Я, рейнджер (СИ) - Качим Марк - Страница 51

— Иди сюда, — сказал он одному из облезлых волкопсов и протянул ему руку. — Давай, понюхай. Я не опасный.

“Еще какой опасный — сумасшедший же…” — подумалось мне.

Но щенок, видимо, все-таки не был от природы злым и действительно шагнул вперед, настороженно принюхиваясь. Из трех собак Стиг-Рой выбрал самого серого, больше всего похожего на настоящего волка, и я начал подозревать, что любовь Светокрыла к этим чудищам выросла не на пустом месте.

Медленно, шажок за шажком, щенок подошел к Стиг-Рою и ткнулся носом в широкую ладонь. Сделал один глубокий вдох, второй — так что что было видно движение ребер под шкурой. А потом уселся на свой тощий зад и уставился Стиг-Рою в глаза. Куцый хвост ритмично постукивал по покрытию.

— Хороший парень, — Стиг-Рой медленно протянул руку, но не над головой собаки, а снизу, под морду, и осторожно почесал ничуть не испугавшегося пса пальцами по шее. И уже после этого погладил как обычно, по лбу и ушам.

— А вы хорошо разбираетесь в собаках, — заметила врач с теплотой. — Он это почувствовал.

— Разбираюсь, только чисто теоретически, — признался ей Стиг-Рой. — Но, если бы мог, завел бы обязательно.

Если бы не стал рейнджером. Если бы не оказался в интернате. И если бы родился в семье, способной дать ребенку не только жизнь.

— Этот пес не сможет месяцами ждать нас на "Страннике", — не скрывая горечи, транслировал я Светокрылу. — Техническая сторона вопроса ни при чем, он просто умрет от тоски.

На это Светокрыл мне ничего не ответил. И молчал потом еще очень долго.

Стиг-Рой успел неплохо поладить со щенком, тот даже начал выполнять некоторые нехитрые команды, а врач разрешила поиграть с ним в перетягивалки толстого, изрядно покусанного каната.

И только когда экскурсия была окончена, а мы попрощались с врачом и даже хорошенько пообедали, а потом оба вернулись в номер и ушли в слияние поделиться впечатлениями, он наконец неуверенно спросил:

— А что, никакой рассекатель ни разу не пытался установить контакт с собакой?..

Весь следующий месяц мы все нет-нет да возвращались к этому вопросу если не вслух, то мысленно. Валентина выздоравливала медленно, и свободного времени было полно, даром что нам снова организовали несколько интервью и были постоянные сверки с конструкторским бюро Фредерикса, которое взялось сделать транспортировочную криомедкапсулу для возвращения их непростой пациентки на Майло верхом на рассекателе.

Вернее, сначала это была медкапсула. А потом дело дошло до мини-крейсера.

— Лобовое сопротивление что у капсулы, что у крейсера будет одинаковым, — поясняли нам конструктора. Да, в космосе на лобовое сопротивление вообще не смотрят, но это на досветовых скоростях. — Что с капсулой на спине, что с крейсером замедление рассекателя будет примерно восемьдесят процентов от максимальной скорости. А это значит, что путь до Майло в любом случае займет не меньше двух месяцев.

А раз так, то можно воспользоваться случаем и привезти на Майло пусть и крохотный, но оборудованный по последнему слову техники госпиталь. В случае массовых поражений, конечно, он не справится, но принять одновременно до десяти тяжелых больных — это очень даже хорошо.

— Да, отлично, — согласился с решением Стиг-Рой. И вдруг спросил: — Скажите, а вы не знаете, были ли случаи контакта рассекателей с собакой?

— В каком смысле? — изумленно уставился на него инженер. — Из иллюминатора друг на друга посмотреть?..

Эту тему мы обсуждали много и тщательно. Светокрыл утверждал, что если его разум мог вместить такое сложно организованное существо, как человек, то и с собакой должен был легко справиться.

— Нет, имеется в виду слияние, — уточнил я раньше, чем Стиг-Рой отошел от шока. Кажется, он уже представил эту картину: огромный глаз рассекателя и описавшуюся от страха декоративную собачонку.

— Нет, я ни разу о таком не слышал… — растерянно протянул инженер.

“Ну и хорошо”, — мысленно усмехнулся я.

