Город Призраков (СИ) - Гребнева Ольга - Страница 26

«Нет!!!!!» — проскользнуло в мозгу. А из губ вместо крика вырвался заунывный волчий вой.

Француз не успел добраться до Алисанды. Перекатившись в очередной раз, он огляделся и увидел Чезаре, метрах в двадцати от себя. Мальчишка не был ранен, но вдруг склонился к земле, роняя оружие и словно бы задыхаясь. Через секунду его плоть смялась, как тающий на огне воск, преображаясь в нечто, нисколько не походящее на человека.

«Так и знал! — в ярости подумал Арман. — Обманул он нас. Или кусали его, или через царапины эта гадость тоже передаётся. Ладно, не всё потеряно. Комольцев утверждал, что оборотни не теряют разум даже в звериной форме».

Ощущение разрывающихся мышц и ломающегося скелета исчезло. Чезаре стоял на четырёх ногах… нет, лапах… В голове шумело. Все чувства обострились. Реальность обрёла ещё одно измерение: теперь вокруг вилось множество разнообразных запахов, создавая картину едва ли не более подробную, чем зрение или слух. Не слишком удобно, правда, смотреть так низко над землёй.

«О чём это я думаю? Неудобно? Боже, да я же… Нет!!! Не надо! Это неправда! Проснись же, проснись! Не хочу! Это не со мной!»

Разрывающий лёгкие вой. Скулёж потерявшегося волчонка. Потерявшегося в самом себе.

Влад оглянулся, поражённый. Неужели волки уже прорвались сюда, на поляну, пока он ушами хлопал? Это значит, что Чезаре и Лерой мертвы. Почему-то от этой мысли стало пусто и страшно. Но то, что открылось взору, было ещё более жутким. Мальчишка перекидывался, причём перекидывался больно, с хрустом суставов, меняющих форму против воли. Совсем не так оборачивались те волки, за которыми Владу доводилось наблюдать раньше: быстро, без усилий, словно рубашку переодевали.

Когда Чезаре (трудно было уместить в голове, что это по-прежнему он) взвыл, а потом заскулил, до Комольцева дошло.

— Это же ты с ним делаешь?! — развернулся он вновь в сторону Конрада. — Прекрати сейчас же!

«Глупо… Очень глупо… Что же я делаю?..»

Влад побежал к магам, зная, что не успеет — расстояние большое. А если и достигнетцели живым, то что потом? Как заставит Конрада отменить заклинание?

Маг скривил губы. Как же просто управлять этими людишками. Даже скучно становится. И они всегда из всех возможных вариантов действия выбирают глупейший. Где-то в глубине души Конрада зародилось какое-то подобие жалости и сочувствия к этому русоволосому воину из другого мира. И совсем уж прозрачная и почти незаметная тень раскаяния, что он так поступает с человеком, с которым вместе шли через опасности всего считанные дни назад. Поэтому колдун помедлил с атакой, совсем капельку.

Новообращённый волк тем временем потихоньку выбирался из хаоса истерики, привыкая к своему облику. Его мысли не были тайной для Конрада, они читались как каллиграфическое письмо на новом пергаменте. Маг усмехнулся: теперь, после того, как инквизиторский сынок один раз почувствовал на себе силу Рубина, он не вырвется из подчинения никогда. Никогда. Хорошее слово. Очень верное. Правильное. Оно нравилось Конраду.

Однако волчонок задумал проявить неповиновение, не желая, как видно, смириться со своим окончательным проигрышем. Решил напасть на своего повелителя, своего создателя и единственного господина. Зубки оскалил. Прервав отчаянный скулёж, зарычал. Прямо как взрослый волк. Интересно было бы посмотреть, как он справится со своим новым непривычным телом. Любопытно, но нету времени развлекаться. Точнее, развлекаться можно и по-другому. Конрад улыбнулся одним углом рта и отдал мысленный приказ.

В мозгу прозвучал голос, которому невозможно было не повиноваться. Чезаре замер на месте, помотал мохнатой башкой, стремясь вытряхнуть чужие слова из-под черепной коробки. В этот раз боли от ментальной магии не было, но и противостоять не получалось.

