Сложные оборотни госпожи Дарианы (СИ) - Варварова Наталья - Страница 27

Маркус сердито потер переносицу. Он куда больше меня осведомлен о диком инстинкте, заставляющем волка бросаться на чужую добычу. То, на что позарился альфа, не может быть невкусным для других.

— Студент Бергович получил очень серьезные повреждения: у него не только полное оглушение, но и множественные рваные раны брюшной полости и грудной клетки, — подлил масла в огонь доктор Пенн.

В глубине души мне было стыдно: следом за осознанием первой реакцией стало облегчение. С верховными суками типа меня такого нападения не произошло бы. В том состоянии, которое описала Веста, хоть трижды не тронутая самцом, я по-прежнему могу убить любого — да и инстинкты стаи в данном случае бы работали наоборот, волки бы дрались до тех пор, пока не остался всего один. Впрочем, Аделаида тоже в обиду себя не дала и положила сразу сорок.

Маркус все же попробовал озвучить нашу первоначальную версию:

— Ребята, вы уверены, что источником беспорядков послужил запах? Вампир не применяла очаровывающие чары? Возможно, они вызывают у оборотней сопротивление, мы подозреваем, что их воздействие до конца не изучено. Для этого ей пришлось бы сосредоточиться на одном или двоих. И если дело все-таки в том, как она пахла, то как вели себя девушки?

— Мне кажется, до предмета урока мы так и не дошли, — неуверенно подала голос красотка Делия. — Пошел галдеж. Парни выскакивали в проходы между рядами, кто-то и вовсе вскочил на парты, решив, что так опередит толпу и вцепится в нее первым.

Меня затошнило, а вот Делия вроде бы не особо смущалась:

— Я схватилась за своего. Арменроут колебался, бежать ему или нет, а мне прямо требовалось его внимание. Некоторые волчицы поступили так же, были и те, кто полез на Аделаиду, чтобы поставить ее на место. Нельзя безнаказанно отбивать наших парней.

Возможно, к ним относилась Веста, она запальчиво добавила:

— Арменроут сообразил, что с той бабой ему ничего не светит и позволил Делии наброситься на него. Она же дает через раз, по праздникам. Когда я пробилась примерно в середину, кто-то разбил тревожную систему на преподавательском столе, какие-то придурки заблокировали дверь, еще не подозревая, что всего через минуту бросятся бежать и не смогут.

— Думаю, что каждый из нас троих воспринимал по-своему. Все это длилось недолго. С наших мест я видел чуть больше, чем ничего. Аделаида сначала расшвыривала самых быстрых, но потом перевоплотилась в чудовище и завыла так, что мы полезли на стены.

Я встала. Слушать это выше моих сил. Я не стала говорить, что он бы мог не просто наблюдать или позволить подружке себя соблазнять, а вмешаться, найти таких же, кто не так поддался всеобщему помешательству. Все равно претензий к Арменроуту меньше, чем к остальным. Маркус молча поднялся рядом.

— А где Вольфдерлайн? — вдруг взревел Шамкающий. — Он вечно утверждает, что все в порядке, а тут кто-то из первых семейств наставил отметок на вурдалаке, и Рудольф опять будет втирать, что затеянная им ахинея способствует выживанию?

— Я уверен, старейшина Петрус, что маркграф прямо сейчас старается на благо общины. То есть делает так, чтобы при виде Аделаиды ни одному оборотню не пришло в голову, что ее альфа ее не покрыл, — мои щеки загорелись. Ради этого мы с младых ногтей изучаем литературу, философию и искусство — чтобы так и оставаться тесным кружком выть на лесной поляне.

— Будьте так любезны, все кроме этих двух юных избранников Луны, — разумеется, самый старый из дедов кивал на нас с Маркусом, — покиньте помещение. Мы желаем говорить с хозяевами трех домов.

И ведь с ним не поспоришь. Ни у одного народа не принято выносить сор из избы.

Маркус стоял рядом со мной так, как он делал это всегда — прикрывая от возможной опасности. Сейчас, по его ощущениям, я была напугана, а старейшины давили, и, значит, представляли для меня эту самую опасность. Как же вышло, что имея настолько высокую способность слышать друг друга, мы получили то, что получили?

