Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки (СИ) - Марей Соня - Страница 73

Вдруг дверь тихонько заскрипела, и в проеме показалась голова нейры Мирилис.

— Молодежь, что вы так долго? — в голосе прозвучала хитринка. — Там чай уже остывает, хватит целоваться.

Вечер завершился тепло и по-семейному, мы как будто на самом деле стали родственниками: суетливой бабушкой, шумной тетушкой и молодежью, которую все время надо наставлять на путь истинный. А ночью я уснула сразу, как только голова коснулась подушки. В душе царили спокойствие и умиротворение, под боком посапывала Маруся, в ногах улегся блудный кот.

Может, послушать Уголька, который твердит, что дверь в прошлое надо закрыть и больше туда не заглядывать? Но вряд ли будет лучше, если правда всплывет в самый неожиданный момент.

Утро следующего дня порадовало неожиданным визитом. Лику дали в школе выходной, и он решил навестить меня. Этот мальчишка взрослел не по дням, а по часам. Краснея от удовольствия и похвалы, создавал сферы из воды и заставлял кружиться под потолком, а Маруся следила за ними, открыв рот и сверкая глазами от восторга. Фамильяр Лика замер тихим желтым комочком на спинке кресла и не сводил взгляда с развалившегося на полу Уголька. Помнил, как чуть на зуб не попал.

— У меня сегодня работа в лечебнице, — я коснулась плеча мальчишки. — Хочешь пойти со мной?

Лик сразу оживился.

— Конечно! Прости, я давно не навещал тебя. Сама понимаешь, учеба, — и развел руками. — А ты тоже времени даром не теряешь. И замуж собираешься, и ребенок появился.

Они уже познакомились с Марусей и сразу нашли общий язык. Для Лика маленькие дети были не в новинку, он нянчил двоюродных братьев и сестер. А любопытной малышке приглянулся вихрастый мальчишка, который еще и веселил ее магией.

— Слушай, Лик, — я отвела его в сторону. — А ты бы хотел, чтобы я и тебя усыновила?

Он недоуменно поморгал, а после взглянул на меня круглыми глазами.

— Ты? Меня? — и вдруг рассмеялся. — Не могу представить тебя своей мамочкой, ты мне как старшая сестра.

Я вдруг почувствовала себя неловко. Все время забываю, что мне не тридцать лет. Здесь, в этом теле, я выгляжу намного моложе. Это я питаю к Лику чувства сродни материнским, мне хочется его опекать и заботиться о нем. А он весь такой жутко самостоятельный подросток!

— Я уже взрослый, почти мужчина, — Лик развернул плечи и ткнул себя в грудь кулаком. — Ну какая ты мне мамка, Аннис? Мне о таком даже думать стыдно, ты и так столько для меня сделала! Сбежать с тобой было самым лучшим решением в моей жизни. Тетка с дядей обо мне даже не вспоминают, а в магической школе я нашел свое место, свой дом. Что бы со мной было, если б не ты?

— У тебя точно все хорошо? Тебя никто не обижает? — спросила я с подозрением.

Он сложил руки на груди и торжественно кивнул.

— Клянусь, все прекрасно! А теперь давай поторопимся, ты ведь не хочешь опоздать на работу?

Я знала, что Лика из лечебницы никто не выгонит, ему везде дело найдется. К нам наконец-то явились рабочие, а с ними и Бон. Эти люди были друзьями его отца, вот мальчишка и пришел исполнять обещание. Вскоре во дворе закипела работа: парни были примерно одного возраста, они взялись за починку песочницы. О чем-то споря, бойко стучали молотками.

Взрослые взялись за более серьезные дела, а меня прогнали, чтобы не мешалась.

— Вы ведь не полезете с нами на крышу, нейра? — спросил усатый мужичок. — Не переживайте, все будет сделано по высшему разряду!

На улицу в сопровождении Лилит вышли маленькие пациенты. Увидев Бона, который раньше только и делал, что шпынял и дразнил их, испуганно сгрудились под деревом, а Эллин вообще вооружилась палкой. Но постепенно смелость вернулась к ним, они живо интересовались происходящим, а Лик подозвал своего желтого тиина и показал его Эллин. Естественно, милый пушистик привел девочку в неописуемый восторг, а я подумала, что очень хочу скорее услышать ее голос.

