Гром над Тьмой Часть 4 (СИ) - Машуков Тимур - Страница 8

— Пара дней, не более.О своем решении сообщи все той же Ольге. Она поведет Ириску на Буян, ну, и возьмет тебя с собой.

Теперь ты, Дунька. Да, именно Дунька, потому как полное имя ты не заслужила. Не знаю, что ты себе надумала, но для романтических вздохов под луной у меня банально нет времени, да и желания, если честно, тоже. Поэтому, если хочешь добрый совет — найди себе нормального мужика и живи счастливо. А насчет магии — решим. Сделать это сложно, но можно. Вернется Лена с Буяна, тогда и зажгу ваш источник. А пока подумайте, какая вам магия ближе. Магами всех стихий сделать вас сразу будет нельзя — тело не выдержит, но одну стихию я вполне могу активировать.

— Влад, я тут видела ангела. Ну, не совсем ангела, она говорит, что уже не ангел, просто очень похожа на ангела... -поняв, что начала заговариваться, девушка сделала глубокий вдох и продолжила, — ...Софиэль. Она — твой апостол и несет веру в тебя разумным, а так же руководит службой в Храме всех богов. У меня вопрос — любой может стать твоим апостолом или для этого нужны определенные условия?

— Апостолом? —Дунька реально смогла меня удивить! — Ну, в принципе, да. А вот насчет условий — для простого человека очень сложно. Она получает от меня часть благодати, ну, это божественная манна по-вашему. Но человек не сможет ее воспринимать в силу ограниченных возможностей физического и духовного тела. Если в неподготовленного разумного хлынет сила веры, то он попросту захлебнется. Хотя, Аштар как-то справилась с этим, -пробормотал я, — а что, это будет интересный опыт.

Но есть одно очень важное «но»: мой апостол — это как часть меня— абсолютная преданность. Даже малейшая мысль о предательстве приведет к полному развоплощению души и тела, без возможности перерождения. Надо будет принести клятву телом, кровью и духом. Этим апостол привязывается к своему богу и получает все блага от него. Но в то же время он лишается самостоятельности. Единственное желание, что у тебя будет — это служить мне. Мой приказ будет восприниматься тобой как высочайшее повеление. Нет, ты не лишишься разума, просто на первом месте в твоей жизни всегда буду исключительно я. Не любимый муж или дети, если они появятся, а именно я. Хотя, после проведения обряда привязки не исключено, что ты вообще никого не сможешь полюбить и завести детей.

Подумай, надо ли тебе это. Хорошенько подумай. И если действительно решишься на такое, обратись к Софиэль. Она скажет, что делать. Я, в принципе, не против, но решение должна принимать ты, как и отвечать потом за его последствия.

— А если я это сделаю, -она подалась вперед и жадно облизала губы, -я смогу стать тебе ближе?

— Апостол по определению ближе, чем даже жены, -медленно кивнул я, — он как будто часть меня. Его мысли для меня полностью открыты, и я также открыт перед ним или ними. Да, став апостолом, ты разделишь со мной мою судьбу.

— И постель? —еще ближе пододвинулась она, её грудь вздымалась от учащенного взволнованного дыхания.

— И постель, -подтвердил я с лёгкой усмешкой, — но это уже по желанию.

— Пойду искать Софиэль! -тут же подскочила она и, чмокнув меня в щеку, стремительно унеслась за дверь.

— А я тоже смогу... — с надеждой начала Лена.

— Даже не думай! -тут же обломал я ее. —Тебе сына растить надо. Апостол не привязан к одному миру и будет мотаться везде, где нужна его помощь. Время везде течет по-разному. Может так случиться, что, уйдя на день, ты пропадешь на сотню лет. И вернувшись, уже никого из знакомых или друзей в живых не застанешь. Ты не услышала, или не захотела услышать главного: жизнь апостола полностью посвящена служению мне, и на остальное у него просто не будет времени. Даже на собственного ребёнка. Такой судьбы для тебя я не хочу.

— А Дунька?