Конечно, я задавала себе этот вопрос постоянно. А с тех пор, как дер Варр появился в академии — примерно каждый час с перерывом на сон. Слухи о том, как паршиво они жили с Элоизой, доносились и до нашей семьи, хотя папа всегда избегал обсуждать со мной эту тему. Как могла истинная изводить такого волка? А как он осмеливался наставлять рога той, которую Луна послала ему, чтобы разделить бремя земной жизни?

Старейшины шелестели между собой, как дубы на закате. Я украдкой рассматривала Маркуса, хотя этой ночью уже делала это, пока он спал. Сложно спорить с тем, что он лучший представитель всех трех Лун в нашем поколении. Когда-то его мать приехала в столицу из настоящей задницы, окраинных земель, жители которых считались отшельниками. Но ее способности интуита заставили верхние кланы отправить на брачный поединок первых сыновей.

Не участвовал только мой отец, уже обрученный с Безумной Элизабет, моей матерью. Впоследствии я не услышала от него ни одного непочтительного слова в адрес молодой госпожи Новой Луны. Сплошное нескрываемое восхищение. Не буду шокирована, если бы оказалось, что он не раз и не два сожалел о своем династическом браке во спасение полнолунного семейства и в конечном итоге всех нас.

Как следствие все бои выиграл альфа из семейства дер Варр, не менее разумный, чем последний из Вольфдерлайнов, однако прямолинейный и куда более искрений. Проведя не один час с мамой Маркуса, я столько раз убеждалась, что она ни на минуту не пожалела о том, что сказала «да» окровавленному и едва стоявшему на ногах оборотню. А ведь достаточно было одного ее толчка, и он бы упал, потому что положил к ее ногам все силы.

Обруч истинности не почтил их запястья своим присутствием, однако дер Варр относился к супруге, как к высшему существу, которое ради него сошло с небес на землю. Она родила ему троих сыновей и при жизни стала богиней своего клана. После ее смерти муж ушел за ней менее чем через год. Маркус и его брат Ярист превзошли своего отца в силе, а самый младший, самый поздний, пошел в мать и сейчас учился в одном из университетов Большого континента, изумляя магов тем, какими эрудированными и способными к излитию чистой энергии могут быть сыновья Луны.

Я размышляла о корнях Маркуса не просто так. В былые времена истинность не проверяли расчетами, а появление обруча-браслета считалось сопутствующим, но не единственным ее проявлением. Кланы выбирали истинных, складывая, грубо говоря, два плюс два. Если Маркус — лучший из наследников первых семейств, то ему в жены годилась только первая из первых, то есть я. А какие еще варианты, если могущество Полного Дома во мне сочеталось с золотой серединой, которую в полной мере явил миру мой отец.

С момента моего рождения обе семьи были убеждены, что я и Маркус составим ту самую пару. Когда я встретила его впервые, я не могла наглядеться. Я и сейчас уверена, что более совершенного волка не существует — рассудительный, выносливый, сокрушительный. Элоиза, как и я, потеряла голову на том же балу. Но если бы ни печать истинности, она бы никогда не встала между ним и мной.

Не знаю, сколько мы простояли вот так. Старейшины что-то говорили, потому что их губы шевелились, обнажая беззубые рты. Маркус рассеянно провел пальцами по плечу, и я включилась обратно. Как же ненавистен весь этот фарс; они как раз обсуждают не кого-нибудь, а меня. Разглагольствовал старик с всклокоченными волосами и непомерно тощей шеей. Кажется, великий воин в далеком-далеком прошлом.

— … Совет не давал. Где это видано, чтобы главы рода оставили свои владения и кучковались здесь, в этой сомнительной академии, рука об руку с плебеями. Но когда мы услышали, что ты, девочка, вняла голосу разума и сняла обет, то поняли, что ошиблись. Старшие мужчины все-таки помогли выкинуть эту дурь из головы. Пускай и сейчас побудут рядом, пока ты не объявишь, кого выбрала будущим мужем. Маркграф показывал мне список. Там как минимум два десятка имен, надо все взвесить. Рудольф и Маркус не должны в это время отходить от тебя далеко.