«Убей его», — голос ненавистного мага звучал почти ласково.

Ноги уже сами несли мальчишку в сторону Влада, мышцы подобрались, готовясь к прыжку, который для безоружного человека станет смертельным.

«Нет!!!» — Чезаре остановился, опять завыл, хватанул лапой по земле, а потом вцепился в неё своими же клыками. Солёный вкус крови и боль на миг заглушили приказ.

Сумятица мыслей и чувств разрывала сознание на части. Страх, ненависть к нечисти, Конраду и к самому себе, тоже ставшему оборотнем, непонимание, нежелание драться против людей, но бессилие это изменить. Чезаре чувствовал, что просто тонет в этой какофонии и не может справиться. И снова строгий, не терпящий возражений голос:

«Убей!»

Так легко подчиниться и никогда больше не путаться в противоречивых желаниях и сомнениях. Не думать самому, а следовать этим чётким указаниям. Так просто. Никогда больше не чувствовать боли и ответственности.

«Да, повелитель».

Терзания исчезли. Осталась только цель, на которую будет направлено нападение. Противник, коего должно уничтожить. Чезаре помнил, кто перед ним и вроде бы даже не хотел атаковать, но знал, что должен. Другого выхода нет. Враг повелителя должен умереть.

Лерой сдёрнул лук с плеча. На выстрел у него оставалось всего несколько мгновений, да и те подарены судьбой, потому что волк путается в собственных ногах с непривычки. Отчётливо вспомнились все наставления Влада и немногочисленные тренировки, проведённые во время путешествия в Город Призраков.

Древко стрелы выпрыгивает из пальцев. Нет времени поднимать, дёрнуть новую из колчана быстрее.

Вжик!

Стремительный бег прервался неожиданно. В левом плече вспыхнул костёр боли, лапа подогнулась, и волчонок упал, обиженно завыв. К жжению от серебряного наконечника стрелы добавились малоприятные ощущения перемены облика. Через полминуты Чезаре уже в человеческой ипостаси стонал сквозь зубы, слёзы застилали глаза, левую руку он не чувствовал, не мог ей пошевелить, рубашка быстро намокала кровью.

Юноша потянулся к древку и попытался вытащить стрелу, но чуть не потерял сознание. По сравнению с обычным ранением, которые у него случались раньше, это было гораздо хуже, и со временем боль нарастала, по мере того, как серебро выжигало плоть всё сильнее.

«Попал… Бывает же…» — поразился Арман, а увидев, что мальчишка шевелится, возблагодарил госпожу Удачу, что не засадил стрелой случайно в какой-нибудь жизненно важный орган.

Алисанда лежала неподвижно, с закрытыми глазами, кожа туго обтянула лицевые кости, да и всё тело выглядело теперь более худым и хрупким. Куда только девались пышные формы брюнетки? Волосы, разметавшиеся по траве, тоже как-то потускнели, лишились смоляного блеска.

— Скоты! Во что девушку своей магией превратили! — выругался наёмник себе под нос, проверяя её пульс. Сердце билось редко и аритмично, но магичка была жива. Арман ухватил её поперёк туловища и поволок в сторону спасительных дубов, прочь с простреливаемой прогалины. Алисанда оказалась на удивление лёгкой, и французу не составило труда дотащить тело до ближайших зарослей.

Конрад потерял связь с волчонком, когда в того попало освящённое серебро. Откатом — болью раненого оборотня — полоснуло по мозгам, и маг застонал, стиснув зубы. Потом он перестал слышать мысли и чувства мальчишки, даже артефакт был не способен пробиться сквозь действие жгучего металла.

— Не трогай Влада, — шепнула Лионелла, и Конрад почувствовал, что её ладонь, на которой лежал Рубин, дрожит.

— Молчи! — приказал маг. — Концентрацию теряешь.

Но девушка не послушалась и продолжила:

— Он безоружный, он неопасен, а нам надо победить инквизиторов в первую очередь. Поговори с ним, вы же были заодно… сначала.

Рубин мигнул, по коже Конрада прокатилась волна неприятной, колючей дрожи. Захотелось убрать руку от артефакта.

— Лионелла…