Город Призраков (СИ) - Гребнева Ольга - Страница 50

Мысли лихорадочно перескакивали с одного на другое: «Жарко как… Всё из-за этого проклятого артефакта, будь он неладен! Как же хочется наконец проснуться, в своём доме и забыть этот мир, как страшный сон… Здесь уже как в крематории, а что же около Портала творится? Чезаре поди и не живой давно. Там сразу заживо зажариться можно — вон как пылает».

Языки огромного костра почти скрывали металлическую арку, танцевали вокруг этого странного для «средневекового» мира пульта с рычагами, и сквозь эту стену огня не разобрать было, что произошло с находившимися там перед нападением Дэрешом и Чезаре. Но вдруг Владу показалось, что в центре этого пекла произошло некое осмысленное движение, не похожее на отсветы пламени. Боясь надеяться и понимая, что сейчас вопросы жизни и смерти могут решиться за один миг, Комольцев очертя голову кинулся прямо туда — только лицо спрятал за полой куртки.

Буквально три-четыре шага и он понял, что не может дышать, лёгкие обжигало и казалось, что сейчас, вот прямо сейчас он упадет и умрет. И всё-таки этот огонь был каким-то неправильным — в настоящем пожаре, наверное, Влад и одного шага не сделал, а тут, несмотря на палящий жар, как в печке, одежда не занималась в тот же миг.

Холод под ладонью. Ледяной, шершавый камень.

Из-за пламени смотреть не получалось толком, Чезаре зажмурился сразу же, инстинктивно оберегая глаза, но неожиданное тактильное ощущение резко вернуло его в реальность. Исчезло мутное состояние тошноты после трансформации, и мальчишка двинул рукой по пульту, вслепую, надеясь на свою память. Именно в той стороне, за самым большим рычагом, мерцал цветом свежей артериальной крови Волчий Рубин. По крайней мере, он точно был там до падения огненного заряда.

Пальцы столкнулись с твердым препятствием. Рычаг. Всё, как и ожидалось. Ещё дальше — и рука Чезаре накрыла дьявольский драгоценный камень. Изувечивший его жизнь и перевернувший вообще всё, что сын кардинала знал о себе и о мире. Рубин холодным не был, но едва тронув его, Чезаре почувствовал, как смертельный жар будто отступает в сторону.

Он рискнул приоткрыть глаза и почти в ту же секунду на него кто-то налетел, толкая в сторону. Пальцы сжались на артефакте, слишком большом, чтобы удерживать его вот так, одной рукой — размера горсти не хватало. Гладкие грани камня скользили в ладони.

— Дьявол! — закричал Чезаре, чувствуя, что Волчий Рубин вырывается из его судорожной хватки и уже видя это, потому что глаза он всё-таки открыл. — Ты идиот?!!!

В самом центре огненного клубка, как в оке урагана, царило спокойствие, словно крошечный участок был окружен невидимой и неосязаемой стеной, за которую пламя прорваться не могло.

И Чезаре был жив, слава всем богам, которых Влад в целом не признавал, но иногда, вот как сейчас, происходило что-то настолько невероятное, что не грех и уверовать. Мальчишку огонь будто и не тронул совсем, если не считать чуть опаленных кончиков волос и раскрасневшегося от жара лица. Всё это Комольцев ухватил с одного взгляда, но не успел ничего сказать, как нарвался на ругательства со стороны «спасаемого».

— Идиот!!! — буквально взвыл Чезаре.

А Волчий Рубин, этот проклятущий камень, словно обладающий собственной волей и время от времени насмехающийся над людьми, снова вырвался из рук и покатился куда-то в сторону, прямо в огненную стену.

Влад, отчётливо понимая, что сейчас никак нельзя отдать артефакт обратно Алисанде, рванул следом. Казалось, ещё секунда — и он успеет…

К Рубину рванулось одновременно несколько рук.

Крепкая широкая ладонь Влада.

Узкая кисть с тонкими пальцами — такими бы на пианино играть, но и для тетивы лука в самый раз. Только отдельные волоски волчьей шерсти ещё виднеются на тыльной стороне. Чезаре.

Миниатюрная женская, с гладкой бледной кожей, унизанная дорогими перстнями. Алисанда.

