Решения, принятые после полуночи (ЛП) - Хиггинсон Рейчел - Страница 59

Уилл: Я должен кое в чем признаться…

Я перестала дышать, думать и жить. Я была просто застывшим кусочком предвкушения, ожидая, что он скажет дальше.

Уилл: Я не стирал свои простыни с тех пор, как ты осталась на ночь. Они все еще пахнут тобой.

Я не знала, что сказать или сделать. Инстинкт подсказал мне сесть в машину и мчаться обратно в Дарем. Но как бы это помогло чему-нибудь? Нет, сначала я должна была наладить свою жизнь. И если бы было место для Уилла после…

Его бы не было. Конечно, этого не было бы. Его жизнь была там. Моя была…

Я: Наверное, поэтому я и сплю в твоей футболке.

Мое сердце стучало в груди отбойным молотком. Я не писала ему смс, чтобы начать признаваться во всем. Это было плохое решение. Я оттолкнула телефон. А потом, когда он завибрировал с текстовым уведомлением, я сразу же подняла его.

Уилл: Спокойной ночи, Новенькая

Я: Спокойной ночи, Уилл.

ГЛАВА 20

Оуэн выбрал бистро на берегу океана, которое могло похвастаться девятью различными видами яиц "Бенедикт" — его любимыми. Оно было зажато между высокими зданиями, где продавались квартиры на берегу океана для богатых и пенсионеров. Заведение было красивое, но в то же время казалось слишком глянцевым этим ранним утром. На самом деле это очень напомнило мне Оуэна.

Он занял столик во внутреннем дворике, и хотя жары и влажности было достаточно, чтобы даже волосы на моих руках завивались, бриз с океана делал утреннее солнце живым, а вид на синий-синий океан и бесконечный золотой пляж был абсолютно захватывающим.

Он уже ждал меня, когда я вошла. Я обошла стойку администратора и направилась прямо к нему. Он встал, чтобы обнять меня, но я протянула руку и остановила его. Его отвергнутый щенячий взгляд когда-то давно подействовал бы на меня, но не сегодня.

Так что, по сути, у нас было действительно неловкое начало.

— Я здесь не для того, чтобы мириться с тобой, — сразу же сказала я.

Обида превратилась в раздражение. Перемена в его поведении была такой быстрой и неожиданной, что я задалась вопросом, знала ли я его вообще когда-нибудь. Или мы всегда были незнакомцами с разными жизнями.

— Ого, Ло, и тебе доброе утро.

Садясь за стол, я изо всех сил старалась взять себя в руки. Мы не ссорились как пара. Не совсем. Я злилась на него, и ему всегда было нужно пространство. Но мы отступали в свои отдельные уголки, а потом просто, наконец, преодолевали это. Хотя я не думала, что это плохо — иметь отношения, в которых паре не нужно было преодолевать каждое маленькое раздражение, теперь я поняла, что это было не так с Оуэном и мной. Нам не из-за чего было ссориться, потому что наши отношения были ненастоящими.

Когда Оуэн сел напротив меня, я начала сначала.

— Я пригласил тебя сюда, потому что хочу поговорить. Честно. Я хочу поговорить открыто. Но я здесь не для того, чтобы снова быть с тобой, Оуэн. И я не думаю, что ты тоже хочешь снова быть со мной вместе.

Его глаза сузились, в уголках появились морщинки разочарования. Он был так классически красив, что на него было больно смотреть. Он был похож на ходячую говорящую рекламу зубной пасты. Его улыбка сверкала белоснежными зубами и очаровательными ямочками на щеках. Его светлые волосы и голубые глаза были свойственны квотербэку средней школы, совершенству парня из братства. Именно его внешность привлекла меня к нему в первую очередь.

Никто такой красивый, как он, никогда раньше не обращал на меня внимания. И после нескольких серьезных школьных неловких этапов я, наконец, стала самостоятельной в колледже. Я всегда думала, что он встретил меня в нужное время. Как раз тогда, когда я избавилась от последних своих неудачных решений с прической и своенравных попыток макияжа.

Но после встречи с Уиллом, когда мне было хуже всего, я задалась вопросом, не было ли дело не в том, чтобы кто-то встретил тебя в нужное время, а в том, чтобы нужный человек встретил тебя в любое время.