За детьми я наблюдала из окна. Проблемы большие и маленькие постепенно решались, это давало силы верить, что дальше будет только лучше.

Сегодня нейт Энкель просил меня заменить его на приеме, а сам отправился по делам в гильдию. Я не первый раз брала на себя его пациентов и старалась помочь всем, учитывая местные реалии. Порой это было слишком тяжело и даже невозможно.

Каким-то образом люди узнавала обо мне, о том, что я маг. Больные ждали чуда, но разочаровывались, когда я говорила прядильщице, что ей надо оставить работу, чтобы излечиться от мучительного кашля. Или мужчине, занимающемся стрижкой овец, что слезотечение и бесконечный насморк — это результат аллергии и, чтобы не болеть, надо сменить деятельность. Или прачке с больной спиной и изъязвленными руками, что все ее проблемы от воды и щелока. Этим людям надо было зарабатывать на хлеб и кормить семью, а я им предлагала оставить работу. Даже магия была тут бессильна.

И что делать в случаях, когда некоторые начинали болеть с детства? Все эти маленькие трубочисты, угольщики, подмастерья, проводившее детство в тесных, пыльных, вонючих городских мастерских? Скособочившись за верстаками, под светом керосиновых ламп, без свежего воздуха, солнца, активных игр, позеленевшие из-за недостатка витаминов, света и хорошей пищи? С хроническими болезнями, от которых организм начинал разваливаться уже к двадцати пяти?

Этому миру не помешает разработка норм, графиков рабочего дня, запрет на эксплуатацию детского труда, а для специфических профессий — защиты. Например, маски для тех, кто вынужден постоянно вдыхать аллергены и прочие вредности.

Один в поле не воин, сама я не справлюсь. И самое лучшее — заручиться поддержкой сильных уважаемых людей.

Спустя несколько часов бесконечного потока жалоб, споров и чужих слез я опустилась на табуретку без сил. И вдруг с улицы донеслись крики:

— Дурак!

— Бестолочь!

— Заткнись!

— Ты первый начал!

— Сейчас по башке получишь!

О, нет! Что они не поделили?! Ведь все было нормально!

В панике я выбежала на площадку. Лик с Боном, мокрые до нитки, мутузили друг друга с жарким энтузиазмом. Лилит бегала вокруг, не зная, с какой стороны подступиться, чтобы их разнять. А мальчишки визжали, не жалея связок:

— Ты придурок!

— Сам такой!

Я, трясясь от возмущения, сжала кулаки.

— Быстро прекратите!

Сама не знаю, откуда у меня в голосе взялось столько стали, а ментальная магия выплеснулась сама по себе. Лик с Боном, боязливо озираясь, встали на ноги.

— Что за вид? — я дернула Лика за разодранный воротник рубашки, его форменный картуз, тоже рваный, валялся в пыли. — Ты тоже хорош, — повернувшись к Резвому, потрогала его распухший нос. — Мне все равно, кто первый начал драку. Сейчас вы извинитесь друг перед другом и пообещаете, что этого больше не повторится.

Мальчишки глянули друг на друга исподлобья и пробурчали извинения. Да уж, дурак тот, кто считает, что с детьми легко! Только отвернешься — и пожалуйста.

— Он мне по пальцу молотком зарядил, — наябедничал Бон, ковыряя землю носком ботинка.

— А нечего пальцы свои куда попало совать, — не остался в долгу Лик.

— Это ты суешь куда попало… например, в носу ковыряешься.

— Не ври!

Я устало потерла виски и ощутила, как меня обнимает тонкими ручками Эллин. Мальчишки продолжали грызться из-за ерунды, а мне вдруг стало смешно. Эти два разбойника смотрели, как я смеюсь, разинув рты. Потом переглянулись и тоже захихикали.

— Ну что за мальчишки! — всплеснула руками Лилит. — Поросята! Сначала дерутся, а через минуту играют, как ни в чем не бывало. Только Аннис зря напугали. Да, милая?

Я не успела ответить, потому что у ворот заметила какое-то движение. Кто-то пришел? Новые пациенты?

Я пыталась понять, что происходит, крепко сжимая руку Эллин. И вдруг увидела шагающего навстречу нейта Лерхена. Лекарь выглядел непривычно оживленным, пальцы его теребили платок, то и дело прикладывая к потеющей лысине.