Судьба Вайлет и Люка (ЛП) - Соренсен Джессика - Страница 4

Ее голова запрокинулась назад и слезы брызнули из глаз, она закричала:

— Ты злая стерва!

— Отпусти ее! — завопил мальчик, обходя машину. — Ты ненормальная.

Он повернулся к другим девочкам и сказал позвать кого-нибудь, те убежали, посмотрев на меня, как на сумасшедшую.

Я знала, что скоро придет Амелия и у нее не займет много времени для звонка в социальную службу, чтобы меня забрали. Меня всю трясло от злости и ненависти, и я вылила все это на Дженнифер. Никого больше. Все вокруг поплыло, мне показалось, что я вернулась в свое детство: снова вижу кровь, слышу голоса.

Меня трясло так сильно, что мои руки разжались сами по себе и я отпустила Дженнифер. Она чуть было не упала, но смогла удержаться. Дженнифер со всей силы толкнула меня, и я упала, стукнувшись об стену головой.

— Ты ненормальная! — кричала Дженнифер, рыдая навзрыд. — Мама и папа отправят тебя обратно.

Я уставилась на пол, обнимая медведя, эмоционально опустошенная.

Разочарованно хмыкнув, она топнула, прежде чем выбежать из гаража.

Пару минут спустя, Амелия влетела в гараж, начав кричать, даже не успев дойти до меня.

— Это конец для тебя! Ты понимаешь?

— Да.

Ответила я спокойным пустым голосом.

— Да, что? — она ждала, пока я отвечу, скрестив руки.

Я не отвечала, потому что больше не было смысла. Я с этим домом покончено. Нельзя было стереть то, что только что произошло. Я не могла изменить свое прошлое так же, как и контролировать будущее.

Амелия была вне себя, ее лицо стало красным. Она сказала, что я ничтожество и что никто не захочет взять меня, и мне уготована дорога назад. Она сказала то, что я и так прекрасно знала.

— Ты вообще слушаешь меня? — закричала Амелия и встряхнула меня. Разозлившись еще сильнее, она выхватила медвежонка у меня из рук.

Это вывело меня из транса.

— Эй, это мое!

Я плакала и прыгала, пытаясь забрать мишку. Она оттолкнула меня, когда я практически вернула его.

Амелия шагнула назад, заведя руки назад.

— Считай, это наказанием за то, что ударила мою дочь.

— Твоя дочь это заслужила.

Я запаниковала. Она сделает все, чтобы я не получила медведя назад. Он мне нужен, чтобы выжить, иначе я не смогу, не захочу. Почему я не умерла?

— Хорошо, когда будешь готова извиниться пред Дженнифер, ты получишь его обратно.

Она пошла к входной двери, где уже стояла улыбающаяся Дженнифер, ждущая извинений.

— Прости, — я практически прорычала это и была готова сделать все что угодно, лишь бы получить его обратно.

— Пожалуйста, не забирайте его.

Отчаяние пронизывало моей голос.

— Это все, что осталось от родителей.

Я была слабой, жалкой, умоляющей. И я ненавидела это. Я ненавидела саму себя. Но мне нужен этот медвежонок.

Дженнифер, с красным лицом после слез, лишь усмехнулась надо мной, скрестив руки и опершись на дверь.

— Мам, я не думаю, что она действительно сожалеет.

Амелия изучала меня пару секунд.

— Я тоже так думаю.

Она разочарованно посмотрела на меня, как будто наконец поняла, что не сможет исправить меня, и пошла в дом с моим мишкой.

— Ты получишь его обратно, когда действительно раскаешься. И тебе лучше сделать это быстро, потому что надолго ты здесь точно не останешься.

— Я же сказала, что мне жаль, — закричала, сжав кулаки. — Что еще мне нужно сказать?

Она не ответила и пошла в дом. Дженнифер усмехнулась надо мной, выключила свет и закрыла за собой дверь снаружи.

Темнота окутала гараж, и я начала задыхаться от этого. Но ничто, я могу с этим справиться. Видеть некоторые вещи намного тяжелее, чем не видеть ничего. Я люблю темноту.

Сев на пол, я облокотилась на стену и обняла колени, позволяя темноте поглотить меня. Несколько слезинок стекли по моим щекам, и я позволила это, уговаривая себя, что все нормально, я просто в темном гараже, а в темноте ничего не видно.

