Волчий Рубин (СИ) - Гребнева Ольга - Страница 39

Лионеллу бросило в пот, когда она поняла, что санктификатор рвётся из магической ловушки. Она направила в ту сторону ещё больше энергии, предоставив свободу воли призракам, призванным на подмогу. Фантомы, недолго думая, принялись действовать самостоятельно: сражаться, покидать поле боя и даже пытаться общаться с врагами. Лионелле было не до того. Пленённый инквизитор оказался гораздо сильнее и умнее, чем ожидала магичка. Ещё чуть-чуть — и будет на свободе. Бросить наведение ужаса на людей. Чёрт с ними, волки и так справятся. Главное — не дать очнуться санктификатору.

Неизвестно как, но пленному священнику удалось расшатать стенки «колодца». Противостоящая ему колдунья оставила все другие заклинания, отдала все силы укреплению капкана. Но и этого, казалось, не хватит.

«Не мог промахнуться! Я стрелял точно! — Чезаре запаниковал, и даже не подумал, что можно попытаться ещё раз. — Нет!» В выражении лица противника юноша увидел свою смерть, на сей раз неостановимую. Боль в голове возросла до невозможного предела, перед глазами метались радужные круги.

Блестящая полоса лезвия начала движение, а Чезаре только и мог, что, стиснув виски руками, наблюдать, как она несётся к лицу.

— Нет!!! — Это он, кажется, прокричал вслух.

Клинок остановился, не долетев десятка сантиметров. Воин пристально заглянул в лицо юноше, нахмурился и собрался что-то сказать…

И тут лезвие меча заструилось, как подтаявшее масло, вся фигура древнего воителя подёрнулась дымкой и стала нечёткой. Губы его двинулись, что-то произнося, но до слуха не донеслось ни слова. Чезаре не шевелился, как парализованный, не успевая не то что понимать, а воспринимать перемены в происходящем.

Новая боль прострелила мозг грозовой молнией, заставив юношу взвыть. Ощущения были очень похожи на ментальный допрос, который устроил Конрад по дороге в Ватикан. Только на этот раз ничья невидимая рука не копалась в воспоминаниях. Когда в глазах прояснилось, странных фигур нигде не было видно. Чезаре дрожащими руками потянулся к оружию. Бой значительно приблизился, люди отступали. Многие откровенно драпали, десятки лежали мёртвыми. Отряд инквизиции проигрывал сражение.

«Как у него это получается?!» — Лионелла в полном отчаянии вливала всё большую энергию в ловушку, чувствуя, что начинает слабеть. Волк, стоящий рядом с ней тихо зарычал и плотнее прижался к ноге. Последнее заклинание, от которого девушка отказалась, — это призраки, они забирали немного энергии, но в данный момент каждая капелька была на счету. Фигуры призванных из небытия воинов растворились миражами.

Изумрудный вихрь охватил Лоренцо со всех сторон, испепеляя жаром. Человек больше не мог сосредоточиться на своих мысленных образах. Видение сгустка энергии пропало, сметённое огнём боли. Несколько показавшихся вечностью мгновений он просто страдал, неспособный соображать, а потом разум немного прояснился. «Колодец» чуть раздвинул стены, и ощущение клаустрофобии прошло.

«Слабеешь, ведьма! Тебе со мной не справиться! — злость помогла Лоренцо опять начать думать. — Себе-то я могу признаться, что не всегда прилив силы приходил ко мне после молитвы. Иногда она появлялась спонтанно, словно ниоткуда. Например, когда с кардиналом в последний раз спорил. Значит, произнесение слов молитвы необязательно. Я могу обойтись без них. Что же нужно сделать? Где я ошибаюсь?» Прокручивая в памяти разговор с Гаэтано, санктификатор старался вычленить, какие условия привели к незапланированному всплеску энергии. В тот момент Лоренцо был разозлён, энергия пришла в пылу спора, когда инквизитор и не думал о ней. И в руках были чётки. «Вот оно! Всегда, будь то во время молитвы или нет, но я перебирал чётки. Но здесь-то их нету!» — к сердцу подступило отчаяние.

От танца зеленых бликов было не спрятаться. Глаза, которых не существовало здесь, в ловушке, не могли закрыться и не видеть.