И последняя, но всё же не опоздавшая. Рука с обожженной, почти обугленной кожей, сочащейся сукровицей. Изувеченные магическим огнём пальцы оказались на редкость сильными и умудрились оттолкнуть всех остальных претендентов.

— Вон! Вы всё равно не сумеете… Отпустите меня… Дайте мне выход в Портал. Отпустите! Не отдам! — Архивариус выглядел страшно. В отличие от Чезаре, которого огненное заклинание почти не тронуло, Дэреш обгорел настолько сильно, что не узнать было в этом — молодого щёголя, каким он выглядел последние несколько часов. И непонятно было, как с такими страшными ожогами он вообще двигается, говорит и пытается бороться — ему бы без сознания лежать или подвывать от болевого шока.

— Пошёл прочь, — это вклинился презрительный голос Алисанды. — Ты так и не запомнил за все эти годы, где твоё место, прислужник. Не смей даже касаться Волчьего Рубина… человек.

Оскорбившись, видимо, за всю человеческую расу, Комольцев не слишком вежливо оттолкнул женскую руку. Из всех пытавшихся наложить лапу на артефакт магичка казалась самой опасной и враждебной. В конце концов, именно из-за нее все присутствующие чуть не испеклись заживо.

— Ну-ка сама пойди прочь, нелюдь, тебе этот камушек точняк не отдадим. Из-за тебя проклятье-то на город обрушилось, мы теперь знаем!

— Никто из вас не имеет права трогать артефакт без дозволения правителя!

А это уже лучник вклинился в дискуссию. Хоть и недавно совсем узнал о своём происхождении, хоть и не совсем понятна была его родословная, но Чезаре уже научился в нужные моменты козырять наличием Древней Крови в своих жилах.

— Правитель нашёлся! Щенок! — с прошлой встречи Алисанда явно взяла себя в руки и больше не собиралась преклонять колени перед потомком волчьих королей. — Вилренгово отродье, такой же слабый, как и он!

Рубин пульсировал, безразлично ожидая, кто же из столпившихся над ним и отталкивающих друг друга одержит верх.

Пламя угасло так же внезапно, как до этого появилось, и перед Арманом предстала крайне удивительная мизансцена — четверо участников толкались над артефактом посреди двора, пытаясь отобрать друг у друга Волчий Рубин. Выглядело это не слишком красиво, никому из присутствующих подобная свара не была к лицу. Красавица Алисанда, которую уместно смотрелась бы на светском приеме или на балу, которая любила пышные наряды и яркие украшения, явно не должна была вести себя как склочная торговка. Совсем неуместно выглядел Влад — русский вояка, с собственными представлениями о кодексе чести, куда явно не входило применение грубой силы по отношению к даме. Относительно Чезаре можно, конечно, посомневаться, однако и он к числу хулиганов явно не относится, весь такой традиционно правильный и религиозный. Пожалуй, лишь Дэреш, хоть и представитель интеллигентной профессии, вполне мог, судя по предыдущему опыту общения, учудить нечто эдакое…

Однако все четверо ругались, толкались, сквернословили, а рубиновый камень перекатывался из руки в руки, смотря по тому, кто в данный момент перетягивал одеяло на себя.

— Эй! — рявкнул Арман. — Ну-ка прекратите все!

Особой надежды, что послушаются, не было — разве только Влад да Чезаре, они люди военные, а командирский голос Лерой себе натренировал на славу. Так и вышло, и наемник слишком поздно понял, что поторопился. Его спутники-союзники одновременно повернули головы на своего «командира», как минимум признавая его существование, даже если в следующий миг пошлют куда подальше. Алисанда и Дэреш же, поняв, что двое временно выбыли из борьбы, схлестнулись ещё яростнее. Девица вцепилась архивариусу в волосы, пытаясь оттащить его прочь от артефакта, но Дэреш с неожиданной силой оттолкнул ее прочь.

Дело решилось за секунды. Вот плеснула кровь из руки Дэреша, от усилия треснула обожженная кожа, но архивариус, казалось, не чувствовал боли. Алисанда покачнулась, зацепившись каблуком за ступеньку рядом с вратами и совсем неизящно плюхнулась на пятую точку, путаясь в складках своей пышной юбки. Влад и Чезаре не успели сделать ничего, как Дэреш уже шагнул к пульту, ткнул Волчий Рубин обратно в предназначенную для него ячейку и, более не раздумывая, взялся за рычаги и привёл их в движение.