Но у меня никак не получалось прекратить плакать, все что сказала Дженнифер, и другие дети вертелось в голове. Я вспомнила, как в последний раз видела моих родителей, лежащих в гробах и как они попали туда. Кровь. Я никогда не забуду этого. Она была на полу, на мне.

Слезы начали литься сильнее, и вскоре все лицо было покрыто влагой. Мое сердце выпрыгивало из груди, пока я вырывала волосы, крича сквозь зубы и стуча ногами по полу. Невидимые бритвы и иглы резали меня изнутри. Я не могла отключить эмоции. Не могла здраво мыслить. Мне был нужен воздух. Мне было больно. Я больше не могла терпеть это. Мне нужно было отпустить это. Мне был нужен воздух.

Мои ноги заплетались в темноте, пока я искала дверь, ведущую к дороге. Толкнув ее что было сил, я побежала на улицу, мимо припаркованных машин у бордюра. Я не останавливалась, пока не добралась к передней части дома, мимо которой ездили машины вверх и вниз по дороге. Без колебаний я вышла на середину дороги и встала на желтую линию, раскинув руки. Слезы мешали видеть, из-за чего мне приходилось моргать, мой пульс ускорился, и энергия била ключом, что стало единственно значимым в моей жизни, что происходило в данный момент.

Было такое чувство, словно я летела, сталкиваясь лбом с неизведанным, и это неизведанное совсем не было похоже на постоянные переезды с места на места, хождение по рукам, предательство, игнорирования и одиночество. Передо мной неизвестность, и я не имела понятия, что произойдет. Я чувствовала себя такой свободной. Поэтому даже не шелохнулась, когда услышала рев двигателя машины, даже когда услышала звук шин и увидела приближающуюся машины. Это продолжалось до тех пор, пока она не оказалась достаточно близко, что водитель начал сигналить, пока я не почувствовала, прилив адреналина, вытеснивший печаль и панику из тела и разума. Пока эмоции не утихли, и все что я ощущала — восторг. Тогда я отпрыгнула вправо, на траву, в то время как машина свернула влево, чтоб объехать меня. Послышался визг шин и звук гудка. Кто-то начал кричать.

Лежа тихо на траве, я чувствовала себя в двадцать раз лучше, чем в гараже. Чувствовала радость от бездны бесчувственности; в месте, где мне было неплохо быть ребенком, которого никто не хотел. Ребенком, который лучше бы умер вместе со своими родителями, чем был живым и одиноким.

Вайлет

Первый курс колледжа

Фальшивая улыбка была приклеена к моему лицу, и никто из окружающей меня толпы не смог бы сказать настоящая она или нет. На самом деле всем им было абсолютно наплевать, в общем, как и мне. И сейчас, я находилась здесь, притворяясь лучом света в темном царстве, всего по трем причинам. Во-первых, я задолжала Престону, моему последнему приемному отцу, который был со мной до моего совершеннолетия, мне очень повезло, особенно, если учесть, что он дал мне дом, никто другой до него этого не сделал. Во-вторых, мне нужны были деньги. И, в-третьих, я любила чувство эйфории от понимания, что в любой момент могу попасться настолько сильно, что это становилось зависимостью, как у алкоголика выпивка.

— Хочешь выпить? — спросил парень, кажется, его звали Джейсон или Джесси (или как-то еще на Дж), перекрикивая попсовую песенку, бьющую из колонок. Он поднял пустой бокал перед моим лицом, его серые глаза остекленели из-за опьянения или тупости, что по большому счету одно и то же.

Я покачала головой, искусственная улыбка сияла на моем лице. Я надевала ее почти как ожерелье, сверкающее и создающее милый образ для публики. Позже, придя домой, можно будет его снять и швырнуть подальше.

— Нет, спасибо.

— Уверена? — он наклонил назад голову и с жадностью выпил остатки пива. Струйка жидкости из его рта потекла вниз на темно-синюю футболку-поло.

Я почти сказала «да», но потом остановилась и кивнула, зная, что всегда лучше смешаться с толпой. Алкоголь в руке делал меня менее выделяющейся, а людей, не такими раздражающими, и возможно, и более открытыми.