XVII. Наваррец (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 54

Мы расположились на холме в прямой видимости усадьбы. До Парижа отсюда было не более получаса езды, но, как в случае с Москвой, отойди на десять километров от города, и ты попадешь в глубокую провинцию, где люди живут по иным законам.

Но представители посольства сделали правильно, перебазировавшись сюда с Королевской площади. Здесь у них было гораздо больше шансов противостоять неожиданной атаке. Вот только мы не собирались нападать прямо, а против ниндзя-диверсантов методов еще не придумали.

Мы по очереди разглядывали территорию в подзорную трубу. Было еще относительно светло, часов десять вечера, но еще полчаса, и наступит необходимая для нашей операции темнота.

— Вижу патруль, — сообщил д'Артаньян. — Делают обход. Проверяют каждый камень.

— Германская нация — очень дотошный народ! — сообщил фон Ремер. — Наши солдаты есть лучший солдат на свете!

— Ну-ну, успокойтесь, — осадил его я. — Вы вообще за кого сегодня воюете?

Тевтонец умолк, пряча национальную гордость до лучших времен.

На самом деле, ситуация выглядела не ахти, и я это прекрасно понимал. Если бы подготовка моих товарищей была более специфической, то мы имели бы все шансы проникнуть в главный особняк, взобравшись по одной из стен прямо на третий этаж. А там уж, как бы бог послал. Но из нас троих только я один имел представление о подобной тактике и обладал соответствующими умениями, но в одиночку тут явно не сдюжить.

Перпонше с фиакром наготове ждал в ближайшем подлеске неподалеку. Если у нас что-то выгорит, мы дадим знак, и он тут же подберет нашу троицу. Так что с транспортом для отступления все было готово. Оставалось только совершить задуманное.

Мы трое были одеты в темные одежды, причем одежды нижних сословий — грубые, домотканые, зато простые и удобные. Никаких кружев, бантов, рюшек, подвязок и прочей гадости. Все лаконично. В таких одеждах в темноте ты становишься практически невидимкой.

Из оружия я посоветовал всем взять кинжалы и обязательно — пистоли. Долго думал, брать ли с собой рапиры — очень уж неудобно их таскать, перебираясь через стены. Но в итоге решил, что надо брать. С иным оружием было туго. Не тащить же с собой неудобные в зарядке массивные мушкеты? Да еще два бочонка с порохом, которые требовалось перевалить через стену и доставить до места, тоже требовали свободных рук.

На лица мы накинули простые черные тканевые маски, головы повязали платками на пиратский манер.

— Главное — действуйте скрытно, насколько это возможно, — напутствовал я гасконца с тевтонцем. — Если хотя бы одного из нас обнаружат, поднимется шум, и тогда миссии конец. И нам тоже. Живыми оттуда нас не выпустят.

Д'Артаньян презрительно сплюнул в траву, фон Ремер перекрестился.

Солнце все ниже опускалось к горизонту, еще четверть часа и начнет стремительно темнеть.

— Приготовиться! — скомандовал я.

Для штурма мы выбрали одну из боковых стен, подальше от ворот, где шанс столкнуться с патрулем был минимальным. И все же риск существовал.

Наконец, солнце ушло за горизонт, окрасив небо в пугающие багрово-черные тона. Поднялся сильный ветер. Еще и грозовые тучи пошли в нашу сторону. Если пойдет ливень, это может существенно помешать моим планам. Будем надеяться, гроза обойдет нас стороной.

— Вперед!

Действовали мы слаженно, недаром я больше десятка раз объяснил порядок действий, и растолковал каждому, кто и за что отвечает.

Я и д'Артаньян подхватили лестницу, которую мы привезли с собой — достаточно длинную, чтобы достала до верха стены, окружающей периметр усадьбы. Фон Ремер тащил под мышками два бочонка с порохом — не слишком большие, но чертовски опасные в умелых руках. Не знаю, сколько мощности в бочонках было в тротиловом эквиваленте, но уж энергии, чтобы подорвать пару зданий вполне хватило бы. А большего и не требовалось.

Темнота упала на окружающий нас мир с неимоверной скоростью. Летом всегда так: день кажется бесконечным и солнце ласковым, но короткие сумерки мгновенно перерастают в ослепительно черную ночь.

