Притворщица (СИ) - Суворова Кира - Страница 13

— И правильно, может похудеешь! — ухмыльнулся Слаер, провожая взглядом падчерицу и тут же переключаясь: — Да и тебе, жёнушка, не мешало бы похудеть, разъелась на моих харчах!

Девушка сочувствовала матери, но не настолько, чтобы забыть её слова, когда-то перечеркнувшие доверие. Быстро постаревшая Ланчейя, сыновьям которой было уже почти шесть и четыре, на самом деле оставалась всё такой же худышкой, что и раньше, но четыре ребенка оставили свой след на её фигуре, заставив бёдра чуть раздаться, а грудь, когда-то совсем маленькую, увеличиться и обвиснуть. Именно это и раздражало мужа, самого заметно округлившегося от хорошей и беззаботной жизни, обзаведшегося выпирающим животом и двойным подбородком на обрюзгшем лице. Однако собственные недостатки мужчина совершенно не замечал, считая их непременным атрибутом успешного мужчины, которому не требуется много и тяжко трудиться.

Вспомнив об отчиме, девушка испугалась, что и сама скоро обзаведётся лишним весом, если продолжит питаться подобным образом. Всё-таки к женщинам люди более придирчивы. А ей симпатичная внешность нужна, чтобы получить задуманное.

Риджес, наблюдавший за чуть нахмурившейся спутницей, поспешил заговорить:

— Тебе что-то не понравилось?

— Нет, всё было слишком вкусно, чтобы остановиться вовремя, — задумавшись, Рони ответила машинально именно то, что и подумала, но тут же спохватилась, смущенно покраснев от собственной неуклюжести и делая себе заметку на будущее: нужно тщательнее следить за речью.

— О, тебе это только на пользу! — успокоил её мужчина. — Ты удивительно изящна и грациозна. Если приодеть, то вряд ли кто-то поймёт, что не из аристократического рода.

Девушка чуть наклонила голову, обдумывая сказанное Риджесом. Ей стало интересно, действительно ли получится настолько изменить впечатление о себе, используя только дорогую одежду и украшения… Попробовать однозначно стоило, осталось дело за малым — постараться выжать из поездки максимум, да и потом распорядиться оставшимися летними днями с пользой, получив за свою молодость и красоту всё, что сможет дать этот мужчина.

А бесполезные и бестолковые душевные страдания, якобы украшающие приличных барышень, худшими из бед которых были сломанный ноготь или потерянная булавка, Рончейя решила оставить для других. Жизнь научила её, что за собственное спокойствие и безопасность нужно бороться, используя любые методы, не обращая внимания на приличия и поучения от рьяных поборников морали, лицемерно скрывающих своё “рыльце в пушку” от окружающих.

“Все вокруг именно такие, просто кто-то лучше других умеет скрывать свои пороки”, — подумала девушка, глядя в окно и почти пропустив вопрос Риджеса:

— Выйдем на палубу?

— Да, конечно, — вежливо улыбнулась Рони и поднялась вслед за мужчиной, чтобы покинуть каюту, куда уже впорхнул мелкой пташкой давешний юнга с пустым подносом.

Почти весь оставшийся путь, завершившийся уже к вечеру у берегов соседней Дарбии, путники провели на палубе, наслаждаясь прекрасной погодой и освежающим ветерком. Небольшой навес, устроенный рядом с кормой, защищал от палящего светила, позволяя с комфортом полулежать в больших деревянных креслах, заботливо прикрытых огромными подушками, почти матрасами, и полосатыми лёгкими пледами, служившими скорее украшением, чем надёжной защитой от непогоды. Но в тот день если и приходилось укрываться, то только от солнца, жаркого и навязчивого в южных морях.

— Ужинать будем уже на берегу, — заставил очнуться задремавшую после обеда девушку снова улыбающийся Риджес, потихоньку заражающий её своим умением радоваться даже мелочам и ощущением счастья и благополучия.

— Да, хорошо, хотя нас и тут неплохо кормят, — пошутила в ответ Рончейя.

— И как местного кока ещё в какой-нибудь модный ресторан не сманили? — задумался мужчина.

— О, вы не представляете, сколько раз пытались сманить! — почти неслышно подошёл капитан, решивший проверить, как себя чувствуют пассажиры. — Но тот категорически отказывается. Без моря и качки у него вдохновение пропадает.

