Поймать ускользающую. Неуловимая попаданка для Мастера (СИ) - Богданова Екатерина (1) - Страница 20

Я заинтересованно посмотрела на профессора. Она лукаво улыбнулась в ответ и, подмигнув, заявила:

- Влюблённость уже прошла. Мы только друзья. И это, скажу я тебе, большая редкость, чтобы наставник оставался в жизни ученика после завершения обучения. Обычно случается совсем наоборот.

- Почему? – спросила я, сворачивая по дорожке парковой аллеи.

Кэр остановилась и, нахмурившись, спросила:

- Почему ты здесь повернула?

Я непонимающе посмотрела на неё, потом осмотрелась и… будто щёлкнуло что-то в голове. Темнота, ночная прохлада, крепко сжимающая мою руку ладонь. И усыпанное мириадами звёзд небо в просветах древесных крон.

Моргнула и всё тут же исчезло. Осталось только стойке ощущение, что я здесь уже бывала, только ночью и, кажется, не одна.

- Не знаю, - растерянно ответила на вопрос профессора. – А нам не туда?

Она задумчиво посмотрела на меня, потом в конец дорожки, пожала плечами и, опять вернувшись в благостное, улыбчивое настроение, махнула рукой:

- Пошли лучше на площадь. Там сейчас ещё должны продолжаться гуляния. Вчера был праздник.

- Какой? – заинтересовалась я.

- Посвящение, - мечтательно протянула Кэр. – Академия каждый год на истечение первого месяца обучения устраивает посвящение для перешедших на новую ступень. Мы же находимся в самом центре зарождения магии скольжения. Здесь всё связано с академией. Раньше этот город был совсем другим, не таким… дружелюбным, скажем так. И только с появлением академии он разросся, стал домом для всех скользящих, их родных и близких. Вот и праздники у нас на весь город, общие для всех.

Я слушала и никак не могла понять, что меня смущает во всём этом. Но что-то определённо было не так. Не настолько всё радужно, как хотела показать профессор Дэнтли. И тут вспомнились её слова про неблагополучный район.

- А Гнилой квартал? – спросила я и замерла.

Опять мелькнуло что-то неясное, вертящее на границе вспоминания. Тёмный старый домишко, будто являющийся частью большого дома, оторванной и перемещённой. Тихий мужской голос, какой-то грустный и уставший.

Но я так и не вспомнила ни слов, ни лица того, кто был в этом доме. Однако никак не получалось избавиться от ощущения, что это был кто-то хороший, кто-то, кто хотел мне помочь.

- Гнилой квартал… - с грустью протянула Кэр. – Да, полностью очистить город не удалось. Но давай не будем о грустном. Идём!

И передо мной опять предстала жизнерадостная, улыбчивая молодая женщина, глядя на которую просто невозможно было не улыбнуться в ответ.

- А как Мастер спас вас? – спросила я, когда она схватила меня за руку и потянула куда-то по алле, к слышным вдалеке голосам, музыке и задорному смеху.

- О, это было нечто! – заливисто рассмеялась Кэр. – Я же не всегда была преподавателем. Когда только закончила обучение у нанятого родителями наставника, рвалась к приключениям и подвигам. Глупая и наивная была, в общем. Решила, что раз уж у меня есть столь выдающийся дар, то его непременно нужно использовать с максимальной пользой для всего Вестейна. И пошла на переброску в самое пекло, туда, где ещё шла война. Тьма неохотно уступает свету. И я почему-то решила, что уж с моей-то помощью мы быстренько расправимся со всей чернотой на границах. Видишь ли, так получилось, что у меня большой резерв… был. Я могла открывать в межпространстве большие окна для скольжения сразу нескольких десятков человек. Вот и перебрасывала отряды боевых магов в эпицентр сражения.

Я смотрела на эту невероятную женщину и просто не могла поверить, что она, такая хрупкая и светлая, участвовала в войне! Кэр и война – абсолютно несочетаемы, это же очевидно.

