Возлюбленная некроманта. Новый год по-ведьмински (СИ) - Гордова Валентина - Страница 46

— Ведьмочка моя, — судорожный вздох на грани стона.

И поцелуй — осторожный, но полный чувств, такой трепетный, такой жадный, такой отчаянно-необходимый… как воздух необходимый.

Внезапно пришло понимание, что из всех мужчин, посягающих на мои губы, лишь Риаган целовал так нежно, с моего согласия и разрешения, не пытаясь сломать и принудить, не стремясь ничего доказать. И лишь от его поцелуев мне становилось так легко и свободно.

— Ведьмочка, — мой некромант не отпустил и не отошёл, обнял, сжал обеими руками, позволяя уткнуться носом в его вкусно пахнущую лесом чёрную рубашку, — Еся, всё хорошо будет. Я тебе обещаю, слышишь? Мы со всем разберёмся, всё преодолеем…

Непонятный шум со стороны, многочисленные приближающиеся шаги, звон высвобождаемой стали и громкое:

— Лорд Эрхэт, приказом главнокомандующего вы объявляетесь нежелательным гостем Золотой долины и должны немедленно покинуть территорию.

Я вздрогнула и попыталась отстраниться, взглянуть на пришедшую стражу, объяснить, что это ошибка, но Риаган удержал и зашептал так, чтобы не услышал никто кроме меня:

— Я вытащу тебя, Есенька моя, ты главное будь сильной и не опускай рук. Слышишь? Пообещай мне.

Слышала, всё слышала, каждое слово жадно впитывала.

— Пообещай, — ожесточённый приказ.

И руки, вместо того, чтобы отстранить, сжали крепче, почти до боли, до хруста в рёбрах и позвоночнике.

— Обещаю, — отчаянный всхлип прорвался сквозь мою попытку держаться достойно.

Но о каком достоинстве можно говорить, когда душа рвётся в клочья и сердце раненым волком воет?

— Лорд Эрхэт! — грозное от наступающей эльфийской стражи.

— Лорд Эрхэт мой гость, — попыталась вступиться Мираэль.

— Приказ главнокомандующего, — воины при всём своём желании не могли перечить тому, кто отвечал за безопасность этого народа и всех территорий. А желание, как оказалось, было, что и подтвердилось в негромком неуверенном: — Лорд Эрхэт, здесь, очевидно, какая-то ошибка, но сейчас вам следует покинуть Золотую долину. У нас приказ.

Риаган понимал это, я понимала, все понимали, но вопреки всем этим пониманиям я обняла его сильнее, прижалась крепко-крепко, стиснула руками так сильно, что мышцы жалобно заныли. И лицу было мокро от моих слёз, успевших пропитать его рубашку…

— Еся, — полный боли стон.

И я разжала руки, сделала шаг назад… всего шаг, а по ощущениям в пропасть упала и теперь летела, не в состоянии остановить или хотя бы замедлить своём падение.

Подняла заплаканное лицо, с болью, от которой грудь пекло и которой я не сумела скрыть, взглянула в потемневшее мрачное лицо Риагана. Столько тоски было в тёмно-тёмно зелёных, сейчас практически чёрных глазах, столько ожесточённого отчаяния, столько нежелания уходить…

— Лорд Эрхэт, — напряжённо напомнила стража.

Некромант сжал зубы с такой силой, что желваки зашлись в яростном танце, подарил мне последний, полный мрачной уверенности взгляд и глухо сказал:

— Не сдавайся.

— Моя вера сильнее страха, — прошептала едва слышно.

И не плакала, когда он уходил в сопровождении стражей.

Не плакала, когда обернулся на пороге эльфийского дворца.

Не плакала, когда скрылся из виду, а через несколько секунд послышался жуткий треск открываемого портала…

И тишина. Гнетущая, стонущая тишина.

А в следующую секунду все мои невыплаканные слёзы высохли сами по себе.

— Не так уж и сложно было, — лениво растягивая слова, неспешно вышел Норлан.

Остановился на пороге, насмешливо глядя на меня с видом самоуверенной дряни, улыбнулся криво, довольный устроенным представлением и моей откровенной ненавистью, и открыл рот, намереваясь сказать что-нибудь наверняка мерзкое и гадкое, как и он сам.

Но вдруг «Бам-м»!

Удар колокола, один, заставивший вздрогнуть дворец и тревогу разлиться в воздухе.

И Норлан, проглотив невысказанные слова, подобрался, выпрямился, резко обернулся на месте.