— А на другие корабли? — заинтересовался Ридж.

— И это было, но я и плачу хорошо, и все капризы стараюсь исполнить… А к тому же, это — мой дядя, если честно. Только никому не выдавайте наш секрет! — сделал страшные глаза кэп. — Иначе вы разрушите одну довольно забавную легенду.

— Какую? — проявила любопытство и Рони.

— Ну, другие моряки рассказывают, что нашего кока когда-то прокляла женщина, заявившая, что раз он не хочет на ней жениться, то пусть и живет со своим камбузом. А мой дядя уже тогда на этом корабле ходил, потому сюда и привязан тем проклятием, — с самым серьёзным видом поведал капитан.

— Как романтично! — ухмыльнулся Риджес.

— Не то слово! — наконец позволил себе засмеяться кэп, с трудом удерживающий важный вид до той минуты. — Зато сколько милых дам изъявляют желание покататься на нашем судне, чтобы своими глазами увидеть несчастного страдальца! Ну и особенно проникаются его судьбой, попробовав кушанья со здешнего камбуза.

— Надеюсь, вниманием не обделены не только творения вашего дяди? — откровенно веселился Ридж, подмигивая рассказчику.

— О! Не то слово! Наш кок пользуется неослабевающим женским интересом на всех побережьях, от Нербии до Лурбии, — правильно понял намёк кэп. — Потому и не женился до сих пор… Выбирает.

Последнее слово сломало тщательно удерживаемую вежливую мину на лице Рончейи, которая расхохоталась вместе с мужчинами, представив себе отбивающегося от разномастных дам кока, которого ей самой пока не довелось увидеть, тот сегодня был не в настроении. Ну и кто бы ещё был в настроении, когда ему вчера вечером чуть не вырвали клок волос? Последняя его любовница пришла в неистовство, узнав, что мужчина и не строил матримониальных планов, несмотря на все усилия, предпринятые ею, и почти несокрушимую уверенность, что уж она-то сможет побороть проклятие. Когда-то именно этот темперамент и привлёк мужчину, но теперь вышел боком. Надо сказать, что подобные инциденты были всё-таки редки в долгой карьере мастера ножа и сковородок, он обычно выбирал нежных и трепетных дам, способных чутко оценить все оттенки вкуса, ведь помимо любовных утех он баловал избранниц и самыми изысканными блюдами, стараясь показать себя во всей красе. Но и среди романтичных натур встречались женщины с неожиданно твёрдой рукой и не менее твёрдым характером, что на какое-то время заставляло мужчину поумерить свой пыл и любвеобильность.

Обычно хватало пары дней, чтобы вернуть ему прежнее расположение духа и хорошее настроение. Так что нашим путешественникам просто не повезло. В иной раз они бы познакомились не только с интересными кушаньями, но и с их творцом, который мог приоткрыть особо понравившемуся ему собеседнику и особенный секрет собственной популярности у дам. А всё дело в не совсем привычно используемой еде. Ну какая дама забудет, как её сперва нежно обмазывают вкусным кремом, а потом слизывают эту ароматную сладость с совершенно порочным выражением лица и абсолютно неприличными стонами удовольствия? Да, такое не забывается, заставляя раз за разом прощать невыносимого холостяка, не ограничивающегося одним только упомянутым уже кремом…

К счастью для Рончейи, Риджес не успел ещё пообщаться с коком, что уберегло неокрепшую психику девушки от слишком радикальных проявлений мужской нежности. Ей и без того было трудно решиться на дальнейшее сближение с мужчиной. И вроде бы ум вполне подготовлен давно обдуманными вариантами развития событий, а вот сердце… Ну как его подготовишь?

Именно это и ощутила девушка, когда позади остался гостеприимный капитан с забавными историями из насыщенной приключениями жизни моряка. Ридж не обманул, для девушки подготовили отдельную спальню на постоялом дворе, стоящем чуть в отдалении от оживленного порта и принимавшем публику значительно богаче, чем простые матросы. Но эта отдельная спальня прилагалась к большим апартаментам, включавшим в себя и спальню Риджеса, и общую гостиную, где для путников должны были накрыть ужин, избавляя их от необходимости спускаться вниз, в общий зал небольшого ресторана, принимавшего не только гостей, разместившихся в номерах на втором этаже, но и других посетителей.