- Вот и Рассел Стоун, когда подобрал меня, едва живую, исчерпавшую весь свой резерв, валяющуюся среди тел убитых боевых магов, тоже так на меня смотрел, - с грустью улыбнулась Кэр. – Только он ещё и высказался тогда. И по безголовости моей прошёлся, и по излишней самоуверенности. Но с поля боя вынес, причём на руках, потому что скользить там нельзя было. А я ловушку не заметила, вот тьма и выпила все мои силы. И переброшенных мной магов тоже…

- Какой ужас, - только и смогла прошептать я.

- Да, это было самое страшное время в моей жизни. Но сейчас всё позади, - вновь светло улыбнулась Кэр. – Мне грозил трибунал, за то… что просмотрела ловушку. Но Рассел этого не допустил. Доказал, что ловушку я упустила из-за плохого обучения, до самого короля дошёл и… основал Академию Скользящих.

- Вот как, - протянула я.

- Да, если бы не он, скользящие так и обучались бы кое-как, у частных наставников, которые и сами мало что понимают. Рассел Стоун сделал для Вестейна и всех нас очень многое. Только благодаря ему теперь скользящие так ценны. Раньше мы были, как бы поточнее выразиться, кем-то вроде кустарных мастеровых. Сейчас же выпускники академии являются самыми востребованными специалистами. Исследования, новые возможности, наша магия ещё очень юна, если так можно сказать. И Рассел продолжает развивать её.

- Юна? – с интересом покосилась я на профессора Дэнтли.

- Ты же читала историю скольжения? – спросила она.

- Да, про случайный побочный эффект эксперимента, - кивнула я.

- Ну вот, - развела она руками. – Всё новое поначалу воспринимается с настороженностью. И подобные нам ещё не так давно были, скажем так, не внушающими доверия. Мастер Стоун смог доказать нашу исключительность. И теперь тебе предстоит обучение в лучшей академии Вестейна, куда стремятся едва ли не все одарённые. Но скольжение подвластно немногим. Ему нельзя научиться, оно или есть, или нет.

- Странно, - прошептала я. – Как так может быть? Откуда-то же оно должно появляться. И почему появилось у меня? У вас же было с рождения?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я рождена в этом мире, где зародилась и магия скольжения, - пожала плечами профессор Дэнтли. – В подобных мне дар пробуждает сама суть магии. Гораздо любопытнее то, как зарождается скольжение в тех, кто находится за гранью нашего мира. Энергия проникает везде, для неё нет границ. Вот и тебя призвал… притянула магия.

- Столько вопросов, и так мало ответов, - покачала я головой.

- Разберёмся, - заверила Кэр. – Ты главное прояви терпение. И не суди о Расселе по его поведению. Он сейчас… немного не в форме. Слишком неожиданной ты для него оказалась.

- Почему? – спросила, полностью развернувшись к профессору.

- Понимаешь, призванные силой скольжения у нас уже не редкость. Но призванные конкретно силой скользящего это… В общем, он сам расскажет, когда созреет.

Ясно, что ничего не ясно! И Кэр явно больше ничего не скажет. Я почти физически ощутила, как она закрылась. Опять начала улыбаться, потянула меня за руку, ускорившись. И вскоре мы покинули ворота академии, окунувшись в многоголосую толпу на площади, в центре которой возвышалась статуя какого-то мужчины. Что-то мне подсказывало, что это и был тот самый маг, который случайно, в результате неудачного эксперимента, и открыл магию скольжения.

И вот, стоя перед этой статуей, я вдруг отчётливо поняла – вижу это лицо не впервые. Не саму статую, а именно лицо. Сейчас, высеченное из камня, оно было, разумеется, не живым, но я могла бы поклясться, что встречалась с прообразом, тем, с кого эту статую и ваяли.

- А… кто это? – спросила, кивнув на постамент.

- О, это прародитель магии скольжения, Никалаус Эссирот. Выдающийся маг, некогда открывший для нас межпространство, - с лёгким благоговением поведала мне Кэр.

- То есть тот, кто напортачил с экспериментом? – уточнила я.

- Можно и так сказать, - рассмеялась Кэр. – Идём, там пирожки желаний раздают!

И она потянула меня через толпу гуляющих на площади людей.

- А где он сейчас? – спросила я, следуя за профессором.

- Да кто же знает, - беспечно пожала она плечами. – Давно умер, наверное. Исчез в своё время. Вроде даже искали, но не нашли.