— А что Дунька? Насколько я знаю, она свободная девушка. Будь у нее семья, я бы ей тоже отказал. Пойми, Лен, апостольство — это как шаг в пропасть. Обратного пути не будет. Ты сейчас ко мне относишься как к простому, пусть и сильному, парню. Ты не видишь того, кем я являюсь на самом деле. Если я тебе еще раз скажу, что я бог, один из сильнейших среди существующих, ты это услышишь, но не поймешь. Для тебя понятие «бог» слишком размыто и непонятна разница между сильным магом и богом. Возможно, ты воспринимаешь понятие бога как нечто недоступное, как существо, которое слышит все мысли, читает желания в душах и может невозможное. Так вот, я такой и есть.

Да, я могу даровать тебе силу безо всяких поездок — но что-то дав, я должен что-то забрать. Закон равновесия энергий во всей красе. Поэтому лучше будет, если я просто укажу путь, а ты сама решишь, идти по нему или нет.

— Как-то для меня все это сложно, Влад, -жалобно ответила Лена, — мне надо подумать.

— Думай... -согласно кивнул я. — А теперь извини, мне надо работать.

Сильные эманации смерти буквально заполонили комнату. Не иначе, как Чернобог пожаловал.

— Да-да, конечно! -подскочила она. Но сделав пару шагов к двери, задумалась, потом вернулась и неловко скорее клюнула, чем поцеловала меня в губы. После чего буквально сбежала.

— Кто там следующий, пусть заходит, -крикнул я.

— Владыко, -склонил голову правитель Нави, появившись в дверях.

— Темный, -кивнул я ему, указывая на только что освободившееся кресло. — Присаживайся. От чая не откажешься, думаю? — Увидев его кивок, я вновь разлил душистый напиток по кружкам. Такими темпами я сделаю отличную карьеру официанта...

Минут пять мы просто сидели в тишине, наслаждаясь вкусом и ароматом напитка, периодически поглядывая друг на друга. Я не спешил начинать разговор, отходя от впечатлений от предыдущих встреч, а сам он меня, естественно, не торопил. Субординация однако.

— Слушай, Черный, а правда, что у тебя второе имя Кощей? Ну, вот тот, кто над златом чахнет и все такое...

— Ну, правда, и что? —хмуро отозвался тот. — У меня вообще много имен: Кощей, Чернобог, Карачун — как хочешь, так и называй.

— Клево! -подобрался я. —А вот эта пафосная кличка — Бессмертный? Сам придумал? Ты не подумай, я не стебусь, просто интересно. Тебя ж Иван в сказке грохнул, за то, что ты его бабу украл. Ну, типа, смерть на конце, а конец на яйце...

-Тьфу ты, все переврали за тысячи лет! -злобно оскалился он. — Бессмертный, чахнет, Иван. Все опорочили, забыли, как оно было на самом-то деле! Ты ж не женат пока? Так вот, я тебе скажу — не женись! Сначала любовь и кущи Ирия, а потом проходит какая-то тысяча лет — и каждый хочет другого убить, ну, или заточить так глубоко, чтоб больше не видеть.

— А причем тут женитьба?

— Так меня жена моя и попыталась убить. Морана, наверное, знаешь такую. Правда, не получилось у нее. Тогда она, размазывая сопли, побежала к Сварогу и рассказала, какой я плохой. И светлые души, мол, в Ирий не пускаю, и Ледяные стражи Нави по моей воле свободно гуляют по миру, уничтожая смертных, и вообще, я тиран и самодур.

А тот с радостью поверил своей гадине-сестричке. И сковал для меня наручники, чтобы силу мою запечатать. И пока я отвлекался на битву с ним, она на меня их и накинула. Вот только не учли они, что сильней я был, и наручники превратились в меч острый, да кольчугу прочную. Да, сила была запечатана внутри них, но благодаря им меня стало невозможно убить, потому как в них оказалась запечатана и моя душа. А разрушить творения Сварога не сможет и его создатель.

Думаешь, почему я не поддержал богов в битве с Пожирателями? Да потому, что меня никто и слушать не хотел, когда я правду о Моране рассказывал. Думал, можно все изменить и вернуться к нормальной жизни. Нет, отшвырнули, как шелудивого пса, и приказали и носа из Нави не показывать!

Так и жил бессмертный, про которого смерть давно забыла. Это уж после я, когда устал от жизни, нашел-таки способ умереть. Отколов пластинку малую от меча, я влил туда остатки своей души и поместил на высокое дерево, растущее на Буяне. Да слух пустил, что тот, кто хочет смерти моей, должен разрушить ту пластину. Это уж потом люди сделали ее иглой.