывали удивительную для своих подготовки и снаряжения стойкость. Что помогало им держаться против опытных тяжеловооруженных ветеранов? Вера в Ксериона или страх перед вождями-стратегами, которые незримо довлели над полем битвы?

Я не торопил своих со штурмом лагеря. Все мое внимание переключилось на приближающуюся кавалерию.

“Арбалеты! Целиться в катафрактариев. Стрелять с 50 шагов! Пехота, подпереть укрепления! Дротики с 10 шагов!”

Вот, наконец, кавалерия начала свой грозный натиск. Тяжёлая, грохочущая металлом поступь древнего царства приближалась. Клубы пыли поднимались до самых небес несмотря на недавний дождь.

Вражеский натиск встречали пять когорт при поддержке сотни лучников, стационарных арбалетов и полуциклопа. 2500 тяжелой пехоты против примерно 1100 бронированных конных копейщиков и 700 лучников, не считая степняков.

"Во имя всех богов, богинь и ваших отцов, вы должны выдержать первый удар! И вы его выдержите! Я знаю! А потом враг уже не будет так страшен". — обратился я к солдатам из заслона штурмового коридора.

Первый удар был действительно страшен. Причём для обеих сторон. Длинные копья тяжёлых всадников пытались достать людей даже из-за укреплений, пробивали щиты, прошивали насквозь кольчуги, неся смерть. Саваран пускали стрелу за стрелой. Их тугие луки были опасны и на большой дистанции. А с 10-20 шагов они могли справиться со многими видами брони, кроме разве что сегментат и мускулат. Повышалась точность стрельбы. Теперь враги искали легкие цели. Поражали тех легионеров, кто поднял оружие для ближнего боя с катафрактариями. Бронированные кони грудью пытались опрокинуть стационарные укрепления, теснили и давили людей.

Однако враги получили серьезный отпор, также платя жестокую цену. Навстречу летели дротики, брошенные в упор, а сначала был дан залп из арбалетов. Особенно страдали не так хорошо бронированные саваран. Некоторые лошади нарывались на шипы-ловушки и пытались сбросить всадников. Животные наталкивались друг на друга, смешивая кавалерийский строй. Даже в самой лучшей броне есть уязвимые места. Когда всадник теряет подвижность и начинается толчея, то пехотинцы пусть не за один, но за пять или десять ударов могут поразить одоспешенного врага.

Металл, плоть, дерево и немного ткани. Смелость, гнев, гордость, страх и немного безумия. Всё смешалось на линиях штурмового коридора.

Семь тяжелых скорпионов остальных частей строя были чуть вынесены вперед и работали по флангам вражеской кавалерии.

Все кончилось также стремительно, как и началось. Кавалерийская волна отхлынула, оставляя за собой тела людей и лошадей, как настоящая волна выбрасывает на берег мертвую рыбу. Повернувшись в седле к нам лицом, саваран выпускали последние стрелы. Мои пехотинцы спешно приводили в порядок стационарные щиты и оттаскивали раненых.

"Хорошо стоите". — похвалил нас Келим, когда начали оседать облака пыли за уходящей кавалерией.

"Ты ведь не думал, что мы просто так разбежимся?"

"Многие разбегались". — усмехнулся Келим и я был готов ему поверить.

Шаддинская пехота в лагере, думаю, получила приказ отступать, который восприняла как приказ: “Разбегайтесь кто куда и желательно вопите погромче!” После не самой успешной атаки кавалерии на штурмовой коридор, Келим решил лагерь оставить. Впрочем, тот с самого начала был скорее приманкой, чем реально желанной позицией. Нам теперь нужно нанести отступающим как можно больший урон и уйти обратно в своей каструм. Часть шаддинской пехоты бежала в глубь лагеря, а другие напротив пытались скорее покинуть его периметр. Вырваться в открытую степь, где свободно действовала степная кавалерия. Пайганы разбегались в панике, зачастую давя друг друга.

"Тебе их не жаль?" — спросил я Келима. — “И кто они для тебя на самом деле? Собратья или оседлые чужаки, которых можно кинуть под вражеские сапоги, пока красивые всадники готовят новую атаку”.

“Ой, брат, ну ты и стелишь”. — усмехнулся кочевник. — “Они люди, которые пошли воевать за своего царя. Пошли и хорошо. А если не умеют драться как надо, то в чем моя вина? Пусть делают, что могут”.

Позиция его меня ни сколько не удивила. Если имперская аристократия ценила связи, происхождение и влияние, то степная силу, хитрость и боевой опыт. А если ты простой крестьянин, которому месяц назад дали в руки копье, то и для тех, и для других твоя жизнь не дороже твоего же снаряжения.

Итак лагерь был захвачен. Прям классическое “Пришел, увидел, победил”. Теперь еще нужно добавить пункт: “успешно свалил”. Он, как мне кажется, будет самым сложным. Но пока можно было спокойно дорезать гарнизон лагеря и забирать/уничтожать все ценное.

“Сейчас отдыхаем и занимаемся ранеными”. — объявил я войскам.

Убитыми мы потеряли:

Ветераны комитат 21

Легионеры комитат 32

Легионеры лимитан 6

Копейщики армигери дефенсорес 19

Копейщики-комитат 34

Пешие сагиттарии 3

Ранеными:

Ветераны комитат 39

Легионеры комитат 45

Легионеры лимитан 11

Копейщики армигери дефенсорес 8

Копейщики-комитат 49

Пешие сагиттарии 20

Тяжелая цестинская ауксилия 4

Основные потери мы понесли при защите шутрмового коридора. 115 убитыми и 176 ранено. Те, кто попал под прямые удары копий или туши лошадей обычно погибали. Раненые это в основном обстрел. Сколько потерял враг? Без учета предыдущих перестрелок, где страдала легкая кочевая кавалерия, шаддинцы потеряли среди конницы: