Грязная Земля (СИ) - Окольнов Юрий - Страница 46

И что забавно — сегодня у Вадика с девчонками получалось заметно хуже, чем обычно. Как-то они… Не стремились сокращать с ним дистанцию. Похоже, недавние события оставили на репутации бойца грязное пятно. И даже — слегка вонючее. Ха-ха.

Бобику же, наоборот — привалило счастье. Пара девочек пытались затянуть его в разговор. Явно из тех, для которых размер имеет значение. Подходящий к группе Пахан скривился: «Шалавы!».

— Пашенька, привеееет! — радостно протянули другие две девчонки.

Грудастая брюнетка и стройная блондинка. Ярко накрашенные, симпатичные… Приятно, конечно. Ни одна из них не дотягивала до знойной сексуальной Кристины или до источающей невинность, страсть и холод Изольды. Но — всё равно приятно. Только вот кто из них Юлька?

— Здарова, пацаны, — солидно озвучил Пахан. — Муха, на минутку.

Девчонки хихикнули и начали шептаться. Вадик подскочил к Пахану.

— Это, — нервно начал Вадик. — Давай пока без этого… Ну типа ты понимаешь…

— Без чего? — надоело слушать намёки Пахану.

— Без мух! — выпалил Вадик и помрачнел.

Пахан минуту на него пялился, потом сообразил и заржал. Даже рот раскрыл пошутить про «навозную муху». Но Вадик вдруг посмотрел на него таким зверем, что Пахан подавился шуткой. А потом разозлился — кто тут босс, в конце концов? Но чуть покрутил в голове и решил, что можно дать Вадику послабление. Слабительное, ха-ха!

Пахан снова заржал и эта невысказанная шутка помогла ему расслабиться и отпустить желание поприкалываться над Вадиком. В конце концов, баланс в стае — тонкая штука. Всё же Вадик ему не подчинённый и даже не низший самец. У них скорее симбиоз, чем доминирование. Но конечно, Пахан этого не формулировал и не обдумывал. Он получил из подсознания готовый результат: «Вадик подчиняется, но ломать его пока не стоит».

— Лады, братан, — хлопнул Пахан Вадика по плечу. — Так, чё я тебя позвал-то. Покажи, кто тут та Юлька вчерашняя?

— Ну ты даешь! — Вадик покрутил головой. — Ваще вчера в хлам был, да?

— Ты не умничай, ты пальцем покажи!

— Да не пришла сёдня Юлька. Светка грит, Юлька ей звонила и плакалась. Мол твоя мать ей вчера обещала волосы сжечь, если ещё рядом с тобой увидит. А Юлька же шашлыки на сёдня с тобой замутила, и тут ей облом полный.

— Ёмаё, охренеть, — почесал затылок Пахан. — Ваще нихера не помню.

— Ну да, причем вы как раз с ней голые в бассейне бултыхались. Сплошной облом вышел! — заржал Вадик.

Пахан хмуро поглядел на него, но решил, что смеются не над ним, а над Юлькой. Почесался, вздохнул, и решил, что звать сюда Юльку бесполезно, если она так мачехи испугалась. Блин, ну Кристина и змея! Нда… Он вздохнул, пытаясь в последний раз вспомнить Юльку — и решил, что пора всех строить. Потому что больше ждать некого.

— Лана, чиксы! Берите Бобика и давайте в магаз, хавку с бухлом закупать. А я пивка холодного попью, мне голову полечить надо. Бобик, бери мою карточку, отвечаешь головой.

— Мозг! — показал большой палец Вадик. — Пивка щас самое то.

Пахан оценивающе поглядел на него. Вадик, похоже, забыл кто есть кто, и пора было поставить его на место:

— Вадик, ты с ними за хавкой дуй. Лети… — и он не стал продолжать, но улыбнулся.

Вадик скривился, потому что понял намёк. «Лети мухой». Но не стал поднимать восстание, а подчинился, сразу перекроив ситуацию себе на пользу:

— Так, девчонки, вам без меня сегодня никуда. Давайте за мной!

— Светка! — наобум позвал Пахан.

Грудастая брюнетка с повернулась к нему с кокетливой улыбкой. Удачно вышло!

— Пробей мне пивка холодного! Бери самое дорогое светлое. И приходи сюда сразу.

— Хорошо, Пашенька, — снова улыбнулась Светка.

Все ушли, а Пахан присел на скамейку новенькой остановки. Скамья оказалось жёсткой и неудобной. Пахан поморщился и поёрзал. Глянул неодобрительно на небольшой рекламный плакат на стенке, где улыбался его отец, держащий палец вверх над надписью «Современный город, всё для людей!».

— Надо тебе такую в спальню! — язвительно сказал отцу и показал другой палец.

И сам заржал собственной шутке, представляя, как отец будет пытаться уснуть на неудобной жёсткой скамье. А потом вдруг представил там обнажённую мачеху в позе для «Playboy» и сглотнул. Помечтал чуток, вспомнил про Юльку, расстроился. А потом увидел спешащую к нему с пивом Светку и довольно осклабился.

Денёк вроде налаживался.

Ещё бы вломить кому-нибудь.

— Отвали! — заорала на Кирилла сестра. — Я тебя ненавижу!

Кирилл так офигел, что не успел даже уточнить — за что именно ненавидит. Сестра убежала в свою комнату и хлопнула дверью. Кирилл подошёл к двери и замер на секунду, решая — вломиться или нет.

— За что конкретно ненавидишь? — решил он начать разговор из-за двери. — Что я тебя от изнасилования спас?

— Да иди ты! — истерично ответил голос из-за двери. — Ты мне не о…

— Не отец, — проговорил Кирилл одновременно с Таней.

Он даже уже перестал беситься на эту фразу. И правда, чего злиться? Не отец ведь. А отец где-то там. А тут Кирилл, и он теперь глава семьи. И хотелось бы благодарности хоть немножко за все те усилия и страдания, которые Кирилл претерпел ради Тани.

В общем, Кирилл ощутил себя так, как себя ощущают обычно отцы. Но он, конечно, этого пока не осознавал.

— Не обижай сестру, — заплетающимся голосом проговорила мать. — Надо поддерживать друг друга.

Кирилл обернулся. Проснувшаяся мать стояла в дверном проёме, чуть покачиваясь. Её лицо было помято, а прическа растрепалась. Проснулась — и пошла выполнять родительский долг. С одной стороны, это было похвально. С другой стороны — лучше подавать хороший пример, чем говорить хорошие слова. Кирилл вздохнул и поднял руки в жесте примирения:

— Всё ок. Видишь — мы просто разговариваем, как обычно. Типичный день в доме Брусовых. Щас наорёмся и пойдём уроки делать. Как хорошие дети.

Мать погрозила ему пальцем и ушла на кухню. Оттуда забулькало. Наливает опять… Прислушиваясь за кухней, Кирилл отвлёкся от Тани, и его голос прозвучал спокойно и отстраненно:

— Так за что ненавидишь-то? Без ответа не уйду, а замок тут того.

То, что он не стал повышать накал спора, возможно, заставило сестру чуть сбавить тон и ответить. А может — сработала туманная угроза войти внутрь.

— Меня сегодня половина девчонок стебали из-за тебя! А парни передавали, что они тебя найдут! Ты мне всю жизнь сломал!

В конце она опять истерически повысила голос. Кирилл поморщился и машинально отстранился от двери.

— Ага. Вот оно как. — озадачился он. — А чего стебали-то? Точно из-за меня?

Сестра промолчала. Ясно было, что стебали её за другое, и Кирилл решил схитрить:

— Ты учти, что я всё равно узнаю. Я теперь там у вас многих знаю. Свечку держал половине класса! Веня мне вообще должен теперь! Так что лучше сама расскажи, чтобы я не пошёл выяснять.

После нескольких секунд тишины сестра сломалась и озвучила с рыданием:

— Меня девчонки дразнят шлюхой-групповухой! И парни грозили, что я им буду за тебя отрабатывать!

Кирилл сам не понял, как он вломился в полузапертую дверь. Та с грохотом ударила о стену. На его лице было такое бешенство, что сидящая на кровати сестра в страхе прижалась к стене. Её глаза расширились, а лицо побелело. Её вид заставил Кирилла осознать происходящее. Он выдохнул, заставил себя чуть расслабиться и разжать кулаки. Отвёл взгляд в окно. Досчитал до пяти. Повернулся к Танюхе. Та испуганно следила за ним. Кирилл заставил свой голос стать ровным:

— Напиши мне, кто это говорил. Кто из парней.

— Не надо, пожалуйста, Кирилл, — забормотала сестра. — Не надо их, ладно?

— Да успокойся! — с досадой махнул он рукой. — Убивать я их не буду. Даже бить не буду. Максимум — побеседуем. Это так… На всякий.

Сестра недоверчиво глянула на него. Кирилл чуть повысил тон:

— Пиши давай! — и дал сестре с письменного стола тетрадь и ручку.