Или что-то в этом роде. Хотя на самом деле это тоже не относилось к Уиллу, потому что, ну…

— Лола, конечно, я хочу вернуться к тебе. Послушай, — он протянул руки через стол и взял мои в свои ладони, — я совершил несколько ошибок, — на мой убийственный взгляд он быстро добавил: — Я совершил много ошибок. Но это в прошлом, и я многому научился. Я вырос. Я испытал, какой была бы жизнь без тебя, и я готов проделать всю тяжелую работу, которая потребуется, чтобы убедиться, что это никогда не повторится.

Из мрачного любопытства я спросила:

— Какую тяжелую работу?

— Терапию, для начала. Я также хочу записаться в анонимную группу по борьбе с сексуальной зависимостью. И… и я думаю, нам стоит съехаться, когда мы вернемся в Чикаго. Я знаю, это может вывести тебя из себя, но я думаю, что часть моей проблемы заключалась в том, что у меня не было ответственности. Я хочу быть с тобой, детка. Всё время. А когда я не был… я… я сбился с пути истинного.

В его речи было много такого, что вызывало у меня желание ударить его по лицу. Меня ввели в заблуждение? Ему еще предстояло признать свои ошибки. Теперь он обвиняет других женщин? Когда я читала сообщение за сообщением на этом чертовом секретном телефоне, я не была уверена, что кто-нибудь из них знал, что он помолвлен, встречается или не на сто процентов холост. И когда я столкнулась с ним лицом к лицу, и он признался, как долго это продолжалось, я была уверена, что он фактически исключил меня из этой части своей жизни.

Я хотела спросить его, со сколькими женщинами он переспал с тех пор, как приехал во Флориду, учитывая, что я была не здесь. Но я не могла переварить большее количество тел, чем то, которое уже преследует меня. Несмотря на все мои недавние откровения, мне все еще очень, очень неприятно, больно, когда мое доверие предают таким образом.

Неважно, сколько раз я понимала, что никогда не любила Оуэна, и нам действительно не суждено было быть вместе, я все равно вложила шесть лет своей жизни в изменяющего ублюдка. Не было способа уйти от этого без боли.

Но, в отличие от боли от того, что я оставалась с ним и давала ему больше возможностей причинить мне боль, это была боль, от которой я могла исцелиться.

Как раз в тот момент, когда я формулировала свой ответ, он вытащил из кармана коробочку, коробочку с бантиком, предназначенную для хранения кольца. Я с тошнотой уставилась на нее.

— Я принес это для тебя, — сказал он таким раскаивающимся тоном, какого я никогда от него не слышала. — Я понимаю, что должен снова заслужить твое доверие и что нам придется начать все сначала, но, Лола, я бы ничего так не хотел, как чтобы ты дала мне второй шанс. На этот раз я тебя не подведу. Я обещаю.

Он красиво открыл коробку с кольцом, и догадалась, что он репетировал всю эту речь, коробочку и все остальное.

Сверкающее бриллиантовое кольцо моргнуло мне в ответ. Оно было вдвое больше моего первого обручального кольца, что о чем-то говорило. Оно было в том же стиле, в той же огранке, только больше, чем то, которое я вернула ему в порыве слез и ярости перед отъездом в Дарем. В этом было что-то пустое. Как будто он на самом деле не думал обо мне. Он только что заскочил к ювелиру и обновился самым простым из возможных способов.

Даже его предложение, или что бы это ни было, пахло нашей первой помолвкой. Он пригласил меня на поздний завтрак в свое любимое место для завтраков в Чикаго. Он опустился на одно колено, я сразу же согласилась, и весь ресторан зааплодировал. Наш официант принес шампанское, чтобы отпраздновать это событие, но я помнила, как возвращалась оттуда домой разочарованная тем, что Оуэн не запланировал чего-то более сложного. Мы всегда завтракали там по субботам.

В то время я списала это на его личность. Ему нравились предсказуемые и рутинные вещи. Он легко расстраивался, когда что-то менялось в последнюю минуту.

Но теперь, когда открылась вторая коробка с кольцом, во втором ресторане для завтрака, я начала задаваться вопросом, не хватало ли ему просто воображения.