Иная война (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 21

— Лавры он стяжает, вот только императором не станет, в отличие от того же Фока. К нашему сожалению…

Тяжелый вздох был сплошным притворством — Александр Михайлович не любил своего долговязого двоюродного брата, что в русской армии имел прозвище «Лукавый». И сейчас являлся фактическим главнокомандующим — других фельдмаршалов просто не было — отец Сандро умер, также как бывший военный министр в царствование «Царя-Освободителя» старый граф Милютин. А Фок уже сам выбил себе империю на восточной окраине, но так на то он и прибыл со времен незнаемых.

Пусть правит своей Маньчжурией — окромя сплошной пользы ожидать от него враждебности не стоит. А вот от родственничков Николаевичей проблемы быть могут, так что лучше разом от них всех избавится. Все равно без его поддержки на троне сидеть будут непрочно, и в будущие времена поддержка России многого для них значит будет.

— Послушай меня, Петр, планы у нас изменились — кайзер строптивость стал проявлять, мы не сможем напрямую установить власть империи над Константинополем. Но может сделать это опосредованно.

— Как это, Сандро?

— Как только болгары займут всю восточную Фракию, а корабли вице-адмирала Матусевича установят мины в Дарданеллах, в соборе святой Софии будет объявлено о воссоздании Византийской империи.

— Ты решил грекам такой кусок отдать?!

— Хрен им в глотку, — вскипел император, выругавшись — все же моряк, потому и прибег к обычному «загибу». — Хватит и того что обретут Салоники с окрестностями — а эта вся древняя Фессалония, за глаза им хватит. Ничего им не дадим более договоренности, они и так кайзеру в рот смотрят. Тут дело другое намечается, брат…

Александр Михайлович остановился, оглядел роскошные постройки Дюльбера, благо разговор шел в беседке, и рубанул:

— Корона возрожденной Византийской империи будет возложена на великого князя Дмитрия Павловича, его мать старшая дочь греческого короля Георга. Его кандидатура устроит греков как нельзя лучше, и болгары будут довольны — ведь его после смерти великого князя Сергея Александровича взял под попечение генерал-адмирал, ведь его отец из-за морганатического брака в Россию не имеет права возвратиться. И меня вполне устраивает такой исход дела, и кайзера Вильгельма — Дмитрий Павлович сразу сочетается браком с Викторией-Луизой, его единственной дочерью. Я понимаю, что он влюблен в Ольгу, дочь покойного императора Николая, но ради интересов государства монарх обязан приносить свои симпатии в жертву!

— Господи…

Петр Николаевич не сдержал восклицания — альянс был неожиданным, но все его выгоды для Российской империи он оценил моментально. Все европейские державы не смирятся никогда, если просто присоединить Константинополь, но вот такой маневр снимет многие опасности, когда за спиной молодой четы встанут два могущественных императора.

— Твой брат будет при них главнокомандующим до самой своей смерти. Сам понимаешь, что Николай быть монархом не может — он женат на сестре твоей супруги, а у Станы это второй брак, что недопустимо. А вот ты примешь на себя корону…

В беседке воцарилось молчание, Петр Николаевич недоуменно смотрел на двоюродного брата. Совершенно не понимая, о какой короне может идти речь. И вопросов не задавал — если император заговорил о планах.

— Ты войдешь в состав Государственного Совета Византийской империи, вместе с греческим королем Георгом и юным болгарским царем Борисом. За него выдашь замуж свою старшую дочь Марину Петровну — великая княжна умна, ей девятнадцать лет, а царь на два года младше, вот и будут править совместно, когда тот взойдет на трон.

Александр Михайлович остановился, прикусил губу. Еще раз посмотрел на освещенные осенним солнцем крыши — в Крыму стояла теплая погода, не то что в вечно сырой столице, возведенной на чухонских болотах Петром Великим, даже в Москве погода лучше.

— А царем ты станешь армянским, решили мы возродить его на основе Карской области, Эриванской и части Елизаветпольской губерний. И в империи Византийской Россию представлять будешь, ее интересы отстаивать от греческих домогательств. А ежели король греческий выйти пожелает, то все земли нами захваченные у турок так и останутся византийскими, — Александр Михайлович усмехнулся, но зло:

— Не верю я грекам, а потому разделить их надобно, чтобы между братьями межа пролегла, и тогда вилять не станут. Зона проливов дана России будет в аренду вечную, и только мы сами от нее отказаться можем. И население Константинополя с округой, всю восточную Фракию с Андрианополем мы крепко держать будем, заключив военный союз.

— Так и надо — не будет тогда никаких тайных договоренностей у потомков Дмитрия Павловича с кем либо — если греческая кровь в них взыграет не ко времени. Пусть нашу руку вечно держат!

— А ты свою власть на Понт распространишь, пусть не Трапезундскую империю возродим, но царство! А там, у власти будет греческий принц Николай со своей супругой великой княжной Еленой Владимировной. Мы Понт у турок отвоевывать будем, для того греческие дивизии из наших подданных тайно сформировали.

Это был величайший секрет империи последних пяти лет — Александр Михайлович, как только взошел на престол, понял, что советом Фока и его знаниям о будущих временах необходимо воспользоваться. Потому что это самое подходящее время разрешить «восточный вопрос» чужими руками. А иначе с Оттоманской Портой не справится — России просто не дадут ее сокрушить, и довести дело до логического конца.

И так же как Фок яростно боролся за сохранение маньчжуров, нужно было не допустить исчезновения понтийских греков и анатолийских армян — ведь если китайцы действовали относительно «мягко», культурно растворяя этнос, то турки просто вырежут всех сопротивляющихся через несколько лет, а остатки древних народов исламизируют. А тут можно поставить ширму, и действовать через нее, что сулит определенные перспективы.

— Такой ситуацией грех не воспользоваться, нужно полностью использовать момент, потом могут нам и не дать, по рукам ударят, когда в Лондоне, Париже и Вене опомнятся. Ведь не раз такое уже бывало в истории, сколько раз перед Босфором войска наши бывали…

Александр Михайлович остановился, он понимал, что став императором, он объединил «Александровичей» с «Михайловичами», а соответственно должен блюсти определенное равновесие, даже тогда, когда Российская империя как никогда близка к решению вековых устремлений. Ведь еще Екатерина Великая отчеканила медаль с изображением Святой Софии, которую вновь увенчал православный крест…

— Конфедерация дело такое — в ней нужно интересы всех учитывать. А без этого распад неминуем, если только нет могущественного врага, что прямо таки жаждет всех непокорных под нож пустить!

Фок усмехнулся — хоть и говорят, что политика грязное дело, но это только с одной стороны. А с другой, интересы твоей страны должны стать главным жизненным приоритетом, и лишь после этого соотнесены в той или иной мере к окружающим странам, в соответствии с принципом — что пойдет на пользу, а от чего следует отказаться, даже если выбор будет война. И сейчас, сидя в тишине кабинета, он постукивал мундштуком папиросы по столу, размышляя о возможных перспективах Балканской войны, которая не должна быть «Первой», а лишь единственной.

Беда всех малых стран в том, что они всегда есть объект политики, а отнюдь не субъект. Ими играют, а не они — примерно в том же отличие жены от проститутки. Женщины с «пониженной социальной ответственностью» могут лишь торговаться о цене на свое тело, а если и имеют выбор, то только по отношению к более денежному клиенту. И единственная возможность для них в жизни занять более достойное место только через брачный союз равноправных партнеров. Также и с малыми государствами — если они вступают в союз с более сильной державой, то с ними церемониться не будут — «нравиться не нравится, ложись моя красавица», как цинично, но верно, выразился один политик.