«Но чётки — не артефакт, они сами по себе не имеют магической силы, — логика никогда не изменяла Лоренцо. — Значит, они всего лишь образ… Образ… Хммм…» Он вновь начал рисовать в воображении — на сей раз представил, что держит в руках знакомые до последней грани гематитовые чётки. Воображение было настолько сильно, что священник почти что ощутил под пальцами лёгкую прохладу камешков.

Ну а искусственно вызывать в себе злость не понадобилось. Лоренцо и так уже был в последней стадии ярости. Его, главу санктификаторов Священного Трибунала, скрутила, как малое дитя, какая-то колдунья-самоучка! Призрачные чётки скользили в руках, в душе клокотал гнев. На коже заплясали мелкие иголочки, пальцы тронул неяркий белёсый отсвет. Лоренцо перестал думать о необходимости вырваться, он просто злился, сам себя ещё больше накручивая: «Ненавижу эту еретичку! Всё, что угодно сделаю, лишь бы убить её. Нет, не сразу убить, а после необходимого числа допросов торжественно отправить на костёр! Небось радуешься в эту минуту, ведьма?! Думаешь, как легко справилась с врагом?! Не на того напала! Господи, как же я её ненавижу!!!»

Сила пришла внезапно, рванулась в стороны, светло-золотистыми лучами впиваясь в стенки «колодца» и пробивая в них бреши. Отдача от столкновения вновь отправила Лоренцо в болевой шок, но он уже не мог остановиться. Чувствуя, что сам вот-вот умрёт, санктификатор продолжал «перебирать чётки» в надежде, что ведьма чувствует себя не лучше. Слепящий всполох — ярче инквизитор ничего в своей жизни не видел. Последний удар — наверное, только в геенне так жарко.

Лоренцо услышал собственный крик. То есть на самом деле услышал, ушами. И кричал он вслух, с использованием голосовых связок.

— Святой отец, что случилось?

В плече возникла острая боль, и Влад словно прозрел. Очень удивился, обнаружив, что не прячется в своём укрытии за деревом, а стоит посреди открытого пространства, безоружный, из правой руки торчит рукоять ножа, а вокруг идёт битва не на жизнь, а на смерть. Парень пару секунд не двигался, что само по себе было признаком невменяемости, а потом упал на землю и бодренько отполз за ближайший бугорок. Оттуда прикинул, далеко ли его позиция.

«И чего это меня сюда занесло? — почесал в затылке Влад. — Помню, страшно было… А почему? Что я, войны не видел?» Вокруг ножа растекалось по камуфляжу кровавое пятно. И до одури, до тошноты ломило в голове. Влад, стараясь не обращать внимания на боль в повреждённой конечности, осмотрелся в поисках Лионеллы. Девушка выглядела не пострадавшей, но то жуткое сияние, появившееся у неё на лице перед тем, как обрушился магический удар, исчезло или по крайней мере стало менее заметным. Ветер продолжал раздувать подол платья и играть волосами, а ладонь левой руки, вытянутая вперёд в останавливающем жесте, казалось, чуть-чуть светилась. Правая кисть поглаживала по загривку старого волка с проседью в шерсти, который прижимался к магичке, оскалив зубы.

Волки вроде бы… не то, чтобы побеждали, но наступали. Люди изо всех сил пытались восстановить хоть какое-то подобие строя, большинство же из них, разбившись на пары или тройки и встав спиной к спине, защищались. Несколько таких островков сопротивления было со всех сторон окружено оборотнями, и воины просто хотели подороже продать свои жизни, не надеясь пробиться к своим.

На другой стороне поляны с трудом, поддерживаемый двумя помощниками, поднимался на ноги высокий человек в рясе священника. Что-то знакомое почудилось Владу в этой фигуре, с некоторым усилием он припомнил, что именно этот человек допрашивал его в римской тюрьме. Если не изменяет память, его называли Лоренцо.

«Как же болит голова!»

Чезаре поискал глазами позицию вражеского стрелка. Вон, за тем деревом. И понял, что там никого нет. «Проклятье! Из-за этих миражей проворонил!» Сейчас юноше казалось, что сразу было понятно — воины и огромные звери не настоящие, а всего лишь мастерски наведённая иллюзия. Как всегда, страх в сознании надолго не удерживался. Миновала опасность — и слава Всевышнему.