Бам!

И вторящее ему всё нарастающее тун-тун-тун-тун! Звук, который издают колокола поменьше, но от их звучания словно только страшнее стало.

Треск портала, практически вывалившийся на порог страж и его истошное, перекрывающее усиливающийся звон и грохот:

— Прорыв территории!

— Кто?! — яростный рык нависшего над подчинённым Норлана.

— Н-н-нечисть! — заикаясь, выдавил сжавшийся парень. — Целая армия!

Армия нечисти?! Умертвия одиночки, они отряды не собирают и армии не формируют, только если ими кто-то не управляет!

Пугающе плавный поворот темноговосого эльфа, брошенный на меня разъярённый взгляд и стало ясно, что и он без труда понял, какой только что выставленный из Долины некромант мог устроить подобное.

Дальше в моей руке сам по себе появился камушек, под ногами разверзлась бездна и я провалилась в портал.

Последним, что увидела, был вбегающий в портал разгневанный Норлан.

После уже ничего не видела, но почему-то улыбалась. И не перестала, даже когда оказалась сидящей на своей кровати в построенном для меня шатре эльфийского лагеря.

Тревожный звон колоколов не стихал до самого утра, но даже военное положение Золотой долины не помешало Родимире заявиться ко мне на рассвете и зашипеть, едва разбуженная ею я открыла глаза:

— Ты вчера во дворце была?!

— Былыа-а-а, — зевнула ещё очень сонная, а потому не очень испугавшаяся я.

У меня вообще жизнь была сказочная! Да, эльф гад, да, знания против меня имеет такие, что вдохнуть страшно, да, неизвестно, каким его следующий шаг будет. Но у меня был Риаган, и от этой мысли душа пела! Он же, даже когда его вчера из Долины выгнали, всё равно меня одну не оставил, он целую армию мертвецов поднял и на эльфов направил. О том, что кто-то пострадает, я не переживала, знала и чувствовала, что такого Риаган не допустит. Но и Норлана он до меня не допускал, всю ночь напролёт Долину терроризировал. Уверена, ушастый так замучился, что неделю отсыпаться будет… когда всех зомбаков с земель своих выставит. Одно было плохо — и Риаган тоже выложился основательно, но ему я собиралась сегодня готовить восстанавливающий силы и магию отвар. Не знаю, как передам, но что-нибудь придумаю.

И, сладко потягиваясь, я перевернулась на другой бок, думая о том, что жизнь чудесна и прекрасна.

Сильные пальцы сомкнулись на моей лодыжке как-то совсем неожиданно, и поволокли к краю кровати с силой, какой я и не подозревала в хрупкой на вид наставнице.

— Вставай! — Родимиру что-то взбесило так сильно, что говорить нормально она не могла, только шипела. — Вставай, гадина! В Долине за ночь три источника, до которых мы достучаться месяц не могли, пробудились! Два у дворца, один здесь, у лагеря! За ночь! Вставай немедленно!

Ой-ой! Как это три источника пробудились? Я никого не звала, я даже не ходила никуда, ну только во дворец. И почему сразу гадина? За что?!

— У тебя пять минут, — оставив меня на краю постели и без одеяла, процедила Верховная сквозь стиснутые зубы, — жду у себя!

И была такова.

Я медленно села, напряжённо посмотрела в неестественно ровную спину даже не обернувшейся ведьмы, после перевела взгляд на лодыжку. Отчётливой красной отметиной на коже отпечаталась вся её ладонь, и у меня было такое чувство, что краснота имеет все шансы обернуться синевой.

Обидно. За что она так со мной? Да, ушла вчера без спроса, но как раз про побег Родимира ни слова не сказала, только про источники. Что её так разозлило, что я и гадина, и стянуть она меня за ногу пыталась?

Выбравшись из кровати, поспешила в ванную комнату приводить себя в порядок. А пока умывалась прохладной водой, всё размышляла о тех трёх пробудившихся источниках, и, кажется, поняла, что произошло.

Я.

Я произошла.

Припомнила свои чувства и эмоции в лесу при нашей первой с Риаганом встрече. Как мне было радостно и волшебно, как воздух вокруг, словно сказочный, сверкал и блестел, как лютый мороз зимней ночи не волновал, как внутри всё трепетало. Вчера, когда голос своего некроманта услышала и сквозь толпу к нему пошла, у меня примерно те же эмоции внутри прекрасными цветами распускались.