Вот только оказалось, что я просто не осознавал всех масштабов проблемы. Потому что Светокрыл — и Стиг-Рой вместе с ним — решил обратиться в департамент рейнджеров.

"Ждите, ваш запрос обрабатывается", — пришло сообщение, и от каждой буквы веяло таким осуждением, что я не сомневался: подай подобный запрос кто-то другой, немедленно получил бы отказ.

Но Стиг-Рою и Светокрылу, только-только совершившим очередной громкий подвиг, просто дать от ворот поворот не могли.

Департамент взял паузу, а не находящий себе места Стиг-Рой все чаще ходил к "хорошему парню", где играл с уже подросшим псом в канатик и даже учил его ходить рядом.

— Фу, от тебя пахнет собачатиной! — говорил я ему, но Стиг-Роя это совершенно не смущало, и в ответ он только смеялся.

А потом ответ все-таки пришел.

— Необходимо провести хренову тучу дополнительных исследований и бла-бла-бла, — резюмировал я, пробежав глазами длинный текст.

— Но они не могут аргументированно ответить, что этого делать нельзя, — заметил Стиг-Рой, прочитав все намного внимательнее.

— Ты хочешь рискнуть? — покосился я на него.

От такого спокойного, сдержанного и удивительно рационального человека сложно было ожидать ответа “да”…

— Да, — кивнул Стиг-Рой решительно, и я понял, что не так уж и хорошо разбираюсь в психологии.

— Пошли, — тоже решительно заявил я. — Знакомить нас будешь, — усмехнулся, и это вышло как-то нервно. — Чувствую себя старшим ребенком, только-только узнавшим о грядущем прибавлении в семействе.

Собачонок встретил меня весело, и, играя с ним под чутким руководством Стиг-Роя, я скрепя сердце согласился, что не такой уж он и страшненький.

Светокрыл, к слову, был совершенно уверен, что никаких нехороших последствий такое слияние не принесет, хоть собачий разум и был бесконечно далек от человеческого. А Стиг-Рой… Всегда осторожный и рассудительный, в этот раз он, кажется, просто очень хотел ему верить.

— Ложа достаточно большая, — рассуждал он. — Мы поместимся совершенно без труда.

Он уже даже назначил встречу с директором питомника, чтобы договориться о покупке щенка, когда вдруг от департамента пришло еще одно письмо.

— “Категорически запрещается”, — прочитал Стиг-Рой с самым мрачным видом.

На этот раз внимательно читал письмо я, в то время как Стиг-Рой в раздражении ушел к окну.

— И опять никаких аргументов, — заметил я, изучив запрещающую грамоту от корки до корки. — Они же сами не знают, можно или нельзя! Просто запрещают на всякий случай.

— Не хотят рисковать, — не оборачиваясь, сказал Стиг-Рой. Вся его фигура являла собой пример нечеловеческого напряжения.

Признаюсь честно, Оби-Ван: никогда в жизни я не хочу больше видеть Стиг-Роя таким. Беспомощным, рассерженным и бесконечно разочарованным.

Это ведь даже не поманить конфеткой и не дать — у него уже была собака, а в последний момент пришлось пойти на попятную.

Я не нашел ничего лучше, чем "сбежать" от проблемы в слияние. Просто не мог больше сидеть и молчать, а что сказать, тоже не знал.

— Это не проблема, — без раздумий ответил Светокрыл, когда я поведал ему о случившемся. — Пункт шесть первой части Соглашения о сотрудничестве рассекателей и людей гласит: "Рассекатель имеет право выбора объекта слияния. Аргументации его действий не требуется." Я просто хочу собаку и все.

Стиг-Рой немедленно воспрял духом и выдержал целое затяжное сражение с департаментом, доказывая, что собака — это не прихоть… а точнее, прихоть, но не его, а Светокрыла.

Нам в отместку — не иначе! — департамент раструбил об инциденте журналистам. Несчастного пса возвели в символы дружбы человека и собаки… Причем человеком почему-то оказался я.

“Молодое дарование и его лохматый друг”. “Юный рейнджер и его пес”. “История одной мечты”. “Как человек обретает друга”.

Такие заголовки были во всех информационных пабликах, и моя удивительно довольная рожа вместе с самым удачным фото собакевича. Вот что значит мастерство — фотографу даже удалось сделать его немного симпатичным.