Длины лестницы оказалось достаточно. Я забрался на самый верх и осмотрелся. Вроде, спокойно.

— Подавайте! — негромко скомандовал я.

Д'Артаньян залез примерно на середину лестницы, принимал бочонки снизу от фон Ремера и передавал их мне наверх. Благо, стена была в пару кирпичей толщиной, и сверху имелась достаточно поверхности, чтобы я поставил оба бочонка рядом, придерживая их для надежности руками.

Через минуту и гасконец, и германец уже были рядом со мной. Д'Артаньян ловкими движениями подтянул лестницу наверх, они с фон Ремером быстро перекинули ее на другую сторону стены, и мы спустились вниз без особых сложностей, так же аккуратно транспортировав туда оба бочонка. После этого мы положили лестницу вдоль стены, постаравшись по-быстрому прикрыть ее ветками и листвой. В такой темноте вряд ли заметят, если не будут искать специально. Вот только и мы ее уже столь же вряд ли найдем, даже если будем знать, где искать — слишком темно и мрачно вокруг.

— Д'Артаньян, вы все помните? — шепотом спросил я.

— Конечно! Первая бочка у казармы, вторая — у особняка. Я все сделаю!

Очень на это надеюсь. План был весьма сомнительным, но в то же время реальным. Проникнуть в особняк, забрать деньги, отвлечь внимание взрывами и под шумок скрыться. Я рассчитывал взять сверх оговоренного еще тысяч пятьдесят-шестьдесят в качестве процентов.

Убивать было решено без сожаления, но и без фанатизма. В меру надобности.

Фон Ремер, кстати, не протестовал. В эти годы еще не было столь четко, как в наше время, определено было понятие «государство» и принадлежность к нему. Французы прекрасно резали французов, немцы — немцев, и так далее. Плевать всем было, где ты родился. Важно было — как ты умрешь.

Дворяне кочевали из страны в страну, в поисках покупателя на свои кулаки и шпаги. Кто больше заплатит — тот и босс. Конечно, в приоритете были собственные владыки, но если те не хотели платить — то плевать, найдутся и другие. Поэтому в той же Франции в войсках служили и швейцарцы, и испанцы, и германцы, и кого там только не было.

Так что, я был уверен, Ремер не станет кобениться и выстрелит в другого тевтонца, если придется.

— За мной!

Я пошел первым, чуть пригнувшись и стараясь не появляться на открытом пространстве. За мной, как два пирата, с бочонками в руках и платками на головах следовали д'Артаньян и фон Ремер.

Из-за непогоды небо было черным, и я с трудом видел шагов на десять вперед. Это и плюс, и минус. Шанс нарваться на патруль вырос, но и солдаты заметят нашу группу лишь в последний момент.

Пока нам везло, никто не попадался навстречу, и мы довольно быстро добрались до задней стены казармы, где пристроили первый бочонок. Д'Артаньян заботливо прикрыл его ветками и листвой, приладил короткий фитиль, рассчитанный на тридцать-сорок секунд горения, и кивнул мне, — готово.

Но поджигать было еще рано. Сначала нужно было заложить второй заряд и скрытно проникнуть в особняк. Взрывы планировалось осуществить после, когда нужно будет прорываться в обратном направлении. Бочонок, заложенный у казармы, сильно повредить ей, по идее, не мог — слишком мало пороха внутри, но вот шандарахнуть должно было знатно.

— Замерли!

Я уловил движение впереди и постарался слиться со стеной казармы. Гасконец и тевтонец последовали моему примеру. Темные одежды спасали, позволяя оставаться максимально незаметными.

Буквально в пяти шагах от нас шел патруль.

Солдаты переговаривались между собой на немецком, обсуждая ужин и какую-то красотку Мадлен, два раза в неделю привозящую молоко и мясо в особняк.

— Клянусь, в следующий раз я завалю ее на спину и хорошенько отымею, как ее еще никто не имел!

— Ха-ха, Ганс, да тебе даже наша старая кухарка не даст, куда уж тебе до Мадлен! Тем более мы возвращаемся домой, здесь долго не задержимся. А там тебя ждет жирная женушка, уж она тебе яйца быстро открутит, если заподозрит в измене!